Зима в Дождливом мире (СИ)

Через плечо Мелькара идет широкий ремень, который крепиться к благоухающему сандалом ящичку. Внутри него пространство поделено перегородками на ячейки, некоторые пустуют, в других же, по иронии судьбы, в статике прибывают сильно уменьшенные копии человечков, но которые подымают головы вверх, пищат и потрясают крошечным оружием, стоит только открыть крышку. Впрочем, такое случается не часто, Мелькар и сам по себе неплохой воин, чтобы прибегать к помощи волшебного ларца.

Мелькар сидит на вершине исполинского кургана, который является звеном в цепи, уводящей неугомонного копателя и ковырятеля могил далеко на север, где за туманами сейчас лежит зима, а тут – тепло и облачно, камень приятно греет зад, стрекочут цикады, и слегка колышется редкая пожелтевшая трава.

Он слышит, как в глубине горы кто-то грузно ворочается и тяжко вздыхает. Он уже почти собирается спуститься вниз, но передумывает и решает еще немного насладиться спокойствием.

Ему почему-то вспоминается жалкий, оборванный народец, и такие же убогие никчемные подношения на костяных алтарях. На них, кстати, порой можно было видеть и человечину. Хотя, впрочем, человечина – не самое вкусное мясо, которое умеет разговаривать и безумно гордиться этим.

А меж тем, несколько минут назад Марлоу сосредоточила свой колючий взгляд на Немом и мысленно прошамкала вопрос в пустоту, что находится внутри нас, а после наугад вытянула из колоды пластиковых карт ту одну, что обозначала Дьявола. Девятый, старший аркан, пах серой и хищно смотрел на дождливый мир через вращающуюся огненную пентаграмму. Сам по себе он еще не знаменовал ничего худого. Но следом Марлоу извлекла из другой стопки Несчастного Рыцаря, что корчился в судорогах, будучи пронзенным добрым десятком острых мечей, и вдруг кровь, черная кровь его пролилась на стол и закапала на пол.

Мамаша Марлоу отшатнулась от ширящегося кровавого потока, чересчур резко, что ушиблась о низко нависавшую прогнившую балку потолочных перекрытий, чем и привлекла к себе внимание. Показавшаяся в люке хозяйка вздрогнула при виде кошмарного зрелища бьющей ниоткуда крови, и выронила глиняную бутыль.

Кровь прекратилась столь же внезапно, как и началась, и матовым пятном целовала замерзший пол.

Марлоу брезгливо потянулась к следующей стопке карт, где на рубашках причудливо переплетались узоры из посохов, но Вальдемар, выхватив нож, молниеносно подскочил к ней и пригвоздил ее руку к столу. Плюнув на потерявшую сознание старуху, он процедил:

– У, проклятая ведьма, накличешь беду!

И безымянный посетитель в противоположном углу согласно и даже как-то радостно закивал головой. Да, они были прокляты. Все.

В дверь постучали.

* * *

Все разом оглянулись на дверь.

Клешня Немого непроизвольно разжалась и сжалась вновь.

Тяжело похромав через всю залу, хозяин отпер засов.

На пороге стоял воин.

В глазах у него был иней, и одежда висела клочьями, пошатнувшись, он словно полено рухнул через порог.

Постояв над ним, Конрад вернулся на свой стул за стойку, где налил себе из фляги и выпил. У входа начал образовываться небольшой сугроб.

– Эй, милейший, может, ты закроешь эту чертовую дверь, да поможешь своему гостю? – крикнул Федерик.

Конрад поглядел на него отсутствующим взглядом и налил себе еще. Выпив, он вытащил кухонный секач, и только после этого сказал:

– Сам помогай.

Федерик недобро сощурился, однако пререкаться не стал, троглодит, прошмыгнув мимо, подсел к мамаше Марлоу и принялся лизать ей лицо. Федерик с вызовом оглядел всех присутствующих и презрительно скривился.

Мальк склонился к Вальдемару и зашептался:

– Поди, разберись, в чем дело!

Вальдемар испуганно отстранился и отрицательно замотал головой.

– Вот чудеса, – донесся меж тем голос Федерика. – Гляди, хозяин, а гость-то, оказывается, мертв.

Конрад дико, надрывно захохотал:

– Мертв! Эка невидаль! Ха-ха-ха! Да, мертв и, причем, давно.

