Тотем Козерога

бандитов и превратил в марионеток. И когда Александр отказался, высмеял и ушел,

Злыдень понял, что пришло время запасного плана. Направил бандитов на перехват,

а сам неспешно пошел следом. Легче легкого… Прийти на место драки, отобрать

немного крови у бесчувственного парня и скрыться. А вечером провести ритуал

поглощения…

Надежды вновь не оправдались. Оказался на той самой аллейке, где Александр

дрался с гопниками, обнаружил только пятна крови и явные следы драки. Покрутился

на месте, принюхался. Пахло Силой. Платон вошел в Астрал и чуть не взвыл от

ярости. Да, Александр — несомненно, носитель Старшего Тотема. И, похоже, рано

сумел овладеть Даром. Земля полыхала всеми цветами радуги, была взволнована и

взбудоражена.

Злыдень присел на корточки, взял горсть пыли. По руке пробежала легкая дрожь,

кожу обожгло. Боже, ну и силища… Никто из обычных чародеев не мог похвастаться

таким. Удел колдунов — мир духов, Дорога Сна, легкие энергетические воздействия.

А управлять стихией… Да, Александр владел одним из Земных знаков. Не так

страшно, как Огненные, но все же.

Тщательно спланированный план рухнул как картонный домик. Платон Варламович

скривился, тряхнул козлиной бородкой и поспешил домой. Дело осложнилось, но крах

не потерпело. Оставался второй способ. Более трудный и опасный, но довольно

действенный. Нужно найти дух Александра, заманить в дебри, напугать и опутать

ручными кошмарами. Молодой маг лишь начал постигать свою силу, работает

инстинктивно, в потемках. И не сможет противостоять Мастеру Сновидений. А уж

колдун постарается разорвать нити связующие душу и тело. И тогда силу Тотема

можно забрать себе.

Весь вечер Платон просидел перед доской с костяными пластинами. Буря в Астрале и

на Дороге Сна мешала найти нужный след. Колдун с трудом продирался от одной душе

к другой, читал сны. Если бы не поисковая нить, что набросил на мага во время

разговора, то дело было совершенно бесполезным. Но Злыдень знал направление и

потому не терял надежды.

Уже после полуночи колдун взял в ладони очередную пластинку, погладил, сжал

пальцами. Вместо привычного холода и мутных образов появилось тепло. Волосы на

руке встали дыбом, кожу ощутимо укололо. Нашел! — понял Злыдень. Усилил

воздействие, шепнул несколько слов заклинания.

Глаза колдуна залило антрацитовой чернотой, черты лица заострились. По комнате

промчался холодный ветер, задул свечи и едва не сорвал занавески. Но Платон

ничего не чувствовал, скользнул в серую мглу снов. Очнулся посреди безбрежной

равнины. Над головой нависло низкое тяжелое небо, расцвеченное оттенками

фиолетового и черного. Горячий ветер гонял красный песок, колючей щеткой

прошелся по лицу и волосам.

Злыдень глубоко вдохнул, сосредоточился. Человеческое тело стало стремительно

плавиться, приобретать иные формы. Грудная клетка раздалась, кожа покраснела,

выросли тяжелые шершавые костяные щитки. С хрустом выдвинулись шипы, вымазанные

в зеленом яде. Голова сплюснулась, рот превратился в оскаленную зубастую пасть,

а глаза впали глубже в череп… Мир Снов опасен. Никогда не знаешь, куда приведет

зыбкая нить. А кошмары иных людей могут сожрать и опытного колдуна. Поэтому

приходилось принимать некоторые меры предосторожности.

Раздалось громкое сопение, ноздри колдуна задергались. Александр близко. Злыдень

ощутил звон души, определил направление. Поднял лапу, начертал в воздухе знак

Пути и сделал первый шаг.

Реальность разлезлась на куски, словно обветшалая ткань. Колдун очутился на

залитой солнцем полянке. Вокруг густой темный лес, могучие дубы подпирали

безоблачное голубое небо. Трава неестественно сочная и яркая, листики как

нарисованные. Посреди полянки множество качелей, каруселей и горок, разбросанные

то там, то сям игрушки. С краю сидел светловолосый мальчик, заливисто и звонко

смеялся. А перед ним танцевало странное существо — пушистый щенок с лазурными

глазами одетый в зеленые шортики и желтую футболку.

