Хозяин Океана

Быстро оглядев уголок, Джоакино рванулся вперед. Кинжал Хорсы мгновенно возник близ его горла, и не сильно, но настойчиво уперся острием прямиком в кадык, а Тэн И слабо, но чувствительно стукнул аргосца по коленной чашечке. Джоакино застонал и откинулся обратно

— Что вам нужно? — прошептал он иссохшими полными губами. Как и все аргосцы, он брился, но безалаберный образ жизни отразился на внешнем виде молодого человека: воротник был засален, костюм кое-где продран, а лицо украшала щетина. Вид, прямо сказать, был не слишком дворянский. Единственное, что могло извинить Джоакино, — это пятидневная буря. Тэн И помнилось, что аргосец пару раз появлялся на палубе, когда становилось особенно тяжело и требовалось присутствие возможно большего количества людей. Видимо, его посылал Седек, заботясь таким образом о своей личной безопасности.

И Хорса, и Тэн И умели сносно говорить по-аргосски.

— Ты искал белый порошок, а нашел соль. Так? — спросил Хорса.

Джоакино взглянул на него свирепо и ничего не ответил. Хорса вместо слов слегка надавил на рукоять кинжала. На горле у аргосца появился красный рубец. Он нервно сглотнул.

— Да, — процедил Джоакино.

— Так вот, — продолжал Хорса. — Порошок у меня. — Он вынул из мешочка на поясе склянку, изъятую у Седека. — Ты получишь столько, что тебе хватит на полгода. Если не слишком усердствовать, конечно, — неприязненно усмехнулся гандер.

— Что я должен делать? — без объяснений понял Джоакино. — Только не убить Седека! Тогда я не проживу и эти полгода!

— Нет, этого не нужно, — заверил аргосца Хорса. — Сейчас ты скажешь нам, кому подавал знак из вороньего гнезда. Врать не советую: не получишь ничего, и твою безопасность в дальнейшем я не гарантирую.

— Седек приказал мне подняться на мачту и махать белым шарфом сколь возможно долго.

— Когда он это приказал?

— Утром, перед тем как впал в забытье.

— Он сказал, кому надо давать сигнал? Если ты скажешь это нам, Седек ничего не узнает, потому что мы за ним следим. А тебя он в любое мгновение сотрет в такой же порошок, если что. И никто не захочет тебя нюхать, — ухмыльнулся гандер. — Мы предлагаем тебе сделку. Это ты понимаешь?

— Да, — прошептал Джоакино. — Только поскорее. Я больше не могу.

— Понимаю, — кивнул Хорса. — Кому ты должен был дать сигнал?

— Точно не знаю. Седек сказал: «Наши подойдут с суши и с моря, если на юге что-нибудь не спутали».

— Это все?

— Все. Седек никогда не говорит мне про свои дела.

— Весьма вероятно, — опять усмехнулся Хорса. — Ладно. Где ты хранишь свою дрянь? — Хорса держал кинжал жестко, отводя его от горла и приближая снова в такт волне.

— На поясе. В кармане.

— Понял, — отвечал Хорса.

Тэн И распустил шнурок и извлек из кармана дорогую безделушку — алмазную шкатулку, отделанную материалом, ценившимся в Хайбории дороже золота, — платиной.

— Вот это игрушка! — довольно равнодушно оценил вещь Хорса. — Но то, что я сейчас туда пересыплю, стоит намного больше.

Тэн И понимал гандера без слов. Он раскрыл шкатулку, а Хорса, не отрывая взгляда от Джоакино, не глядя отсыпал туда ровно половину из Запасов Седека. Джоакино следил за ним неотрывно. Глаза его разгорались все сильнее с каждой повой крупицей порошка. Когда дело было закончено, Хорса, крепко зажав алмазную коробочку в кулаке, поднес его к самому лицу Джоакино.

— Это — твое, — жестко сказал гандер. — Но ты будешь сообщать мне или вот этому месьору о каждом шаге своего хозяина.

— Да. — Джоакино, казалось, был ослеплен этой склянкой как ярким солнечным лучом.

— Прекрасно, — сказал Хорса. — А теперь… С верхней палубы раздалось: Пикты!

За тем последовал пронзительный женский визг и стук морских башмаков по доскам палубы.

— Месьор Тэн И, — нимало, казалось, не смутился сим обстоятельством Хорса. — Если там действительно пикты, то где должны быть мы?

