Последний Закат (СИ)

После этого Алекс ушел, сказав, что ему необходимо побыть одному для концентрации разума, чтобы связаться с Духами Лугару; Доминик и Саймон отправились домой, они придут только завтра; Эрик остался здесь. Укротив свой голод, мне захотелось спать, и Дэниэл на руках отнес меня в его спальню.

Я очень быстро, почти моментально, уснула. К счастью, меня не мучили кошмары. Но весь ужас ждал меня, когда я открыла глаза от дикой боли, пронзившей мое тело. Огонь полоснул руку, и укус загорел с новой силой. Жар растекался по моим венам. Меня окутала смертельная боль.

На этот раз уже не помог даже укол с обезболивающим. Меня раздирало на части, я кричала диким воплем, я молила Бога, чтобы этот как можно скорее закончилось. Но боль долгое время не уходила, терзая меня.

Когда я охрипла, а силы иссякли, я могла только лежать — неподвижно. Но внутри царил настоящий хаос. Я чувствовала боль каждой клеточкой своего ослабшего тела и еле слышно стонала — так я давала понять, что мне все еще трудно.

Я так и не потеряла сознание, не провалилась в темноту. К сожалению. Я слышала крайне обеспокоенные голоса Дэниэла, Виктора, Элизабет, Мэри и Эрика. И я не могла соврать им, что мне стало лучше, чтобы они не беспокоились за меня. Я ощущала нежные прикосновения своего любимого вампира на своей коже и не могла сказать, что я счастлива чувствовать его присутствие рядом. Я не могла прикоснуться к нему в ответ. И это было очень паршиво.

Ежедневные приступы боли позволили мне не так пылко реагировать на свое состояние. Я понимала, что боль уйдет. Рано или поздно, но она уйдет. И я с великим нетерпением ждала этого.

Солнечный свет пробивался в окна, освещая комнату. И так хотелось подставить под его лучи истосковавшееся по теплу тело. Хотелось перекатиться в постели, потянуться, чтобы спала сонная, лениво-сладкая истома. Но я не шевелилась, даже не открывала глаз, прислушиваясь к зыбкой тишине. Слышалось едва уловимое дыхание, и я невольно улыбнулась этому. Этому счастью рядом со мной. И мне стало хорошо просто от того, что светит солнце, от того, что любимый человек рядом.

Я резко открыла глаза.

— Ты проснулась, — с каким-то облегчением проговорил Дэниэл.

Я огляделась по сторонам и сделала глубокий вдох. Легкие наполнились сладким ароматом парфюма Дэниэла, и уголки моих губ вновь приподнялись.

— Как ты себя чувствуешь? — встревожился он, и его лицо склонилось над моим.

У меня сложилось такое чувство, будто я очень давно не видела этих родных прозрачно-голубых глаз, красивых губ, щек, бровей, идеального носа. Возможно, какие-то минуты боли — адской и невыносимой — стали для меня целой вечностью. И я была рада просто лежать, хоть и без сил. Я была рада тому, что все еще могу видеть, слышать, дышать...

— Хорошо, — беспомощно пролепетала я.

Прекрасное лицо Дэниэла немного расслабилось, завораживающие глаза не казались встревоженными.

— Мне хорошо, — громче повторила я.

Наверное, могло показаться, что я убеждаю себя. Но это было правдой. Мне было хорошо. Не смотря ни на что.

— Сколько я была без сознания? — спросила я хриплым голосом.

Нет, я была в сознании, я все помнила. Всю боль. И мне придавало больше тонуса, что этот кошмар закончился. И мне совершенно не хотелось думать о том, когда ад возвратится ко мне. На данный момент было важно лишь то, что я жива.

— Несколько часов, — запоздало ответил Дэниэл.

— Ох... — я сделала вид, будто удивлена.

Хотя, я действительно испытала это чувство, но только из-за того, что несколько часов казались мне ничтожно малы. Когда ты ощущаешь весь ужас своего положения — простая секунда кажется днем.

— Тебе стало хуже, — утвердительно и опечаленно сказал он.

— Ничего, скоро все закончится, — двусмысленно отозвалась я.

Дэниэл странно покосился на меня, но ничего не сказал.

— Элизабет приготовила тебе завтрак, — сменил он тему, и я была рада этому. — Я принесу.

— Нет, нет, не надо, — запротестовала я. — Я сама.

— Но у тебя нет сил, — непонимающе сказал Дэниэл.

— Надо же мне хоть как-то двигаться. Иначе очень скоро я разговаривать не смогу, — последовал нервный смешок.

— Уверена? — засомневался он. — Просто я не хочу, чтобы тебе стало хуже.

— Да.

Как же все-таки было хорошо, что Дэниэл такой сильный, потому что без его помощи я бы ни за что не встала на ноги. С ним я была как за каменной, непробиваемой стеной. Дэниэл помог, точнее, довел меня до кухни; я жевала свой завтрак как настоящая черепаха. Потом меня передали в руки Мэри — она переодела меня, помогла принять душ.

И тогда я увидела себя в огромном зеркале с позолоченной рамой, висевшем в ванной. Запавшие зеленые глаза и огромные синие круги под ними, заострившиеся скулы и ключицы, костлявое тело (я здорово похудела за это время), посеревшая кожа — все это говорило о полном изнеможении. Укус разросся по всей руке, черные прожилки дошли до плеча. Мне было противно смотреть на себя. На кого я стала похожа? На иссыхающий труп? На зомби? Это было ужасно.

Доминика и Саймона еще не было, Алекс тоже не вернулся. Интересно, сколько понадобиться времени на то, чтобы связаться со своими древними предками? Эрик сидел в гостиной и смотрел какой-то фильм по телику. Ну, а мне предстояло самое худшее, то, чего я боялась и не хотела узнавать.

Виктор сказал, что результаты анализов моей крови и крови Эрика готовы.

Дэниэл волновался не меньше моего, когда мы спускались в подвал дома. Меня трясло от тревоги, разрывавшей мое сердце. Голова будто опустела, когда мы зашли в лабораторию.

— Присаживайся, Мия, — сказал Виктор, указывая на кресло.

Дэниэл посадил меня и остановился рядом. Я беспокойно смотрела на бледное лицо мистера Брука и не понимала, какие эмоции управляют им. Это загоняло меня в тупик, из которого, казалось, нет выхода.

Дэниэл крепко сжимал мою руку, и мы замерли в ожидании.

— Только не томи, — простонал раздраженно Дэниэл.

Виктор сделал вид, будто не слышал сына. Он стоял у стола и разбирал какие-то бумажки. Чтобы не нервничать еще больше, я старалась прислушиваться к звуку своего сердца. Я старалась ни о чем не думать, не забивала душу надеждами, чтобы они не разбились потом зря.

Наконец, Виктор отложил бумаги в сторону и развернулся к нам лицом. Я затаила дыхание.

— Я провел обследования, — начал он. — Для начала хотелось бы сказать, что кровь Эрика, и впоследствии всех Лугару, содержит химические элементы яда. Так же я обнаружил несколько неизвестных веществ в его слюне. Конечно, я просмотрел формулы всех ядом, которые известны человечеству, и не наше то, что обнаружил в его крови.

— И что это значит? — нетерпеливо спросил Дэниэл.

— А то, — Виктор сделал глубокий вдох, — что для этого яда нет противоядия. Эти вещества замедленно отравляют организм Мии. Она умирает, Дэниэл.

Мое сердце беспощадно екнуло и замерло. Я не дышала, вслушивалась в гробовую тишину. Мне казалось, будто разум стал отдельной частью, и я больше не ощущала своего тела. Я даже не чувствовала холодную руку Дэниэла, так крепко сжимавшую мою. Только глухая пустота.

— Как это возможно? — еле вымолвил Дэниэл.

— Не знаю, сынок, — Виктор пожал плечами. — Кровь Лугару действительно очень уникальна. И она отравляет все живое. Я капнул каплю крови Эрика на растение, и через пару минут оно почернело и высохло. Потом ввел яд в подопытную крысу, и на следующий день она погибла. По словам Эрика, кровь Лугару тут же убивала вампиров.

— К чему ты ведешь?

— Мия — живой человек, ее организм борется с ядом, как может, но никто не знает, сколько она еще продержится, — Виктор нахмурился. — Прошло ведь около двух недель?

Не в силах ответить, я просто кивнула.

— Любая минута может стать последней, — мрачно заявил мистер Брук. — Она изнеможенна. Мы должны быть готовы ко всему. Ее организм на грани изнеможения. Она не сможет долго продержаться.

Я вздрогнула. То ли от отчаяния, то ли рефлекторно. Мой мозг не принимал слова Виктора. Мне казалось, что это сон — один затянувшийся кошмар. Если бы было так... Но это реальность. Это моя жизнь, которая в любой момент может оборваться.