Злыдень оскалился, гулко захохотал. Повезло — детские сны дают много силы! Вышел

на середину поляны и разинул пасть. Из красной глотки вырвалось черное облако,

разлилось уродливой кляксой. День померк, лес полыхнул, словно сухие спички.

Разукрашенные в яркие цвета качели скукожились, стали осыпаться пеплом и

ржавчиной. Мальчик закрылся руками, отшатнулся. А его друг, человекощенок с

грозным лаем бросился на чудовище. Но не успел. Мир подернулся бледной дымкой,

смялся как лист бумаги.

…Темные коридоры какого-то учреждения, множество безликих дверей. Повсюду

сновали люди одетые в строгие костюмы. Лица темные и хмурые, глаза пустые. У

одного из кабинетов стоял молодой мужчина в грязной футболке. Тяжело вздыхал,

разводил руками, что-то бормотал под нос. Наконец решился, приоткрыл дверь и

скользнул внутрь. Не прошло и секунды, как распахнулась точно такая же на

противоположной стороне. Мужчина вышел, огляделся и вытаращил глаза. Ошеломленно

покачал головой, съежился и побрел вдоль стены…

Не то, — понял Платон. И сон плохонький — бесцветный и муторный. Из такого силу

не выпьешь. У какой-то канцелярской крысы кошмар. Но каков человек — таков и

сон… серенький, дохленький и безжизненный.

Колдун вцепился когтями в стену, провел крест-накрест. Шагнул в образовавшуюся

дыру и очутился в темном подвале. Потолки низкие, закопченные. В воздухе

клубился густой дым, воняло паленой плотью и каленым железом. Кто-то надрывно

кричал, раздавалось шипение и хлюпанье, звон металла. Платон сделал пару шагов и

увидел двух человек. Один лежал на столе прикованный тяжелыми цепями. Тщедушное

тело залито кровью, из вспоротого живота торчали блестящие кишки, кое-где

припаленные. Несчастный орал от боли, выпученными от ужаса глазами смотрел на

раны. Второй — громадный мужичина в кожаном фартуке, деловито калил пруты в

очаге. Лицо — туманная маска, сквозь которую поочередно проглядывали то женские,

то мужские черты.

«Кто-то из наших поработал, — промелькнула мысль у Платона. — Слишком

детализованный сон, яркие мучения». Некоторые не слишком умные колдуны

зарабатывали на жизнь. За деньги наводили сновидения на определенных людей,

заставляли сходить с ума, толкали на самоубийства. Лишь человек с сильной волей

мог перебороть напасть. Злыдень брезговал подобным, следил за репутацией.

Громила с туманным лицом вздрогнул. Обернулся и пошел на колдуна с огромным

топором в руках. Колдун презрительно хмыкнул, двумя-тремя ударами когтистых лап

разорвал существо в мелкие клочки. Дешевка! Никакого искусства. Видимо, кто-то

из молодых и талантливых мистиков вообразил себя мастером. Что ж, получит урок…

Злыдень быстро прошел еще с десяток снов. Несколько раз попадал просто в темное

пространство — люди спали без видений. Заглянул в большую спальню, где на

широком ложе лежал худой подросток. Вокруг четыре обнаженных женщины с могучими

бюстами и ярко накрашенными губами. Что-то шептали, заливисто смеялись.

Выпячивали попки, потрясали грудями… Понятно, паренек насмотрелся эротики на

ночь. Платон не смог отказать себе в удовольствии, немного подправил сон.

Прыщавый ублюдок будет очень удивлен, когда красавицы превратятся в потных

мускулистых мужиков…

Затем несколько серых и прозрачных снов, невзрачных и хлипких, наполненных

тревогой и печалью… Эти колдун преодолел одним прыжком — стены тонкие, стараться

не надо. Попал во тьму. Сначала решил, что опять пустышка. Но тут чернота

расцвела белыми точками звезд. Мир кувыркнулся в глазах, и Платон оказался на

высоком скалистом утесе. Холодная и тихая ночь, безжизненный мир. Из пропасти