Ястреб с холмов

Их беспечность даже не удивляла. Только выживший из ума старый разбойник вроде Бабера-Али мог терять время и людей, пытаясь вскрыть Замок Акбара. Однако одному человеку это удалось. Каким образом — Уиллоуби не представлял.

Наконец, солнце зашло. На вершины Гималаев опустилось бархатное покрывало сумерек, в небе зажглись первые звезды. Уиллоуби восхищенно любовался пейзажем, когда вид заслонили могучие плечи Гордона.

— Пора идти, — произнес американец.

Он уже отложил винтовку и пристегнул к поясу саблю, и Уиллоуби проследовал за ним в пещеру, теперь освещенную лишь тусклым светом бронзовых ламп, а оттуда через «замочную скважину» на утес. К ним присоединились Яр Али-хан, Хода-хан и еще шестеро человек. Какое-то время свет из пещеры проникал в туннель, окружая людей желтоватым ореолом. Затем стало темно.

Ущелье уже погрузилось во мрак и казалось бездонным, а мост превратился в сероватую полоску, бегущую в неизвестность. Даже самые зоркие глаза, наблюдающие с окрестных утесов, не смогли бы разглядеть небольшой выступ под черной громадой утеса… и тем более крошечные фигурки, которые спускались к нему по стене.

Люди, спускающие лестницу, перешептывались не громче ночного ветерка. Сама лестница была не видна, и о том, что они делают, можно было догадаться лишь по их движениям. Лицо Гордона представлялось размытым пятном. Казалось, он только что пожимал руку Уиллоуби — и вот уже перебрался через парапет и спускался, чуть заметно покачиваясь. Конец лестницы крепился к огромному чугунному кольцу, вмурованному в камень утеса.

— Гордон, мне не по себе… — пробормотал англичанин. — Так рисковать из-за меня… А если в ущелье сидит кто-нибудь из этих мерзавцев?

Американец прекратил спуск и поднял голову.

— Вряд ли! Про этот путь они не знают. Если мне удастся украсть лошадь, я вернусь еще до зари. Если не удастся, — значит, ночь пойду пешком, а день пересижу где-нибудь в горах. Но завтра ночью я буду здесь в любом случае. Так что не беспокойтесь. Если я не захочу, меня не увидят… И помни, Яр Али-хан! — добавил он, переходя на пушту. — Жди атаки еще до того, как взойдет луна!

— Храни тебя Аллах! — откликнулся великан.

По правде говоря, Уиллоуби немного успокоился, а через несколько секунд Гордон исчез в непроглядном мраке. На глубине в четыре фута было уже ничего не разглядеть. Спускался Гордон так же бесшумно, как и ходил. Хода-хан опустился на колени и, прижав ладонь к одной из натянутых веревок, чутко прислушивался к своим ощущениям. Наконец натяжение ослабло, и африди начали поднимать лестницу. Уиллоуби высунулся из-за парапета. Он рассчитывал уловить хруст гравия, чавканье глины, но ничего не услышал… как и шагов за спиной. Лишь когда что-то защекотало его ухо, англичанин дернулся, словно от удара током.

— Не стоит рисковать, сахиб, — зашептал Яр Али-хан, щекоча ему ухо бородой. — Не пытайся услышать то, что услышать невозможно! Ибо если бы раздался звук, который ты можешь услышать, любой из этих сквернавцев-оракзаи на том склоне понял бы, что по ущелью крадется человек! Скалолазы из Хайбера могут выкрасть винтовки из палаток британских солдат, но в сравнении с Аль-Бораком они подобны стаду коров! Прежде чем Аллах пошлет новый день, в ущелье завоет волк, и это будет знак, что Аль-Борак вернулся. Тогда мы спустим ему лестницу.

Неизвестно, что хотел услышать сам африди, но он еще минут пятнадцать сидел у парапета, явно навострив уши, и лишь после этого сделал знак остальным и направился в пещеру.

Вскоре в темноте ущелья хлопнул выстрел, и о парапет слабо стукнула пуля. Несомненно, за крепостью внимательно следили. Однако это была по-прежнему стрельба наугад. Часовые, оставшиеся на утесе, никак не отреагировали.