— Рядом с государем, несомненно, — невозмутимо отвечал кхитаец. — Но сие невозможно, к превеликому сожалению, — продолжил он, — ибо преодолеть пять лиг вплавь наперерез пиктским каноэ мы, увы, не в силах.

— А как вы думаете, месьор Тэн И, — продолжил Хорса, — сумеет ли команда отбиться от пиктов?

— Судя по крикам, думаю, не сможет, месьор Хорса, — до омерзения вежливо, в тон гандеру, ответствовал кхитаец.

— Значит, нас возьмут в плен, месьор Тэн И, ибо убить нас не просто, — заключил Хорса.

— Полагаю, вы правы, — поддержал его Тэн И. В течение сего туманного, непонятно к чему затеянного обмена любезностями весь покрывшийся холодным потом месьор Джоакино вожделенно взирал на склянку с белым зельем, переводя полубезумный взгляд с Хорсы на Тэн И и обратно. Эти аквилонцы казались ему двумя ненормальными, но один, белобрысый гандер, неприятно нажимал на кадык острейшим кинжалом. А второй — узкоглазая желтая обезьяна, новая игрушка звероподобного короля-варвара, мог одним тычком мизинца отправить самого здоровенного гладиатора из Черных Королевств на Серые Равнины.

— У меня напрашивается немного выводов, — нахмурясь, продолжал рассуждения Хорса.

— Очень-очень неприятно, — подхватил кхитаец, — но я нахожу один-единственный выход. Есть и сомнение, и оно также одно; что, если пикты не успеют догнать «Полночную звезду»? — Тэн И вопросительно посмотрел на гандера. — Месьор Гонзало пусть и слишком дерзок, но лучшего морехода я не встречал. Чувствуете, месьор Хорca? Корабль уже делает разворот.

— Вы, несомненно, говорите верно, — церемонно ответствовал Хорса. — Но если мы будем пленены, то Седек займется нами всенепременно, а посему нам следует немного повременить.

Хотя положение наше не слишком удобно, — кхитаец имел в виду доверенное лицо короля, так и стоявшего с кинжалом в опасной близости от горла пойманного Джоакино, — а также щекотливо, если нас по какой-нибудь случайности застанут здесь. И времени у нас не столь уж много. Пикты…

Договорить Тэн И не дали. Мощный, резкий, низкий крик, издаваемый дружным хором сотен мужских голосов, ударил в уши: «Клукхту! Клукхту!» — звучало через удивительно равные промежутки времени. От этой невиданной четкости, слитности и заключенной в этих непонятных словах ярости и злобы звук становился непохожим на голос человека, будто некий демонический музыкальный инструмент гремел над морем. Лицо Хорсы, и без того бледное, не тронутое даже щедрым зингарским солнцем, вмиг сделалось пепельно-серым. Это стало заметно даже в полусумраке трюма.

— Что-то случилось, месьор Хорса? — обеспокоился Тэн И.

Рука у гандера не дрогнула, но голос выдал его состояние. Хорса мало чего боялся, если боялся чего-то вообще, но с некоторых пор — надо ли говорить, что это была встреча с графиней Этайн — он, допреж чем решиться на что-то рискованное, задумывался сначала: а что станется с ней?

— Это кричат пикты, — проговорил Хорса. — Кулан рассказывал мне немного о своих соплеменниках. Сей клич означает, что клан объявил кому-то войну. Войну-месть, до полного истребления. Они утонут в океане, но все равно будут преследовать нас, до последнего каноэ.

— Это совсем скверно, — согласился Тэн И. — Выбора у нас нет, — холодно добавил кхитаец, подходя к лежащему аргосцу и разминая пальцы правой руки.

Только сейчас до Джоакино дошло, какая его ожидает участь. Эти двое хотят его убить и желают осуществить это немедленно! Сейчас желтолицый ткнет его своим пальцем, которым будто гвоздем пробивает толстую доску — достаточно будет одного раза — и все! Разум Джоакино осознавал всю безысходность положения: спастись он не мог, но тело не желало смириться с неизбежностью гибели. Аргосец, не дожидаясь, пока кхитаец сделает это свое легкое и мгновенное, как бросок змеи, убийственное движение, рванулся вперед и вверх. Вышло это так резко и неожиданно, как может быть лишь у человека, жившего белым порошком. Убрать кинжал Хорса не успел…

Джоакино захрипел, дернулся и затих. Кинжал пробил кадык и вошел на добрых четыре дюйма. Изо рта аргосца потекла черная кровь, запузырилась пена. Кровяная струйка, сбежав по подбородку и горлу, запятнала шерстяные одеяла на постели слуги.