Спасибо моей новенькой фритюрнице за чудесный ужин (СИ)

Шерифом северо-западных пригородов столицы оказался Фрерс тор Ллоссарх, старший муж владычицы рода Ллоссарх. И Лэйме пожалел о своей невнимательности — ведь он считал себя обязанным этому роду.

— Что же вы не подписали запрос сразу? — спросил он, пожимая шерифу руку.

— А вы исполняете свои обязанности только по личной просьбе? — желчно отозвался тот.

Лэйме вспыхнул и, выждав ровно десять секунд (как когда-то учил его отец), холодно заметил:

— Все мои обязанности лежат в пределах Междуречного района, высокородный Фрерс тор Ллосарх.

Некоторое время они мерили друг друга неприязненными взглядами, причем Лэйме невольно вспоминал при этом все, что говорили о шерифе северо-западных пригородов. Трепались, что он был младшим мужем владычицы, и что старший, военный, погиб лет пятнадцать назад. Про саму владычицу болтали, что всем она хороша — и сильна, мол, и разумна, и справедлива, но не бывает живого совершенства без недостатков, и у владычицы он лишь один: обожает она мужчин и во всем им почти потакает (в такие моменты Лэйме казалось, что он никогда не сможет принять извращенную гендерную модель темных). Так что, когда шериф Фрерс влюбился в совсем юного студента, подрабатывающего секретарем в суде, владычица спокойно приняла мальчишку в род — несмотря на то, что тот не блистал ни особой Силой, ни древностью происхождения. Так, мелкий благородный род, говорили друг другу люди, могущие похвастаться разве что личным дворянством. И Лэйме был вынужден выслушивать тонны этих сплетен, которыми темные жили, как дышали. И таким образом узнал, что коварный изменщик, младший муж владычицы, шерифа Фрерса не любил, а всячески презирал, заискивая лишь перед владычицей, а потом вообще сбежал в Безлюдье с какой-то чуть ли не школьницей из рода Ллоссарх — чтобы жить там в чудовищном распутстве.

— Перейдем к делу, благородный Лэйме, — сказал шериф.

— Как вам будет угодно, высокородный Фрерс тор Ллоссарх.

— Мы нашли следы неизвестных светлых ритуалов, — ухмыльнулся шериф Фрерс, — и пригласили вас, как эксперта.

— Светлых? — Лэйме поднял брови. — Уверяю вас, высокородный Фрерс тор Ллоссарх, никакие сектанты не способны воспроизвести светлый ритуал, при всем их желании. Для этого надо быть светлым.

— Что ж, извольте убедиться, — заметил шериф Фрерс с пренеприятной улыбкой.

Лэйме лишь пожал плечами: и на эти глупости он вынужден тратить время…

“Следы ритуалов” находились на пастбище у реки и были огорожены небольшими столбиками с навершиями из стилизованных крысиных черепов — стандартная маркировка для мест преступления. Лэйме брезгливо поддернул штанину, переступая через коровью лепешку: ее с жадным причмокиванием пожирали лианы и крупные насекомые.

На поляне ясным Светом сиял нимлот — белый цветок богини Амии, покровительницы всех магов Жизни.

Лэйме потрясенно замер. Даже у алтаря, устроенного Ясси, нимлоты не цвели.

— О, боги, — Лэйме опустился на колени, прикасаясь к хрупким лепесткам. А потом заново оглядел пастбище. Как он раньше этого не заметил? Тьма здесь словно бы расползлась, и в этой прорехе сиял Свет — слабый и тихий, но настоящий, идущий от земли, и оттого — сияющий гораздо сильнее того отблеска, что лежал, благодаря Ясси, на их доме и саде.

— Так что же вы скажете, благородный Лэйме? — спросил шериф Фрерс, и Лэйме вздрогнул, взглянув на него словно бы из бесконечной дали, заполненной Светом.

— Это не последствия ритуалов, — сказал он, — это естественная прореха Тьмы, заполненная естественным Светом.

— Вот как, вы уверены?

— Уверен! Не существует таких ритуалов, что призывали бы Свет во Тьму, — воскликнул Лэйме с раздражением. — Иначе бы Прокаженные земли не портились, а превращались в земли Света.

Шериф Фрерс нахмурился:

— Звучит логично… Но значит ли это, что если мы попробуем очистить это, то превратим его в гнездо проказы?

