Эпоха Полтины. Декста Квинта (СИ)

  - Сдохните, колониальные твари! Элдор Бэнталиор Уилторс желает вам приятной дороги прямиком в вашу разлюбимую бездну!

  Костоправ сломал магическую ось, тем самым активировав коллапсер.

  Над центральной площадью пронёсся грохот выстрела из пушки, возвещая о начале Дня Тнилка. Всё погрузилось в абсолютную тишину, которая через мгновение взорвалась ликующими криками толпы.

  Хельмут в задумчивости извлёк из кармана часы и сверился с ними.

  Всё правильно. Ровно двенадцать. Пора начинать.

  Он окинул взглядом кресла по обе стороны от трибун - не было только Джо, остальные члены городского совета были на месте. Обернувшись, он удовлетворённо отметил, что зал был полон до предела - не пустовала ни одна скамья, а вдоль стен стояли юноши и девушки, которым было позволено находиться здесь. Посмотрев в сторону главного входа, он увидел Сэлл и Кейна Брустера, в приветствии вскинувшего руку. Хельмут широко улыбнулся и кивнул в ответ.

  Тут дверь слева от трибун резко распахнулась и хлопок с силой ударившейся об стену створки эхом разнёсся по притихшим рядам. В зал вбежал Джо с перекошенным от ужаса лицом, взглянув в которое Кромберг мгновенно понял, что что-то пошло не так. Он повернулся к залу и глубоко вдохнул, готовясь выкрикнуть приказ немедленно покинуть здание.

  Взгляды Хельмута и Кейна на мгновение пересеклись и в мозгу Брустера что-то щёлкнуло. Резко развернувшись, Кейн схватил Сэлл и потащил её прочь из зала.

  И в этот момент бомба взорвалась.

  Дом Собраний позади них содрогнулся и горячий воздух ударил им в спины, оторвав от земли. Маир что-то закричал, но его крик потонул в разразившемся грохоте.

  Мир перевернулся перед глазами и хлынувшая со всех сторон чернота заволокла сознание Кейна Брустера.

  Бэн несколько секунд разглядывал распустившийся огненный цветок далеко внизу, после чего выбросил ставший ненужным активатор и обернулся к Дэйку.

  - Пришло время второго этапа.

  15.

  Кейну с трудом удалось открыть глаза.

  В голове стоял только противный, не унимающийся звон, через который не могли пробиться другие звуки. Его грудную клетку сдавило. Было сложно дышать, словно тысячи игл впились в лёгкие. Перед глазами всё плыло и Кейн едва осознавал что происходит. Нить воспоминаний разорвалась на отдельные лоскуты: жар огня и густой дым повсюду; мужчина, беззвучно открывающий рот в застывшей попытке вытащить из под каменного обломка изувеченную руку; обезумевший конь, обёрнутый пылающим флагом Винтады, растоптавший копытом голову ребенка; бегущие куда-то люди...

  Кейн не знал, сколько времени он так пролежал, непонимающе вращая глазами среди царящего хаоса. Время потеряло для него всякий смысл.

  Он ощутил, как по щеке и шее растекается что-то тёплое. Он не чувствовал правую руку, но мог ею шевелить. Проведя ей по щеке, он тупо уставился на свою окровавленную ладонь.

  "Это из моего уха, - вдруг неожиданно ясно и чётко подумал Кейн. - Кровь течёт из моих ушей. Вот бездна. Я оглох."

  Желудок скрутило и остатки завтрака покинули его тело. Проблевавшись, Кейн попытался встать, но стоило ему пошевелить ногами, как правое бедро пронзила резкая боль, от которой он закричал. Но эта боль помогла ему немного придти в себя - если что-то болит, значит это что-то у тебя всё ещё есть.

  Перевернувшись на живот он заставил себя ползти. Загребая непослушными руками горячую землю, перемешанную с пеплом, и волоча за собой ноги, Кейн прополз несколько ярдов и остановился у перевёрнутой телеги. Слух стал медленно возвращаться к нему и теперь он различал крики и стоны, окружавшие его. Кейн схватился за телегу и только сейчас обнаружил, что ему оторвало мизинец на левой руке - обрубок был сплошь в запёкшейся крови и грязи. Видимо, горячий пепел прижег рану.