– Так нужно выкинуть его прочь. А потом я выйду и посмотрю, чья это была дурацкая шутка. Ведь не мог же он, в самом деле, сюда сам прийти. В самом деле?

Мамаша Марлоу пришла в себя, и порывисто оттолкнула пещерного человека. Тот обиженно зарычал. Дряблой рукой она сама извлекла нож.

– Весьма любопытно.… Посмотрите только, а у колдуньи крови-то нету! – воскликнул Мальк, нащупывая увеличительное стекло. – Разрешите?

Марлоу пристально уставилась на Малька, отчего он сразу сник.

– В детстве меня укусил вампир. Надеюсь, он отравился, гнида.

Мальк неуверенно хихикнул, но старуха не улыбалась, а продолжала сверлить его взглядом. Скрипнув зубами, Федерик приблизился и отнял у нее нож.

– Да какого хрена! Кто-нибудь, наконец, поможет мне?! Что же это за место такое, где одни кретины и трусы собрались?! Я сейчас начну по-настоящему злиться. А когда я злюсь, я начинаю убивать тупых кретинов и позорных трусов, одного за другим. И начну с тебя, молчун! Что ты на это скажешь?

Немой приблизился и ухватил труп за ноги, Федерик расслабился и, спрятав оружие, взялся с другой стороны. Вместе они вытащили его наружу.

К постоялому двору вела всего одна цепочка следов, и когда Федерик обернулся к Немому, в зрачках его расширенных промелькнул страх.

В это время труп встал из сугроба.

* * *

Федерик тонко вскрикнул и выстрелил.

Оранжевая вспышка опалила Немому край капюшона. Грудь воина разверзлась, отброшенный силой выстрела, он покатился, а когда вновь поднялся, из его тела выпало застарелое расщепленное древко. Федерик не выдержал и бросился в дом. «И почему тебе не лежалось в той удобной могиле, где я оставил тебя?» – подумал Немой, едва поспевая следом.

Один вид его красноречиво говорил за себя, поэтому никто не стал спрашивать Федерика о случившемся, а потом в дверь постучали.

– Этого не может быть! – простонал Мальк, хватаясь за голову.

Вальдемар вскочил:

– Я говорил, надо было бежать!

– Да объяснит мне, наконец, кто-нибудь? – заорала Кориандра. – Что здесь, черт возьми, происходит?

Хозяин хихикнул:

– А ты пойди и посмотри, дорогая.

– Первый кто попытается отворить дверь получит пулю в лоб, – предупредил бледный как полотно Федерик, а Марлоу ткнула трясущимся пальцем в Немого. – Это он виноват!

Молчавший до сих пор посетитель подал голос:

– Выгнать его прочь, пусть сам разбирается со своими дружками.

Говоривший этот был молод, невзрачен, одет просто, не по погоде, бинты не первой свежести покрывали голову, оставляя открытыми преждевременно поседевшие виски.

Хозяин сделался серьезным, хромая, он подошел к Марлоу и оперся о стол.

– Это правда? – спросил он. – Я позволяю тебе здесь жить и кормлю тебя, потому что считаю, ты отгоняешь зло от моего дома. Временами я бываю несправедлив к тебе, но ты не уходишь отсюда, ибо тебе некуда идти и путешествие убьет тебя. Говори. Говори, если хочешь остаться, правда ли, что этот человек, что скрывает лик, навлек на нас беду?

– Да, это…оно, – сказала Марлоу, так как Немой откинул капюшон. Он взял листок и, написав что-то, подал Конраду, указав на камин. Конрад недоверчиво посмотрел на него, и, повертев бумагу, передал Мальку, который и прочитал вслух:

– Нужно похоронить умершего. Мне все равно, но зараза убьет вас. Что касается Гидры – это уже моя забота.

– Прекратиться ли когда-нибудь этот стук?! – заверещал Вальдемар, зажимая уши.

– Тише! Кажется, кто-то скребется у той стены.

– Избавимся от него, а от Гидры нас прекрасно защитит Вальдемар!

– Да вы что, не понимаете, – заорал Федерик, пытаясь перекричать всех разом, – что все это пустая болтовня, а нужно что-то делать, надо действовать!

– Правильно, – поддержал его хозяин. – Подержи-ка его на мушке, а я покуда схожу за своим оружием, и если Марлоу тот час не начнет колдовать – пристрели ее тоже! Эй, ты куда направился?! Да задержите же его кто-нибудь!