Заложники Рока

В итоге обитателям пограничной крепости все же пришлось уступить королевской воле и доводам рассудка, твердившего об опасностях жизни на внезапно ставших враждебными землях. Сам же варвар твердо вознамерился осуществить собственный замысел – любым способом отыскать пропавшего наследника. Единственный, кто мог бы оказать ему помощь, оставался магик Хасти, а тот, прежде чем окончательно потерять сознание, просил доставить его в принадлежащую ему колдовскую школу…

– Где это? Далеко отсюда? – пожелал узнать властитель Трона Льва.

– На берегу озера под названием Синрет. Полтора дня конного хода, но это настолько уединенное и укромное местечко, что туда мало кто знает дорогу, – внезапно подала голос гулька Иламна, до того ни разу не раскрывшая рта. – У меня есть кое-какие неоплаченные долги перед Элларом, и я согласна стать вашим проводником. Только не тащите с собой целую армию, ей не место в лесах и тем более в окрестностях Школы. Если ваше величество возьмет с собой больше чем дюжину спутников, я откажусь наотрез. Вам придется искать другого проводника, а таковых в Рабирах можно пересчитать по пальцам.

Заявление Иламны вызвало бурю эмоций. Сидевшей в дальнем углу Айлэ казалось, что единственный способ проехать через озлобившиеся Рабиры и уцелеть – окружить себя сотней-другой бдительных воинов. О том же твердили и пуантенцы, не желавшие отпускать правителя страны в полнейшую неизвестность и клявшиеся отправиться следом, даже если им этого не позволят. Наиболее решительно настаивали на своем братья Эйкар из крепости Идуанн, принимавшие участие в разгроме гульской засеки на мосту через Алиману и твердо уверившиеся: в Рабирах опасность поджидает за каждым кустом и всяким деревом. Младший из Эйкаров, Кламен, догадался прибегнуть к неотразимому аргументу, помянув гнев королевы Дженны – а таковой неизбежно постигнет всю Полуденную Провинцию, буде с ее героическим и упрямым супругом приключится хоть малейшая неприятность.

Конан вновь решительно пресек начинающиеся препирательства, сделав это самым простым способом: ударом могучего кулака в столешницу.

– Ваш король, месьоры, еще не превратился в дряхлую развалину, и мне не требуется легион панцирников, чтобы проехать пару-другую лиг! Мне случалось выходить целым и невредимым из гораздо худших передряг. А с моей супругой, любезный Эйкар, я уж как-нибудь разберусь без твоего совета! Раз ты так беспокоишься о безопасности своего короля, сам и обеспечишь эту безопасность. Поедешь со мной, понятно? Возьми еще с полдюжины тех, кому доверяешь, и на этом разговор окончен.

Правитель Трона Льва всегда предпочитал встревать в опасные предприятия в одиночку либо же в малой компании тех, на кого мог положиться. Однако он прекрасно понимал, а баронета Монброн не замедлила ему напомнить, что в предстоящей вылазке не обойтись без обладающих хоть какими-то колдовскими талантами или познаниями в целительстве. Таковых в форте насчитывалось всего ничего – книжники, пришедшие с Золотым Леопардом, да еще сама Айлэ, несколько против воли вынужденная стать лицом, замещающим скованного оцепенением Хасти.

Господин Кодран, бывший преподаватель философических и естественных наук в тарантийской Обители Мудрости, возглавлявший ученый люд из Орволана, нерешительно вызвался пойти, получил отказ и украдкой вздохнул с облегчением. Для почтенного книжника, прожившего на свете шесть с лишком десятилетий, испытания и трудности последних дней оказались чрезмерными. Один из его помощников был похищен гулями и наверняка умер самой скверной смертью, двое наиболее опытных лекарей, в том числе личный целитель самого Просперо, угодили под гульские стрелы. Сам Кодран мечтал теперь лишь о том, чтобы как можно скорее вернуться в тишину и спокойствие уютной орволанской библиотеки и не вспоминать о пережитом как можно дольше, лучше всего – никогда.

