Игра Владыки (СИ)

Воин поднял бинокль, всматриваясь в темные фигурки, неопрятной кучей копошащиеся под защитой большого булыжника. Ишон. Мощная оптика едва пробивалась сквозь сильный снегопад, давая только общую картину, но и этого было достаточно: солдаты в бедственном положении и далеко не уйдут.

Вопрос выбора возник вновь. Рин спрашивать бессмысленно: девушка уже давно четко объяснила свою позицию относительно ишон. Она примет любой его выбор. Неважно, что именно он выберет. Но… сможет ли он сам принять… любой выбор? Холодная логика убийцы твердила – брось! Кодекс приказывал – убей! Но… Зуан с хрустом сжал кулак. Были бы врагами – убил, не задумываясь. Но… какие из них враги? Кучка брошенных на произвол судьбы заключенных, так, приманка, смертники, присматривающие за ценным имуществом. Когда сбивал мост – ни единого противоречия. Но сейчас… Росс с шумом вытолкнул воздух сквозь сжатые зубы. Зачем врать самому себе? Решение принято давно, стоит ли сейчас пытаться найти оправдание? Нет. Он никому не должен отчитываться в принятых им решениях. Никому, кроме себя. Он сам себе и судья, и палач. К чему эти бессмысленные терзания? Воин опустил оружие и быстро пошел вперед по мягкому белому снегу.

Мирт устало оперся на винтовку, с трудом стоя на все ощутимее подрагивающих ногах. Проклятая зима! Холода пришли раньше. Они опоздали на одни единственные сутки! Всего сутки, и обычный переход по горам превратился в гонки со смертью… которую они проиграли. Трое солдат не проснулись утром. Еще двое погибло в дороге – не выдержали. Сорвались. Еще пятеро на грани смерти, уже не чувствующие свое тело. Да что обманывать… никто из них не дойдет до поста. Сил не хватит. Даже ихтаны, и те попрятались. Росс ушел раньше. И он был прав. А они пошли к кораблю. Мирт потер замерзшие руки, понимая, что уже не чувствует пальцев. Плохо. Отморозил. Подышал на пальцы. Не почувствовал. Толку теперь… до долины еще далеко. Не дойдет. Даже если прямо сейчас всех бросит.

Пронзительно завыл ветер, взметая облако снега. Ущелье покинули последние лучи света, погружая мир во мрак, едва-едва разгоняемый призрачным свечением туч. И ведь еще середина дня! А темно-то как.

Мрак впереди колыхнулся, привлекая внимание человека. Казалось, что там, впереди, укрытые снежной пеленой, шевелятся какие-то тени, словно готовясь напасть на маленький замерзший отряд. Ихтаны? Вряд ли. Таер? Тоже сомнительно. Птицы уже давно напали бы на обессиленную добычу. Снежинки взметнулись испуганной стайкой, обрисовывая высокую фигуру. Высокий мощный силуэт, не лишенный гибкости и пластики даже в плотной зимней сбруе, легко двигающийся навстречу, игнорируя сильный порывистый ветер. Росс. Но зачем он пришел? Близко воин подходить не стал. Остановился на пределе видимости, почти исчезая в вихре поднятого ветром снега.

Мирт склонил голову в приветствии и получил ответный кивок. Значит, он пришел за ними.

– Таган. – сиплый каркающий голос продрал опухшее горло.

– Да?

– Посмотри за остальными.

Таган только сейчас заметил едва различимую во тьме фигуру. Кивнул, не решаясь сказать. Да и что говорить? Мотивы росса непонятны. Пока. Мирт повернулся и пошел вперед, к едва видимой фигуре. Впрочем, воин не стал заставлять его далеко идти и подошел сам.

– Мирт. – едва слышный голос росса с трудом различался в вое ветра.

– Навь.

– Ты знаешь?

– Давно.

Росс по-птичьи склонил голову набок. Глянул через плечо Мирта на солдат.

– Насколько плохо?

Мирт неопределенно махнул рукой.

– Совсем?

– Да. Мы потеряли пятерых, пока дошли сюда. Остальные не доживут до ночи.

– Идти в состоянии?

– С трудом.

– Пол альдера пройдете?

– Пройдем.

– Поднимай бойцов. Я вас жду.

