Командир. Дилогия (СИ)

   В июле ушел второй караван в Холмогоры, увозивший за своими бортами стальной набор (киль, шпангоут, бимсы и другие стяжки) для закладки и строительства классического клипера, на маршрут Холмогоры -Карибы - Холмогоры. Пора закладывать на стапеле следующее судно, первое - рейдер, уже спущен на воду, прошел ходовые испытания, укомплектован командой, артиллерийский, припасами и готов идти в дальний поход.

   Вскоре после ухода судов в Холмогоры вернулись все три 'уральские' шхуны закупивших в южнобережных портах Персии за звонкие монеты из серебра и золота восточных 'гурий'. Ну 'гурий' не 'гурий' прикупили капитаны-новгородцы, но невольницы все были молодых, симпатичных и здоровых, как определили попаданки- доктора. После медосмотра население анклава увеличилось на триста пятьдесят три молодки, которых не замедли пристроить к делу, как общественному, так и предназначенному им природой. Но без какого-либо непотребства, а как положено, по изначально заведенному уральскими боярами порядку, окрестили и выдали замуж за неженатых православных жителей анклава. Заодно, находясь в портах, кормчие сделали купцам-работорговцам заказ на осень по невольникам мужчинам и от баб с девками и детьми северные покупатели не отказывались, главное чтобы были здоровые и работоспособные. Количество не ограничивали, чем больше, тем лучше.

   К июлю начал оправдываться прогноз о засухи. Правда, посевы анклава не пострадали, так как в основном располагались около водных источников, от крупных рек вроде Урала, Самары, до мелких, курице по колено ручейков, но дававших так необходимую посевам влагу, не смотря на отсутствие дождей. А вот в степи, уже к началу июля травы стали засыхать, что тут же сказалось на достатке ногайцев, единицы которых уже полезли как крысы к русским поселением, не смотря на полученный не так давно урок. Но и переселенцы не давали себя в обиду, организация отрядов ополчения дало свои плоды. Отлично вооруженные и обученные, по сравнению со степняками, ополченцы превосходно справлялись со своей задачей, защиты собственных поселений и имущества от набегов кочевников. При этом, не сильно увлекаясь захватом нападавших живьем. Однако в этом таилась и своя опасность, трофеи, взятые с побежденных. Опасность чумной эпидемии, особенно в этот и два последующих года ни кто не отменял. И ни кто не мог поручится, что ополченец снявший с трупа побежденного врага добычу, не принесет вместе с ней в дом чумных блох и с ними черную смерть для своей семьи и соседей. Контроль со стороны старост деревень и санитаров был все-таки не достаточен. И впоследствии это случилось, мор вошел в поселения русских.

   В августе вернулся из Москвы Золотой, привезя хорошие новости об усилении влияния уральских бояр на дела Московского царства и увеличения их авторитета среди боярско- дворянского и чиновничьего сословия. А так же об хиротонированнии в сан епископа Уральской и Ногайской епархии отца Герасим и в сан главного пресвитера войск Уральского уезда протоиерея отца Георгия, которые и прибыли с караваном, привезя с собой монахов для пары вновь открываемых мужских монастырей. Заодно с ними привезли кроме товаров и 'невест' для переселенцев, пополнения для 'вотчины' Курковой Ирины и рекрутов для войск анклава в количестве тысячи сорока человек.

   1 сентября, по заведенным 'витязями' три года назад правилам начались занятие во всех школах анклава. Учеба в местных 'фазанках', медшколе и школе горных мастеров и рудазнадцев шли непрерывно круглый год. Но и для них это был своеобразный рубеж. В медицинской и горно-геологической школах прошли первые выпуски, в 'фазанках' вторые, и набрали новых учеников.