— Вполне возможно, — сказал Лэйме и поднялся с колен, не отрывая взгляда от нимлота. — Послушайте… не могли бы вы оказать мне любезность? Если вы будете уничтожать это все… позвольте мне выкопать цветок?

— Любезность? — ухмыльнулся шериф Фрерс. — Неужели нашлось нечто, сумевшее заинтересовать вас за пределами Междуречного района?

Лэйме отвернулся. И почему у него никогда не получается сразу расположить к себе людей?

— Впрочем, я вам сообщу, если вдруг мы решим зачистить это место, — вдруг сказал шериф. — У вас будет время приехать сюда и выкопать свой цветок, благородный Лэйме.

На следующий день он действительно позвонил и позвал на очередной “экспертный анализ”. На этот раз на цветок приехали смотреть еще трое высокородных — две женщины и мужчина — имевших повадки правительственной комиссии.

— Тьма ползет на запад, но истончается в самом сердце Империи, — сказала одна из них, после долгого и мрачного созерцания.

— Но почему здесь? — спросила другая. — Живут ли поблизости светлые?

— Нет, никого, — покачал головой шериф Фрерс. — Все светлые живут в городе.

— Все же в излишней близости, — пробормотал непредставленный высокородный, и все посмотрели на Лэйме.

— Свет не вредит Тьме, — сказал Лэйме, кусая губы. — В нашем доме живет маг Жизни, и везде там лежит отблеск Света. Но темные… слабые низкородные темные к нему только тянутся.

— Вы позволите взглянуть? — спросила одна из высокородных, и Лэйме вынужден был их пригласить.

Когда они вошли в дом, то все находящиеся там темные прыснули, как тараканы — молча и поспешно бежали в окна, толкаясь и застревая по дороге. Слава всем богам, что ни Ясси, ни Эйтана не было дома, Лэйме было мучительно даже представить все эти разговоры и объяснения…

— Действительно, тянутся, — заметила высокородная, когда они вышли на улицу.

И высокородные принялись переглядываться и неразборчиво шипеть под пологом тишины. Лэйме мельком взглянул на шерифа Фрерса — того тоже исключили из обсуждения, а потом отвернулся. Соседи с ужасом глазели на их компанию, прячась в зарослях и за заборами.

— А что будет, если туда поселить светлых? — вдруг спросили у Лэйме.

— Каких светлых, госпожа? — спросил Лэйме с подозрением. — При всем уважении, жить на пастбище — не предел моих мечтаний.

— Да нет! — засмеялись они. — Других светлых. Не вас, благородный Лэйме!

Оказывается, недавно произошла история, еще не ставшая известной широкой публике: на границе поймали группу каких-то заблудившихся светлых беженцев. Очевидно, в Светлой империи произошла технически-гуманитарная катастрофа, такая же, что постигла под давлением Бездны и южные темные княжества. Беженцы были гражданские и потому поймавшие их военные не нашли ничего лучшего, как отправить их в лагерь для пострадавших южан. В лагере с ними тоже не знали, что делать, и просто оформили на общих основаниях. А потом отправили очередным поездом в столицу. Сейчас они как раз в этом поезде и ехали. Несколько человек у них уже умерло.

— Я думаю, будет хорошо, — сказал Лэйме с волнением.

— Нет, ну как будто нам мало тварепарка под столицей, теперь это! — возмутился безымянный высокородный.

— Вы, кажется, забываетесь, — начал было Лэйме, бледнея в ожидании унижения: его шестой ранг не позволит вызвать высокорангового на дуэль…

— Простите, — внезапно смутился высокородный, — я на время перестал в вас видеть светлого. Но! — он снова обернулся к своим коллегам. — Что скажут люди, если мы поселим светлых под столицей, в то же самое время отправляя своих беженцев на поселения в Безлюдье?

— Разве лучше будет, если под столицей заведется проказа? — возразили ему.

И они снова что-то зашипели под пологом тишины.

========== 109. ==========

Мало того, что южные поезда бессовестно выбивались из графика, так еще и светлые соотечественники подбросили сюрприз: сошли у станичного городка Подлореченска и куда-то убрели, ведомые самой Бездной. Так бы они и затерялись на просторах Темной империи, скорее всего, сгинув, — ведь, чтобы выжить среди темных, надо или быть пламенным, или войти в темный род, чтобы Тьма не высасывала силы, а наоборот — питала.