И более ни единого слова. Зачем говорить лишнее? Слова лишь сотрясают воздух, пряча смысл в нагромождении звуков. Лишние они сейчас. Мирт склонил голову, благодаря воина. За что? Сложно найти определение этому чувству, но воин понял – глаза сказали. И едва заметное одобрение, мелькнувшее на бесстрастном лице. Или показалось? Поди пойми его: статуя, а не живое существо.

Солдаты уже ждали. Подтянули раненых и тех, кто не мог двигаться, упорно прогоняя мысли о еще одной смерти. Таган постарался привести бойцов в более-менее живой вид, но наметанный взгляд обмануть не удалось: люди едва ли были способны двигаться. На вопросительные взгляды, Мирт сказал:

– Подъем.

Никаких вопросов. Солдаты вставали молча. Кто не мог встать – тому помогали подняться. Шестеро не шевелились. Мертвы? Мирт даже не мог проверить. Росс подошел без единого звука, как призрак. Склонился над одним из солдат, проверил пульс, смешно склонив голову набок. Мгновение неподвижности.

– Живой. Кладите на носилки. – и склонился над следующим.

Последний – молодой паренек-пилот – заставил росса задержать вердикт. Воин замер, всматриваясь в бледное лицо, и медленно-медленно качнул головой.

– Мертв?

– Пока – нет. Но умрет, если не попадет в лазарет в течении двадцати миат.

Воин упруго вскочил на ноги, одним движением поднимая умирающего паренька на руки. Не поворачиваясь, не глядя на людей, он резко повернулся, бросив на ходу:

– За мной.

И быстрым шагом пошел вперед. Солдаты переглянулись, но не сказали ни слова. Росс в который раз удивил.

Пушистая лапка контакта шевельнулась на грани восприятия. Рин сняла ноги со стола. Зуан был зол и в растерянных чувствах.

– "Да?"

– "Я веду ишон в пост."

– "Я все подготовлю."

Воин отключился.

Пол альдера пути по заледеневшему карнизу сожрали остатки светового дня, если можно так назвать густой сумрак, поглотивший ущелье. Ишон едва шли, двигаясь на одной силе воли и гордости, да долг и страх за товарищей подгонял. Зуан шел параллельно отряду у края обрыва, неся на руках умирающего пилота. Зачем он его взял? Шансов выжить у паренька не было, но чутье приказало – неси. И он нес. Дважды солдаты поскальзывались и едва не свалились с обрыва в пропасть, и только реакция росского воина, скорость и нечеловеческая сила помогла им удержаться. Бойцы благодарили его – молча. Но глаза… таких глаз Зуан не видел давно… и не хотел бы увидеть вновь. Вход в пещеру он едва разглядел, чуть не пропустив в снежных завалах. Остановив людей, он вернулся, разгреб снег, подхватил безвольно тело, и проскользнул в пещеру

– Сюда.

Ишон с трудом пролезли через узкий неудобный вход, едва переставляя ноги, пробрались во внутреннюю пещеру, и без сил повалились на холодный камень. Ворота во мраке не заметили.

Зуан уложил мальчишку на пол, посылая мысленную просьбу Рин открыть шлюз. Подошел Мирт.

– Благодарю за помощь, но это нас не спасет.

– Мирт, неужели ты думаешь, что я этого не знаю? Стал бы я вас тащить сюда, не имея какого-то варианта?

В голосе росса проскользнули едва ощутимые рокочущие нотки, от которых волосы чуть не встали дыбом. Что-то было в этом рокотке. Что-то, пробуждающее дикий первобытный страх. Что-то… знакомое… но витающее рядом узнавание так и не пришло, умчавшись в глубины подсознания, оставив после себя кислый привкус пережитого страха.

Едва слышный стук и шипение заставили ишон стряхнуть накатившее оцепенение. Такие знакомые, родные звуки, словно…

Створки шлюза дрогнули и с едва слышным шипением разошлись. Приглушенный свет залил пещеру, выхватывая из темноты бледные лица солдат и вытянувшуюся физиономию Мирта.

– Заходите. – насмешливый голос воина отчетливо прозвучал в тишине.

Выражение их бледных рож стоило всех хлопот по спасению! Зуан хлопнул Мирта по плечу, от чего ишон пошатнулся: