DmC: Рожденные свободными (СИ)

*

Как ни странно, тропинка привела их прямиком к знакомой с детства беседке. Данте сощурился — издалека можно было различить сидящую рядом с беседкой человеческую фигуру.

— Вергилий, ты видишь кого-нибудь? Вон там? — для верности Данте указал пальцем в сторону беседки.

Брат не ответил — разумеется, он видел человека, сидящего в паре десятков футов от них. Но Вергилий не мог поверить своим глазам — у беседки в расслабленной позе восседал тот, кто сейчас стоял рядом. Солнце то и дело пряталось за облаками, отсвечивая на длинном лезвии меча.

— Я… вижу там тебя, — наконец выдохнул Вергилий, повернувшись к Данте. Просто чтобы убедиться, что зрение его не обманывает. Нет, никакого обмана — Данте стоял рядом с ним и одновременно с этим сидел вдалеке у беседки.

— Значит, у кого-то из нас нехило съехала крыша, — заявил тот Данте, который стоял напротив Вергилия. — Потому что я вижу там человека, подозрительно похожего на тебя.

— Выходит, мы нашли его. Теперь надо быть осторожнее, брат.

— Расслабься. Если я вдруг начну нести ахинею про власть и слабых людей, можешь смело снести мне голову… если сможешь, — Данте размял шею, невольно копируя жесты брата, и пошел вперед: — Идем — пора заканчивать это гребаное шоу.

Фигура, сидевшая у беседки, поднялась, стоило братьям выйти на небольшую полянку.

— Кто бы мог подумать, что боженька такой стеснительный, — заявил Данте, остановившись в нескольких шагах от незнакомца с лицом Вергилия. — Может, перестанешь корчить из себя моего брата? Мне его и в одном экземпляре хватает.

— Сомневаюсь, что он сможет это сделать, — пробормотал Вергилий — настоящий. — Наверно пользуется тем, что у каждого из живых существ свой образ бога.

Данте недоумевающе скосил глаза на брата, понимая, к чему тот клонит.

— Окей. Выходит, что из нас двоих спятил именно я…

— Ты ошибаешься.

Голос, которым заговорил Создатель, не принадлежал ни одному из братьев. Это был глубокий, торжественный голос, напомнивший Данте о внутреннем убранстве собора Святого Петра.

— Не стоит отрицать, что брат дорог тебе, Данте, — продолжал Создатель. — Точно так же и ты дорог ему. Вот почему вы видите во мне себя.

— Это очень трогательно, приятель, но мне не хотелось бы убивать того, кто носит лицо моего брата.

Данте не спешил браться за оружие, и Вергилий был поражен его спокойствием. Но интуиция подсказывала, что брат лишь сдерживает себя, стараясь не сорваться. И Создатель наверняка это чувствовал:

— Ты носишь в себе слишком много ярости. И ненавидишь себя за невозможность нести столь большую ответственность, — продолжал он. — Ответственность не только за человечество, но и за младшего брата… который по твоей вине стал чудовищем.

— Что?.. — выдохнул Вергилий, уже понимая, к чему клонит Создатель. Тот лишь повернулся к нему — и под его взглядом Вергилий ощутил, как давняя рана в груди начинает разрываться от боли.

— Смотри же, Данте! — в голосе Создателя уже звучала откровенная насмешка. — Смотри, что ты наделал! Твой брат, которого ты когда-то любил, стал очередным королем демонов — созданий, лишивших тебя семьи! И он стал таким по твоей вине — признай это!..

Прежде чем Создатель успел сказать еще слово, Данте вонзил в его грудь меч.

— Можешь не играть в голос совести, — тихо сказал он. — Я знаю, что виноват, но не позволю какому-то выблядку без лица читать мне мораль.

Вергилий, ощутив, как боль начинает отступать, увидел, что лицо Создателя, замаскировавшееся под его брата, исказилось в дикой гримасе.

— Ну так что? — спросил Данте. — Собираешься открывать личико, или как?

Создатель улыбнулся ему дикой усмешкой, скривившей лицо Вергилия до неузнаваемости:

— Смотри…

— Данте, осторожно!.. — Вергилий бросился вперед, опасаясь, что Создатель провернет какой-нибудь трюк. Но неожиданно его подхватил мощный порыв ветра и отбросил в рощу. От удара о дерево зашумело в ушах, а перед глазами у Вергилия все поплыло.

— Здесь не место тому, кто стал повелителем демонов, — голос Создателя слышался будто бы сквозь вату.

Вергилий попытался подняться, но не мог — оцепенение сковало все его тело и что-то словно потащило его прочь от Данте, как в дурном сне.

— Вергилий! — это было последнее, что он услышал, провалившись в беспамятство. Очнулся он уже возле Башни, рядом с трупом архангела.

*

Когда по всей Башне прокатился холодный ветер, Кэт и еще несколько детей успели освободить около сорока человек. Девушке пришлось остановиться, когда она увидела, что у ребенка в очередном коконе неожиданно распахнулись и засияли ярким светом глаза.

— О черт! — крикнула она и обернулась к детям: — Бегите отсюда, быстро!

Когда из зала выбежал последний ребенок, Кэт осознала, какую глупость она совершила. Ведь дети могут нарваться прямо на ангелов, которые вновь вернут их сюда!

Но прежде чем Кэт успела хорошенько выругаться, за стеной раздался странный свист. Он был похож на рев военного истребителя, и устремлялся ввысь.

Отбросив нож, Кэт прислушалась. Ангелы зачем-то летели в небо — на самую вершину Башни, где и открывался портал в их мир. Они были ведомы зовом своего повелителя, собирающего все силы, чтобы сокрушить противников — нефилимов.

Следовало что-то предпринять, как-то отвлечь ангелов, чтобы не усложнять задачу Данте и Вергилию. Но что, черт возьми, она сможет сделать?

Черт возьми…

Кэт затаила дыхание, прислушиваясь к собственным мыслям. Идея, посетившая ее, была безумной, но рисковать детьми Кэт просто не могла.

Черт возьми.

Она начала вспоминать необходимое заклинание, надеясь, что все пройдет как надо.

Иного выхода у Кэт просто не было.

*

Стоило Анне потерять концентрацию из-за внезапного открытия портала, как Эйб набросился на нее. Мощный удар кулаком угодил прямо Анне в живот.

Она отлетела прочь и, ударившись о стену, шлепнулась на пол. В горле вновь возник скользкий комок, и Анна харкнула кровью — светящиеся серебром комочки брызнули на каменные плиты.

— Видишь, дорогая? — Эйб стоял вдалеке и не спешил подходить ближе. — Так или иначе, ты стала одной из нас. Человеческая сущность, ее слабые места — они умирают в твоем теле и лишь мешают перерождению. Прими все как есть, Анна — и мучения прекратятся.

Она не отвечала — продолжала кашлять, стоя на коленях. Пол стал влажным от крови, и рука Анны скользнула в сторону, чуть не лишив ее равновесия. Пальцы нащупали знакомую прохладную сталь.

— Я знаю, как ты хочешь помочь нашим детям, — продолжал Эйб. — Поверь, я хочу этого ничуть не меньше. Но подумай, что для них лучше — продолжать страдать на земле от войн и болезней или вместе с нами стать слугами Создателя и забыть обо всех несчастьях?

Рукоять. Это рукоять «Магнума». Пальцы медленно обняли ее, и Анна попыталась восстановить дыхание — у нее будет всего один шанс.

Эйб сделал к ней шаг. Еще один.

И еще.