Хозяин Океана

«А ведь и масла они притащили в достатке, — у Конана появился дерзкий, но вполне осуществимый план. — А не масло, так смола. Что еще может быть в кувшинах? И лодки лежат рядом. Пока они добегут из лагеря, пока перетащат оттуда каноэ к озеру — мы успеем. Надо еще посмотреть, го там на левом берегу озера».

Размышляя так, король дошел до того места, где плелись щиты. На поляне не было никого. Слегка примятая трава, никаких следов борьбы, нет и циновок.

Неужели закончили? Или их убрали так чисто?

— Король, если ты еще раз соберешься куда-нибудь, скажи мне об этом, — раздался сверху знакомый грубоватый голос. Правда, теперь он не горланил, как бывало обыкновенно.

Конан поднял голову. Прямо над ним на высоте шести локтей восседал на толстом суку как удобном кресле Майлдаф со своим длиннющим луком и усмехался. Он успел перебраться на другое дерево и затаился так, что киммериец не заметил его.

— Они забрали все туда, к лодкам, потому что испугались, когда ты пропал. Арриго пошел искать тебя на этот берег, а Полагмар — на тот. А я остался дожидаться и охранять.

— Куда ушел Арриго? — только и спросил Конан. — Туда. — Горец неопределенно махнул рукой сторону озера и водопада.

— Сиди и жди дальше, — посоветовал ему король. — Я сейчас найду его и вернусь.

Не успел Майлдаф раскрыть рта, как Конан снова исчез.

Найти зингарца оказалось просто — он шел сначала прямо к воде, а после повернул вдоль берега. Земля была сырая, и в двух местах, где не росла трава, Конан увидел след солдатского сапога. Пикты таких никогда не носили.

Кольчуга Арриго ярко сверкнула в луче, случайно прорвавшемся сквозь надежный щит густой листвы, все у той же поляны с каноэ. Конан не видел, что ныне происходит там, а потому не рискнул окликнуть зингарца, стоя у него за спиной в трех шагах.

Арриго, словно почувствовав чей-то пристальный взгляд, обернулся и вздрогнул от неожиданности. Хорошо, что это был Арриго, — другой бы схватился за меч, не думая. Огонек беспокойства, тлевший в его глазах, погас.

Не произнеся ни слова, Конан оглядел поляну. По-прежнему все было тихо.

— Они готовятся к своей церемонии, — зашептал Конан. — У них там полно масла и смолы. Если чту гору дров поджечь, у нас будет время добраться до ручья на левом берегу.

— Да, переполох будет изрядный, — усмехнулся Арриго, предвкушая забавное зрелище. — А где у них масло?

— Около водопада.

Арриго с большим сомнением поглядел на короля.

— Там же часовые, и полно этих размалеванных шляется по дороге!

— Вот ты и посмотришь за ними, а кувшин с маслом, а то и два, добуду я. Если там нет собак, нам нечего бояться.

Арриго только плечами пожал:

— Если бы это говорил кто-то другой, я бы и слушать не стал. Но раз это говоришь ты…

Надо сказать, что король совершенно не представлял себе, как исполнить задуманное, но при том положении, в какое все они попали, рассчитать что-либо точно было делом безнадежным. А значит, требовались знание пущи, смелость и известная доля наглости. Всего этого у Конана имелось с избытком.

Тихо-тихо, еще осторожнее, чем некоторое время назад, Конан повел Арриго испытанным путем. Сейчас их было двое, значит, и шумели вдвое, пусть и хотелось думать, что они скользят, подобно теням.

На сей раз перебегать тропу не понадобилось — кувшины стояли близ сторожевой башни. Вот только место было полностью открыто, и незамеченным Конан мог появиться там, только если бы все воины врага вмиг ослепли. К тому же опасения Конана подтвердились: лежавшие незаметно в пыли в тени башни тощие и остроухие пиктские собаки, такие же пепельно-серые, как и их хозяева, едва учуяв незнакомый запах, подняли свои острые морды, вздыбили на загривке короткую шерсть и глухо заворчали. Услышав такой сигнал тревоги, хайборийцы поспешили от башни прочь. Пес улегся обратно, сука же не поленилась усесться и пару раз, для острастки, злобно тявкнуть. Мерно расхаживавший по верхней площадке пикт вытаращил глаза на лес и, разумеется, ничего не увидел. Высказав что-то нелестное в адрес собаки, воин отвернулся. Сука, презрительно смерив недалекого двуногого взглядом умных карих глаз, положила морду на лапы. Свою работу она выполняла не в пример исправно, и пусть он сам будет виноват, если его продырявят из чащи тяжелой стрелой с железным наконечником.

— Ну нет! — вошел в азарт король. — Я не за тем сюда шел, чтобы повернуть обратно из-за какой-то псины!

Они с Арриго сидели в окружавших тропу кустах. Сейчас дорожка была вновь пуста, но неподалеку слышался приближающийся звон колокольчиков.

— Мул! — предположил Арриго. Киммериец отрицательно покачал головой:

— Женщина.

Он был прав. По тропинке шла женщина и несла на голове очередной кувшин. Она была еще молода и не успела пока обрюзгнуть и постареть, что неизбежно происходило со всеми пиктскими женщинами годам к двадцати пяти, а то и раньше. Это была еще незамужняя девушка, о чем свидетельствовали распущенные волосы и узор на пояске стыдливости. Иной одежды, за исключением медных браслетов, к которым и были подвешены маленькие колокольчики, сердоликового ожерелья и налобной повязки из пестрой змеиной шкурки на ней не было.

— Вот и топливо, — сказал сам себе Конан и весь подобрался, словно кот перед единственным, по идеально точным, без разбега, прыжком. — Смотри за тропой. Если что, бей сразу и насмерть, — бросил он Арриго.

— Неужели ты ее…

— Только оглушу, — отмахнулся король. — Она будет думать, что на нее напал лесной демон.

Произошло все, как обычно, молниеносно. Левой рукой Конан едва коснулся шеи девушки — как это успел заметить Арриго, а правой подхватил кувшин. Поймав падающее тело опять же левой рукой, киммериец одним рывком уволок девушку с тропинки и, разумеется, скрылся сам.

— Смола, — с удовольствием отметил киммериец, заглядывая в довольно искусной работы — делали, наверно, специально для храма — глиняный кувшин.

Девушка спала безмятежным сном у ног Арриго. Она была как раз в той короткой поре расцвета, какая случается с пиктскими девушками в шестнадцать-семнадцать лет, но проходит скоротечно, как первая весенняя гроза. Красивые полные губы, нежные округлые ланиты, правильный овал лица, черные густые длинные волосы, длинные ресницы, чистый лоб, тонкий прямой нос и особенный пиктский разрез глаз — такому природному богатству позавидовала бы любая придворная красавица — и все это при совершенной фигуре.

Арриго замер на миг, разглядывая девушку.

— Не люблю пиктов, но… Конан, а у тебя были женщины из пиктов? — осмелился спросить зингарец.

— Не было и не будет, — твердо отвечал Конан, и было понятно, что король не лукавит.

— Если мой учитель — учителем был, конечно же, Тэн И — не обманывал, она проспит так достаточно долго, — прервал Конан продолжавшееся лицезрение военачальником девичьих прелестей.

— Сейчас идем к реке. Мне интересно, что выведал гандерский барон. Странно, но его, судя по всему, еще не изловили.

Обратный путь не был долог. На подходе к месту стоянки киммериец приостановил Арриго и сделал несколько совершенно неслышных шагов куда-то вперед и в сторону, а потом плашмя резко ударил мечом по стволу дерева, рядом с которым остановился.

Сверху прямо на голову короля свалился плод, нечто вроде сосновой шишки.

— Майлдаф! — незлобиво воскликнул Конан, обращаясь наверх. — Я мог бы снять тебя с этого сука, как куницу!

— Так это ж ты, король! — прозвучал из кроны голос Майлдафа. — Куда этим тупоголовым пиктам равняться с тобой!

— Ладно, слезай! — приказал Конан, подобрал шишку и швырнул ею в горца.

Горец, ловко цепляясь за гладкий чешуйчатый ствол, спустился вниз.

— Все было тихо, — доложил он. — А что это за кувшин у тебя?

— Сейчас узнаешь. Я отобрал его у одной банши. А на горе, что за озером, стоит каменный сид.

— А она настоящая банши? — поспешил узнать Бриан, показав жестом, каковы должны быть достоинства настоящей банши.