Избранница ночи

— Даю тебе еще один день, а если и тогда не сделаешь то, что надо, клянусь всеми богами сразу, я сдеру с тебя шкуру, причем с живого. И не вздумай попытаться сбежать, как в прошлый раз. Помнишь, чем это кончилось?

Тиганаса скорбно усмехнулся; по приказу наместника короля выпороли его тогда основательно.

— Пошел вон! — рявкнул Клемансаль.

Колдун направился к выходу из зала, размышляя по пути о бренности всего земного, а также о своей глупости и жадности. Надо было сначала попробовать, а потом уже обещать… Вздохнув, Тиганаса направился по пустой галерее к своему жилищу, просторному помещению в левом крыле огромного замка, построенного еще в незапамятные времена. Сзади как тени следовали два закованных в броню рыцаря, его личная охрана. Колдун захлопнул перед носом своих стражей огромную дверь — хотя бы внутри своего убежища он может остаться один.

С тоской посмотрев на забранные решетками окна, Тиганаса вновь раскрыл огромный старинный фолиант в кожаном переплете.

Кроме него, никто не мог читать древние письмена неведомого языка, и это приносило ему деньги, славу, а кроме всего этого еще и положение в обществе.

Осечка случилась с ним впервые, и — все старые заслуги забыты. Колдун только скрипнул зубами от злости. Этот заносчивый вояка не вспомнит теперь, конечно, как именно он, Тиганаса, обеспечил ему победу над стигийцами. Он, а не армия Клемансаля, разгромил войска южан в устье Стикса, наслав на их полчища проклятье, вычитанное в древней книге! Солдатам аквилонцев осталось только добивать бегущих в панике воинов противника, а потом делить добычу. Правда, если быть справедливым, и ему кое-что тогда перепало. Дом в столице — это не шутка! Не каждый чиновник короля имеет такой просторный и богатый дом. Отчего бы не расстаться тогда с Клемансалем! Сидел бы сейчас у фонтана в своем саду и потягивал бы барахтанское винцо… Так нет же, какой-то демон заставил его последовать за военачальником сюда, в эти проклятые богами топи, где одни только кровожадные, огромные комары способны надолго вывести человека из равновесия…

Он еще раз внимательно перечитал древние руны:

— В склепе пятого холма правого берега реки, сразу за отмелью,— зашевелил он губами,— тьфу! Зачем я это читаю, если погребение уже нашли? Совсем спятил от страха! Дальше надо…

Тиганаса лихорадочно перевернул несколько страниц.

— Здесь… Так… Дух Полей в золотой маске. Правильно… Дарвиль в черной маске… Дальше…

Желтый лотос, четыре пучка бессмертника… Камень растолочь в ступке… Все так и делал… Читай внимательно,— подхлестнул он самого себя.— В этот раз плетьми не отделаешься, рискуешь головой.

Он долго бормотал что-то про себя, переворачивая страницы, возвращаясь назад и снова проверяя правильность перевода. Древние книги никогда еще не подводили его. Сказано, например, как выманить всех крокодилов из реки и наслать их на лагерь противника, так и получается. А те воины… Действительно, посланные с ним землекопы отрыли ход в холме, и он открыл почти рассыпавшуюся от времени медную дверь. Свежесть пахнувшего на него воздуха была удивительна, а оба воина выглядели так, будто только что заснули. И мечи лежали в саркофагах рядом с ними — все, как написано. А вот дальше вышла загвоздка. Воины, несмотря на все старания Тиганасы, не оживали, хотя он вроде бы все делал правильно, в точности так, как указано в древней книге…

Клемансаль сидел в кресле перед камином, задумчиво опершись щекой на руку. Поленья весело потрескивали, временами рассыпая вокруг снопы искр, но вид пляшущего огня не прибавлял веселья полководцу. Действительно, было над чем задуматься. Он, Клемансаль, герой южной кампании, в которой аквилонцы наголову разгромили войска шемитов! Асгалун тогда горел три дня, превратившись в пепелище. Потом он стремительным броском уничтожил армию Стигии. А что теперь? Все эти боссонцы!

— Дикари! — выругался генерал, неподвижным взглядом уставившись в пламя.— Давным-давно надо было их всех выслать куда-нибудь в Зингару.

