Ведуньин Двор (СИ)

— О помощи молим, Вран Великий. — Верея по-прежнему не кланялась, и молодая ведунья понимала, почему — перед посланцем Врана нельзя выказывать слабость, когда предстоит с ним такой торг. Перед посланцем — потому что сам Вран никогда владений своих не покидал, смотрел глазами слуг своих, слушал их ушами, их языками вкус чувствовал.

«Дорога помощь моя», — хрипло каркнул Вран. Огромная птица глядела на ведуний искоса, наклонив голову, клюв не открывала, и понятно — чтобы говорить, язык и гортань Зверю Магии не требовались.

— Знаю, великий, — бестрепетно сказала Верея. — Вот, видишь, воспитанница моя да ученица Зорька лежит. Ты сквозь птичье обличье всё увидишь. Удержала я её жизнь на самом краю, да большего без тебя не сделаю…

«Дорога помощь моя, — повторил Ворон Воронович. — Люба мне твоя ученица, скучно мне в палатах моих…»

— Отчего ж скучно тебе, Ворон Воронович? — по-условленному вступила Анея. — Все ведь к тебе приходят, все до единого?

«Будто не знаешь! — недовольно встопорщил перья ворон. — Сама у меня была, а остаться не возжелала! На что мне мёртвые, мне живые нужны, от них тепло идёт! А я так мёрзну…»

— Помоги, Ворон Воронович. Лекарство для Зорюшки, знаю, тебе нужно — из моей крови да из крови того, кто её подранил. Сама бы справилась, да только странная какая-то кровь у стрелка, порченая…

«Порченая… Всё-то ты знаешь», — недовольно отозвался ворон. Попрыгал по креслу, перебрался на спинку. Взглянул в совершенно белое лицо пленника.

«Много силы нужно, чтобы душу удержать, от самого порога моего обратно вернуть. Не я этим распоряжаюсь, сами знаете, ведуньи, я лишь за мёртвыми присматриваю; сумеете силу собрать?»

— Сумеем, — хором сказали Анея со старой ведуньей.

«Жизнь вам одну забрать нужно, — ехидно объявил Вран. — И то не ведаю, хватит ли. А вот ты, Анея Вольховна, краса ненаглядная, подумала бы да и пошла б ко мне жить. У меня хорошо! Богатства несчитанные! Трудов никаких! И смерти можно не бояться!»

— Прости, Ворон Воронович, — поклонилась Анея. — Не в царстве подземном моя судьба. Не тебе я посвящена. Не гневайся, великий.

«Знаю, что не мне, — с досадой отозвался Ворон. — Что ты в нём нашла, в Кракене этом? Головоногий, кровь холодная, буркала рыбьи. Даже дома у него нет, в гости не позвать!»

— Не я выбирала, великий. Судьба.

«Ладно,— раздалось неохотное. — Снадобье начинайте готовить. Жилы отворяй пошире, Верея старая, и себе, и этому… убивцу».

— Отворяю, Великий. — Верея бестрепетно вонзила нож ещё глубже в собственную плоть.

«Смотри, ведунья, — ядовито предупредил Вран, — дёшево купить меня хочешь. Не диво старому да пожившему помереть. Не знаю даже, помогать тебе дальше иль нет…»

Анея заскрежетала зубами. В этом весь Вран! Пусто ему, томно ему там, под землёй — вот и шутит шутки, вот и откалывает коленца. Если не со зла, так уж точно от скуки. Переменить договорённое — плёвое дело.

«Не хочу я тебя мёртвую, — капризно объявил вдруг Ворон Воронович старой Верее. — Таких, как ты, у меня полное царство. И всем чего-то надобно. Одной во сны к внучке явиться — не того жениха выбрала. Другой сына остеречь, чтобы жену любил крепче. Третьей… что я им, посыльный?! Сил моих нету уже! Зачем ещё и ты мне, старая?!»

— Матушка… — задрожала Анея.

— Молчи!.. Ворон Воронович, но ведь согласился ты помочь!

«Я слову своему хозяин. Захотел — дал, захотел — обратно взял».

Плечи старой ведуньи поникли.

— Эх… Анеюшка… — по морщинистой щеке сбежала слеза. — Не могу я. Боюсь. Помоги, помоги, родненькая!

Зверь великий, Зверь Земли, Великий Медведь, да в чём же?..

— Матушка Верея… да в чём?

— Эх, сущеглупая! — сверкнула глазами старая ведунья. Словно и не плакала только что!

И тут Анею осенило.

— Забирай её живой, Вран Великий, — проговорила она холодно и презрительно. — Живой её тебе отдаю. Долг возвращаю. Будет тебе служить, по хозяйству доспевать. Забирай её, Ворон Воронович!

— Не-е-ет! — завыла Верея, но успела при этом кинуть один последний взгляд на бывшую ученицу — и подмигнуть.

Молодец, додумалась наконец-то. Возьми пряник печатный.

Анея схватила старуху за руку, обрызгиваясь её кровью.

— Тебе её отдаю, Вран Великий! Ей путь отворяю, обратный замыкаю! На семь замков, на восемь засовов, на девять цепей!

«Ка-а-арр! Вот это дело! Люблю живых, ой, как люблю! Ну, Верея-ведунья, ступай теперь ко мне! Верно всё молодка твоя молвила, будешь по хозяйству моему доспевать! Пусть к тебе теперь идут, во сны к живым проситься! Но помни, что теперь забудут тебя на земле! Ни к кому явиться в снах не сможешь, ни с кем не поговоришь! Такова цена!»

— Стой! — властно бросила Анея. — Силы довольно теперь тебе? Кровь смешана? Зелье сотворишь?

«Сотворю, — охотно и быстро согласился Вран. — Это быстро. А ты смотри, запястье ей перетяни, Анея! Она моя теперь, хоть и старая, да живая! Ах, да, вот ещё… убийца-то мне живым тоже нужен. Мёртвым, но и живым. Живым, но и мёртвым. Понимаешь?.. Ай, была не была! Добрый я сегодня. Радуюсь. Слушай же, Анея, научу тебе делу великому, небывалому, только первой чародейке всех земель подвластному!..»

— Прощай, Анеюшка, — Верея словно погружалась под воду, её затягивало дымкой. — Тебе теперь двор свой вести. Ведуньин двор. Свой тебе отдаю, готова ты. У тебя получится, я знаю. Бояться тебя должны, бояться и уважать, потому что иначе-то баловать народ начинает, не со зла, а так, именно что с баловства. Прощай, милая. Всё-таки вышел из тебя толк…

Сказала так — и пропала, совсем. Растворилась в сером тумане, а сам туман растёкся незримыми нитями. Была чародейка Верея Велиславна — и нет её.

Только ветер прошуршал в опустевшей вдруг комнатке…

…Ворон расправил крылья, перепорхнул на пол, окунул клюв в чашу с кровью. Чаша вскипела, пена полилась через края, пахнуло жаром. Миг — и на месте крови в чаше лежало крошечное алое сердечко, как живое, только каменное, словно из красного рубина.

Анея осторожно взяла его, вложила в грудь чёрной птичке — и раны на груди её тотчас закрылись, а глаза, напротив — раскрылись.

«И безо всякой живой да мёртвой воды, — самодовольно объявил Ворон Воронович. — Теперь с ним. Всё ли поняла, Анея? Нож бери да голову с плеч снимай!»

Анея сглотнула.

«Давай-давай. Я научу. Добрый я сегодня, Анея свет Вольховна!»

— Ворон Воронович! Мне ещё и выбраться отсюда надо!..