  Опираясь на здоровую ногу, ему наконец удалось подняться. Привалившись к телеге и прижав к груди левую руку, Брустер осмотрелся - он словно попал в ад, который так любили расписывать имперские храмовники: везде лежали изуродованные тела жителей города, повсюду раздавались крики раненых, которым выжившие пытались помочь выбраться из-под завалов и перебраться в безопасное место. Слепящий дым заволок площадь, всё пылало, пахло горящей плотью. Дом Собраний исчез. Вместо него стояли обугленные руины и всё вокруг было усеяно обломками. Часть внешних стен провалились вовнутрь, в образовавшуюся от взрыва воронку, похоронив под собой находящихся внутри. Кейну стало жутко от мысли о том, что кто-то ещё может быть жив под этой грудой камней.

  И тут он увидел Сэлл.

  Она лежала недалеко от того места, где он пришел в сознание. Переборов слабость, Кейн захромал к ней. Опустившись рядом, он потряс её за плечо.

  - Сэлл? Как ты, Сэлл? - захрипел Брустер. - Ты меня слышишь? Поднимайся, нам надо убираться отсюда.

  Кейн осторожно перевернул женщину на спину и некоторое время просто тупо разглядывал её лицо, не в силах отвести взгляд - правый глаз Сэлл был широко открыт и смотрел на него, а из левого торчала деревянная щепка. Он рассеянно взял её руку в свои и тут увидел ногти - они были сломаны, а пальцы разодраны до крови. Видимо, она умерла не сразу и пыталась ползти.

  Кейн закрыл глаза и крепко выругался.

  Да что вообще происходит? Кому пришло в голову устроить взрыв во время праздника? Мальфиту? Но откуда ему стало известно о Дне Тнилка, если даже сам Кейн узнал обо всём только вчера?

  "Но если это не Мальфит, тогда кто? Банды маргиналов? Или кто-то, у кого тоже имеется зуб на Винтру?" - успел он подумать перед тем, как один из домов рядом с площадью взорвался. Кейн упал навзничь и закрыл голову руками.

  В любом случае времени на раздумья не оставалось, надо было убираться отсюда. И как можно скорее. Ведь как только жители Винтры немного придут в себя, то обязательно обратят внимание на командора Эгиды, так "удачно" оставшегося в живых. Толпа сначала бьёт, а уже потом разбирается.

  "Лошадь, - вспомнил он. - Где я привязал свою лошадь? Вспоминай! Вроде бы это было за площадью, так что если эта животина не сдохла от страха, то я смогу быстро покинуть город".

  Нога уже болела не так сильно и он смог довольно быстро подняться. С трудом сориентировавшись, он заковылял к южной стороне площади, откуда предположительно приехал. Огибая завалы и перешагивая через тела, Кейн наконец добрался до того места, где оставил лошадь и с облегчением вздохнул.

  Конь был на месте. Испуганно крутил ушами и фыркал, но стоял. Отвязав его, Кейн, скрепя зубами от боли, смог забраться в седло. Запрокинув голову к небесам, яростно глотал воздух, пытаясь отдышаться. Развернув коня, Кейн хрипло вскричал "Нно, пшел!" и что есть мочи помчался по городским улицам. Никто не пытался преградить ему дорогу, никто даже не обратил на него должного внимания - все, кого не было на площади, сейчас сбегались к ней, чтобы узнать что произошло и помочь выжившим.

  Кейн добрался до входа в город и остановился рядом с въездной аркой. Его глаза широко раскрылись от увиденного - на равнине перед Винтрой растянулись ровные ряды конных и пеших отрядов, готовых в любой момент ринуться, подобно зверю, на истекающего кровью противника. Кейн не видел никаких опознавательных знаков, по которым можно было узнать, к кому относятся стоящие перед ним солдаты. Но он догадывался, кто это. Скрипнув зубами, он пришпорил коня и поскакал прямо к ним.

  Ярдов за десять ему велели остановиться - вскинутые мушкеты ясно говорили о том, что ожидает в случае неподчинения.

  - Кто ваш командующий? - крикнул Кейн, скривившись от боли в груди. - Я хочу поговорить с ним!

  - А, рядовой Кейн! - ряды солдат раздвинулись, пропуская вперёд улыбающегося лейтенанта Фальфарда. - Я вижу, тебя знатно потрепало. Но я рад, что ты остался в живых.

  - Так это устроили вы, - зарычал Брустер, подведя коня вплотную к Сиплому. - Вы взорвали Дом Собраний! Стоило догадаться. Значит, наша миссия была пустышкой, да? Гильдия изначально не планировала договариваться с Винтрой, а мы здесь находились только для отвода глаз, ведь верно? Отвечайте!