Он вспомнил, как один придворный в Тарантии со смехом цитировал ему недавно вышедшую книгу какого-то мудреца под названием «Являются ли жители Боссонии аквилонцами или они ближе к диким пиктам?» Забавные суждения встречались в этом труде! Клемансаль, неожиданно развеселившись, прищелкнул языком. Он не очень-то доверял книгам, да и вообще недолюбливал всевозможных ученых писак, тем более что сам не очень хорошо умел читать, а письмо вообще доставляло ему массу хлопот и затруднений. Да и не нужны эти дурацкие премудрости военному, только мешают… Но про этих дикарей мудрец писал очень даже правильно: если за сотни лет они так и не научились строить замки и живут по законам своих родов, то, несомненно, они ближе к пиктам, хотя внешне и похожи на аквилонцев, да и имена у них схожие. Деревенщина дикая! Сиди теперь в этой глуши и думай, как выполнить приказ короля. Да еще боль в затылке… Клемансаль потер шею и поморщился.

Все дело в том, что эти боссонцы во время немедийской войны вдруг внезапно снялись с того участка, который должны были защищать, и ушли домой. Видите ли, на их жилища напали пикты! Интересы королевства дикарей теперь не волнуют! Из-за них вместо того, чтобы взять Бельверус, аквилонцы были вынуждены откатиться за хребет, причем с большими потерями. Хорошо, что он сам был в это время в Шеме и его не коснулся гнев короля. Он даже выиграл от этого, потому что его соперника Гимаэля тут же отправили куковать в свое поместье. «Стрелять уток! — кричал король.— Больше ты ничего не можешь, старый ублюдок!» Клемансаль вновь хмыкнул, на этот раз удовлетворенно. Теперь до главнокомандующего аквилонской армией — рукой подать, тем более что этот старикашка Мюратас уже и жезл-то как следует в руках держать не способен. Вот только бы сломать этих ублюдков, втоптать в их собственные болота! По самую шею! Клемансаль с треском хлопнул ладонью по ручке кресла. В дверях немедленно возникла физиономия его лакея Фрикаса:

— Чего изволите, господин!

— Пошел вон! — Слуга, резко повернувшись на высоких каблуках, поскользнулся и шлепнулся на пол.

«Экий оболтус!» — хмыкнул Клемансаль, со злорадством наблюдая, как Фрикас вскочил, неловко отряхнулся и выскользнул за дверь.

Крутого нрава военачальника побаивались все. В случае чего не миновать и оплеухи, а рука у доблестного вояки была тяжелая. Но пустячок со слугой лишь на время отвлек Клемансаля, и он вновь глубоко задумался. Втоптать их в болота — прекрасная мысль, но как это осуществить? Боссонцы — отличные воины, хорошо держатся в седле, стреляют из лука, да и армию могут собрать немалую. Зачем он согласился? А как было не согласиться, если сам король берет тебя под руку и под завистливый шепот придворных прохаживается по залу, обсуждая текущие дела… Можно, конечно, сжечь пару-другую их городков, но эти тупоголовые дикари рассеются среди своих холмов, ищи-свищи потом… Перебить всех не удастся, тут и думать нечего. Попробуй, вытащи их из болот и речных заводей… Только армию загубишь. Король разгневается, и тогда прощай вожделенный жезл, придется вслед за беднягой Гимаэлем убираться в свое поместье. Хорошо, если так, а то ведь можно пойти и по стопам бедняги Даладиса, чья голова некоторое время украшала городскую площадь столицы…

А неплохо он провел времечко тогда в Шеме, пока этот пустоголовый Гимаэль отбивался от немедийцев… Правда, места там пустынные, жара, но это все-таки получше, чем здесь глотать сырость. Да и жил он все-таки не среди песчаных барханов, а во дворце. Павлины, фонтаны, танцовщицы… Мысли Клемансаля потекли в другом, гораздо более приятном направлении. Да и перепало ему кое-что, когда он отдал этой, как ее… Атлии, на время своих людей. Ядреная бабенка эта Атлия, ничего не скажешь, хотя и не первой молодости! Клемансаль причмокнул губами, вспоминая высокую гибкую фигуру женщины и особенно ее грудь. Да, она торчала так вызывающе, что ему казалось: сейчас лопнет ткань ее одежды. Говорили, кенида правит в каком-то замке, в Кезанкийских горах, и якшается со зверопоклонниками. Кто их знает, этих колдуний? У Клемансаля не осталось никаких сомнений в том, что она именно колдунья, когда в ответ на его легкий намек, что он был бы совсем не против… та одарила его свирепым взглядом зеленых глаз, и у него враз пропало всякое желание. Точно, ведьма! Если бы не тот ларчик с золотом, который был обещан ему за отряд, он поговорил бы с ней совсем по-другому! Приволокли бы ее к нему голую, в цепях! И никаких гордых взглядов. Умоляла бы, чтобы снизошел до ее прелестей. Тварь! На кусочки бы разрезал… Потом, конечно.