Когда кончаются игры (СИ)

- Чувствую. Именно поэтому я не хочу, чтобы кто-то умирал, - Кай наклоняется ниже.

- А так нельзя, знаешь, - Хаски пожимает плечами. - Ты хочешь спасти всех, а это невозможно. Иногда приходится выбирать, кому выжить. И я выбрал тебя, уж извини. Акросс мне никто.

- Он не собирается меня убивать, - Кай тоже становится мягче, как если бы уже готов был сдаться. - Поверь мне, я собаку съел на том, чтобы распознать, кто правда мне смерти желает, а кто просто строит из себя крутого.

- Ну да, - кивает Хаски. - Но я вижу только психованного идиота. Что, если он в своих играх давно забыл про реальность и изуродует тебя здесь? Мама будет тебе в больницу мандарины носить и...

- Акросс так не сделает, ты не знаешь. Дай мне время, пожалуйста. Я должен понять, как вытащить из него того брата, о котором мне рассказывали. О котором я мечтал. Ты просто не видел, и не знаешь. Я даже объяснить это не могу!..

Хаски тоже наклоняется ниже, продолжает тише:

- Мы это уже проходили. Попробуй рассказать. С самого начала. Акросс тебя так и так ненавидит. А я секреты хранить умею, ты сам в курсе. Так что, расскажешь?

Каю и правда хочется поделиться тем, что он увидел тогда в прошлом Акросса, что запомнил о тех людях, страхах, ощущениях. О Королеве, которая для Кая была капризным Богом, а для Акросса - просто влюбленной в него девочкой. О том, какими он увидел Тима и Барса. Об ужасе перед Легионом, и о моменте собственной смерти, ухода от этой реальности и родных. О разговоре с мамой, их общей мамой, на кладбище после своих же похорон. Теперь он слишком хорошо знает Акросса, чтобы ненавидеть его. Потому что на ту секунду, в которую смог заглянуть ему в голову, Кай и сам стал Акроссом и, потеряв все, обрел бессмертие.

На следующий, второй день после переноса игр в настоящее, у Кая снова что-то вроде собрания с командой. Находиться с ними рядом приятно и интересно, но все же ничего не меняется - пока они не знают даже где искать Акросса. Его роль в этом мире - это Виктор, но дома Кай по-прежнему единственный ребенок, и брата у него не появляется.

Кай возвращается уже в восьмом часу вечера, еще на подходе к дому заметив включенный в комнате свет. Значит, мама на кухне, готовит.

С порога Кай слышит, что у них гости - голос мужской. Задумывается на несколько секунд, не стоит ли ему развернуться и погулять еще час-другой, но время к вечеру, и мама сама будет волноваться, если он ускользнет.

Мама выглядывает из кухни, ее радостный вид уверяет Кая в том, что он чему-то помешал, она произносит:

- К тебе гости. Так необычно, я думала, ты с одними девочками дружишь.

Кай уже разулся и преодолел половину коридора до кухни, но замирает, уже зная, кто пришел. Акросс появляется в дверях, у плеча улыбающейся мамы.

- Ну да, представляете. Два года знакомы, и он про меня ни разу не упоминал. Привет, Саша. Ты не отвечал на телефон, а твоя мама пригласила подождать тут.

Глава 12.

В первые секунды Кай пытается понять - узнала ли мама Виктора. Она улыбается, одета по-прежнему в строгую блузку и юбку, даже волосы не расплела. Как отреагирует Акросс, если сейчас сказать: "Мам, обернись. Это же Виктор". И в то же время Кай чувствует и ревность - Акросс ее родной сын, а Кай - взятый на замену и удачно прижившийся.

- С тобой все в порядке? - улыбка сползает с лица матери. - Саш? Что-то случилось? Снова что-то у ваших котят?

- Все в порядке, - даже не стараясь притворяться, врет Кай.

- Ладно, - бесчувственно обрывает Акросс, взглянув на часы. - Ты обещал мне помочь. Поехали скорее, еще успеем до десяти тебя вернуть.

- Я не поеду, - не подумав, выпаливает Кай, и мама беспокоится сильнее - подходит вплотную, кладет на лоб руку, словно у сына температура. И теперь факел ревности переходит к Акроссу, он очень внимательно наблюдает за такими знакомыми и родными движениями. Кая едва не передергивает от этого, и он начинает играть лучше - улыбается, убирает руку матери со лба.