   Осенние 'соляной' и 'московский' караваны прибыли по 'расписанию', к уже устоявшейся дате. Со 'столичным' караваном доставили из Испании тонкорунных овец, правда, немного, не более сотни голов. Да и как можно было доставить с другого конца Европы много, тем более животных вывозили контрабандой, чуть ли не по одной и ночами. Но главное есть материал для разведения, а организовать разведения тонкорунных овец и отработать выделку из их шерсти тонкого высококачественного сукна, вопрос времени, настойчивости и труда. Под председательством временного Уральского воеводы, согласного грамоте Московского государя Ивана IV Васильевича, боярина Золотого, прошли общие собрания пайщиков 'Московской-Туркестанской торговой компании', произвели взаиморасчеты, распределили прибыль, утвердили целей и задач на следующий год. Потом заседания с учредителями 'Русско-Азиатского коммерческого банка'. Так же распределение прибыли, утверждение целей и задач на следующий год, в том числе открытия филиалов банка заграницей - в Амстердаме, Любеке, Ростоке и Риге. Пока хозяева заседали, отдыхали, развлекались, приказчики выполняли свою работу. Передали привезенные грузы, приняли на борт уральские товары, уложили, укрыли, можно возвращаться домой. И в конце сентября три ленты разнообразных судов растянулись по свинцовым, серым водам Урала, по направлению к Каспию. С осенним 'московским' караваном ушел на ушкуе в Холмогоры для помощи Логуновой Анжеле в строительстве клипера, бывший начальник склада РАВ Полуянов Аркадий Степанович, прихватит с собой и полусотню своих личных боевых холопов.

   За день перед уходом 'москвичей', 20 сентября отбыли в Астрахань через Каспий женщины-врачи Свиридова Ирина Михайловна и Силина Валерия Семеновна в сопровождении Гурова и Белых и их двух сотен собственных болевых холопов. Пришла весть, что в Астрахань прибыли заказы из Персии и Кавказа и их необходимо выкупить. Шли вольготно, на одиннадцати шхунах, вот назад идти, придется потесниться, товар не компактный, вот и взяли транспорта с запасом. По прибытию в порт Астрахани, Гуров с Белых сошли на берег и нанесли визит вежливости князю-воеводе Пронскому, поклонившись князю Юрию уральской саблей из златоуского булата в богато изукрашенных золотом и каменьями ножнах. Юрий Иванович уральских бояр принял ласково, подарок принял с удовольствием, отдарившись двумя штуками шелка. Узнав причину приезда, заверил в полной поддержке бояр в случае каких-либо осложнений при сделках, как он выразился 'с бусурманами шахскими и черкесами дикими'. На чем аудиенция, проходящая в воеводской избе, и закончилась. На второй день Гуров навестил местного мелкого торговца Йагмурчи, с которым и отправился с визитом к купцу Сахатбийю, из черкесских шапсугов. Предъявив которому вторую половинку серебряной таньги, договорился с ним о месте, дате и времени передачи ясыра из Кабарды и Черкесии.

   Пока Гуров навещал торговца с Кавказа, Белых посетил торгашей из Персии, которые уже почти неделю ожидали заказчика в порту с товаром. Учитывая, что товар 'нежный' и от долгого пребывания в запертых трюмах мог 'испортится', то не сложно представить облегчения охватившее работорговцев, когда представитель покупателя поднялся на борт 'флагманского' судна и дал согласия на перегрузку с утра завтрашнего дня товара с их судов на его суда. Правда, оплата передавалась только после осмотра его лекарями всего передаваемого товара и только за принятых людей. Отбракованные рабы оплачиваться не будут. Утром следующего дня ясыр начали поднимать из трюмов кораблей работорговцев, сводит на берег, где Ирина с Валерией при помощи санитаров развернули походный медпункт, в армейской штабной палатке, в которой и проводили медосмотр заводимых в палатку полоняников. Итогом двух дней медосмотра стали тысяча триста пять разноплеменных невольников и невольниц, отобранных медиками анклава и сто три отбракованных раба. Оплатив за купленных ясыр серебром, погрузили на шхуны почти восемь сотен мужчин и более семисот женщин. Разместив покупки от шаха Тахмасиб Первого, перешли к выбору покупок от черкесов.

   Встреча, состоялась, как и было обусловлен, через три дня после передачи Сахатбийю половинки серебряной таньги. К месту передачи ясыря, в окрестностях Астрахани, на берегу одного из волжских затонов, Гуров и Белых прибыли в сопровождении медиков анклава и при поддержки сотни бойцов Белых. А по реке 'катались' на лодьях, 'отдыхая' две сотни астраханских стрельцов, из свежее сформированного воеводой Пронским Астраханского стрелецкого полка. Со стороны продавцов-кавказцев прибыли сам посредник Сахатбий и с ним около полутора сотен кованой конницы, предводители которой, стояли рядом с ним. За их спинами расположился конный десяток бронных воинов, видимо телохранителей главарей.