Зато Ариен Делле, на протяжении всего вечера ерзавший, будто вместо гладкой скамьи под ним разложили тлеющий костерок, взвился с места, даже не дождавшись вопроса короля – не сыщется ли добровольца вместо почтенного месьора Кодрана? Изначально Делле пригласили исключительно ради его обширных познаний в древних и исчезнувших языках, дабы тот оказывал единомышленникам Коннахара посильную помощь в переводе старинных фолиантов. Увлекшись авантюрным духом предприятия, мэтр Ариен внес свой вклад, сложив то самое злосчастное десятистишие, перебросившее Кару Побежденных на другой конец Материка, в Пограничное королевство. Слабые, но явственные магические таланты месьора Делле принесли ему свирепую выволочку от Хасти Одноглазого, а после, когда магик слегка успокоился – предложение пройти обучение в «Сломанном мече».

За три десятка дней пребывания в Рабирах Ариен поразмыслил достаточно и все больше склонялся к мысли рискнуть и испытать свои способности. Особенно блистать красноречием ему не пришлось – с одобрения Айлэ и за неимением лучшего его взяли в команду. Итак, сам Конан, Иламна, Айлэ диа Монброн, Кламен Эйкар, мэтр Делле да с полдюжины лично отобранных Просперо егерей в качестве охраны и бивачной обслуги – вот и весь отряд, если не считать вытянувшееся под холстиной в простой крестьянской подводе тело, недвижное, бездыханное и вроде бы уже успевшее окоченеть.

Меллис Юсдаль и Гиллем Ларбера не рвались к новым приключениям, и Айлэ их понимала – с молодых людей достало уже пережитого. Ранним утром она проводила своих друзей до ворот форта и смотрела им вслед, пока очередной уходивший к Алимане отряд не скрылся под зеленым пологом леса. Указательным пальцем девушка, сама того не замечая, поглаживала гладкую поверхность прикрепленного к отвороту жилета эмалевого значка, изображавшего распустившийся цветок терновника в обрамлении колючих ветвей. Маленький герб, переливавшийся яркими красками, был подарком новой, весьма диковинной знакомицы баронеты – альбийской воительницы Каури Черный Шип из потаенного города Альвара. Айлэ почему-то решила, что в будущем непременно должна стать хоть немного похожей на эту женщину.

Отряд короля Аквилонии должен был отправиться в дорогу около десятого утреннего колокола, но, как оно всегда бывает, с выездом промешкали почти до наступления полудня. Сперва возникли какие-то неотложные дела, требующие непременного присутствия Его величества, потом ждали, пока через ворота пройдет длинный караван в десяток нагруженных фургонов, а за ним проследует большая часть пуантенской гвардии… Баронета Монброн успела наведаться к воротам крепости и вернуться к месту сбора, общинному дому, а кавалькада по-прежнему не трогалась с места. Добровольная проводница, госпожа Иламна, расположилась на нагретых ступеньках высокого крыльца и что-то монотонно насвистывала, созерцая мельтешение людей, повозок и домашних животных. Айлэ вдруг сообразила, что, помимо Иламны, с самого утра ей не попадался на глаза ни один уроженец Рабиров, включая распоряжавшегося в крепости да Кадену. Со вчерашнего совета гули ушли, продолжая о чем-то спорить, стало быть, за ночь они приняли решение. Вот только какое? Перебраться вместе с людской армией на правый берег Алиманы? Исчезнуть в лесах? Хотелось бы знать, куда подевался сам Рейе? Он ведь водит давнюю дружбу с Хасти и судьба чародея наверняка ему не безразлична. Они и в Рунель приехали вместе, спешно проделав путь из Кордавы до рабирийских пределов.

Одноконная повозка, сопровождаемая дюжиной всадников, наконец тронулась с места и покатила через вытоптанную площадь к воротам крепости. Рейенир Морадо да Кадена так и не появился, и Айлэ с горечью решила, что наследник Драго более не желает знаться с людьми. Оно и понятно. Кто, как не она сама и Коннахар Канах, по неведению причинили Лесному Княжеству за одно лето больше неприятностей, чем обрушивалось на этот край за все предыдущие столетия?

Сверху проплыли темные, грузные балки перекрытий надвратного укрепления. Пока еще там находились дозорные, наблюдавшие за округой, но через день-другой в крепости наверняка не останется ни одной живой души. Форт достанется рабирийцам, а уж как они с ним поступят – сказать трудно. Может, разберут по бревнышку. Или сделают своей опорой в грядущей войне с людьми. Ведь Токлау находится так близко от границы с Пуантеном, а Забытый Край более не защищен никакими призрачными стенами…