- Все в порядке. Я просто устал. Мы можем отложить это на другой день, Виктор?

Снова быстрый взгляд проверить - но мама и думать забыла о том, что когда-то так же звали ее первого сына. Акросс тоже это замечает, улыбка его становится недоброй. Нельзя сказать смерти: "Я не могу сегодня, почему не завтра?". Акросс может атаковать тут же, при матери, и Кай готов идти за ним только для того, чтобы мама не волновалась.

- Не получится в другой день, - Виктор все еще улыбается, пользуясь тем, что лицом к нему только Кай. - Это срочно.

- Виктор все рассказал, - объясняет мама. - Идите. Если задержишься - позвонишь. Но Виктор обещал, что привезет тебя обратно, так что я не волнуюсь.

У Акросса лицо непроницаемое, спокойное, даже улыбка гаснет. Он знает противника так, будто это он был в его голове, и теперь уверен - Кай пойдет с ним. Сложнее всего под этим взглядом делать вид, что все в порядке.

- Хорошо, - кивает Кай и возвращается к порогу обуваться, только чтобы спрятать лицо.

- Вы еще зайдете? - обращаясь к Акроссу, спрашивает мама.

- Если Саша не против - конечно, - врет тот, перейдя к двери. - Спасибо за чай.

Кай не оборачивается, когда выходит из квартиры вслед за Акроссом - послушный, тихий.

- Она наверняка будет смотреть, в какую машину ты сел, - на этаж ниже безразлично и едва слышно напоминает Акросс. Ему не нужно связывать или угрожать, он своим визитом добился послушания. - Ты плохой актер. Она что-то подозревает.

- Я и не старался, - в полный голос отвечает Кай. Акросс прав - мама будет смотреть в окно. Даже если бы все было в порядке, если бы за Каем зашел кто-то из прежних друзей - она присматривала бы за тем, с кем он уехал. Это значит, что и на улице сбежать - не вариант. Надо ждать, когда машину наконец остановят и попробуют вытащить из нее Кая. А для этого нужно ехать куда-то, возвращаться оттуда самостоятельно... Возможно, мама все равно будет волноваться.

- Ты такой домашний, - стоя у двери на улицу, Акросс снова улыбается, словно прочитал его мысли. - Прямо как я в твоем возрасте.

Когда Акросс открывает дверь и утопает в хлынувшем из нее солнечном свете, он на секунду для Кая становится тем самым Легионом, в то время как сам Кай, замерший на последней ступеньке, на миг превращается в Виктора.

Мама стоит у кухонного окошка и с улыбкой машет ему рукой. Кай отвечает тем же, и мерзкая, липкая мысль не дает покоя - это может быть ее последним воспоминанием о втором сыне.

Один из близнецов выбирается с заднего сидения, чтобы Кай сел посередине, зажатый между братьями. Но за рулем - Мей. Отсутствие Гранита дает ему призрачную надежду на побег. И увозят его куда-то за город, по пустынной трассе, проложенной через лес. Странно, но весь этот недолгий путь близнецы ведут себя как примерные ученики и сидят, сложив руки на коленях. Зажатый между ними Кай не может даже дрожать, не хочет показывать своей слабости. Он отчего-то верит, что справится. Возможно потому, что не сомневается - Акросс не станет его убивать, только припугнет.

Будто в начале какого-то фильма ужасов, посреди их полосы дороги появляется девушка в светлом летнем сарафане. При торможении Кая так кидает вперед, что он падает между двумя сидениями. И все же - эта заминка, пусть и столь жуткая, радует его, как отсрочка перед казнью.

Акросс матерится сквозь зубы, выбирается из машины, но остается рядом, облокотившись о дверцу.

- Чего тебе надо? - устало спрашивает он. Вега упрямо стоит на месте, не позволяет проехать, прячет сжатые кулаки в складках подола.

- Выпусти Кая, - требует она. - Я пока еще создатель этого мира.

- Как думаешь, Кай знает, что его не существует? Что он такой же картонный и выдуманный, как все те миры, в которых он играл? - Акросс косится в салон машины, проверить реакцию, но Кай спокоен, насколько можно быть спокойным находясь в заложниках.