Глава 16

КАК ВСКРЫВАЮТ ЗАМКИ

Однако в пещере Уиллоуби не сиделось. Он вернулся и обнаружил, что африди заняли места у бойниц. Похоже, предупреждение Гордона они уже получили.

— Как Гордону удалось захватить Замок Акбара? — спросил англичанин, присаживаясь рядом с Хода-ханом, — единственным, кого он здесь знал.

Не выпуская из рук винтовки, африди присел на корточки и оперся спиной на парапет. С минуту он молчал, глядя на иссиня-черный ночной небосвод, усыпанный седым серебром звезд. Уиллоуби уже собирался повторить вопрос, когда Хода-хан заговорил.

— Чтобы отвлечь Бабера-Али, Аль-Борак послал Яр Али-хана с сорока воинами к его сангару. И Афдаль-хан задумал заманить нас в ловушку и вывел отсюда всех своих людей, кроме троих, ибо этого достаточно, чтобы противостоять целому войску. И они бы сделали это, если бы противником не оказался Аль-Борак! Пока Бабер-Али и Афдаль-хан пытались окружить Яр Али-хана с сорока всадниками, — а мы заставили этих собак вдоволь побегать по холмам! — Аль-Борак один прискакал в долину. Он нарядился персидским купцом, но его богатое одеяние было испачкано и разодрано, а тюрбан съехал набок. Он скакал по долине и кричал, что воры ограбили его караван и гонятся за ним, чтобы отнять мешок с золотом и драгоценностями. Проклятые псы, которых оставили охранять Замок, были жадными и подумали: вот купец, богатый и беспомощный, и мы впустим его, и отберем все, что у него осталось. И они стали зазывать мнимого купца, и обещали ему защиту, и открыли ворота. Аль-Борак вошел и спешился, и громко воздавал хвалу Аллаху. А при нем ничего не было, кроме мешка, и толстое брюхо было свертком материи, под которым были спрятаны пистолеты и кинжал. И эти нечестивцы начали насмехаться над ним и навалились, чтобы обобрать. Но воистину, Аллах карает коварных и вероломных! Ибо они увидели, что под шкурой ягненка скрывается тигр! Думаю, их охватил такой ужас, что душа была готова вылететь через ноздри! Одного Аль-Борак убил ножом, остальных застрелил. Так он один взял твердыню, которую тщетно штурмовали целые армии! И вышло так, что Али-Хан и еще сорок всадников водили оракзаи по холмам, а к ним присоединилось еще столько же. И когда все они пришли к Замку Акбара, ворота перед ними открылись, и все они воздавали хвалу Аллаху и славили Аль-Борака… О, клянусь бородой Пророка! Кажется, эти забытые Аллахом штурмуют лестницу!

Из темноты внизу донесся цокот копыт, и Уиллоуби разглядел, что по долине кто-то движется. Вскоре пятно начало приобретать более ясные очертания и распадаться. По тропе, один за другим, скакали всадники. Над Ущельем Мекрама гремели выстрелы. Однако африди по-прежнему не проявляли ни малейшего беспокойства и даже не закрыли ворота. Стрельба продолжалась. Несколько всадников сорвались в пропасть, но остальные явно намеревались добраться до лестницы. Вспышки выстрелов стали ярче, и Уиллоуби смог разглядеть морды лошадей, закусивших удила, и перекошенные яростью бородатые лица оракзаи.

В тишине, последовавшей за этим залпом, раздались крики раненых, жалобное ржание лошадей, скрежет подков о камень и стук осыпающейся гальки. Кони и всадники срывались с узкой тропы и падали в пропасть, ступени были завалены трупами… Но атака не прекращалась, а выстрелы гремели снова и снова.

Уиллоуби дрожащей рукой вытер лоб, благодаря Бога за этот грохот. От стонов и криков умирающих ему становилось нехорошо.

— Воистину, Аллах лишил их разума, — сказал Хода-хан, заряжая винтовку. — Они трижды пытались взять Замок в темноте и трижды были разбиты наголову. Бабер-Али подобен бешеному быку, что ослеплен злобой и не видит, что бежит к пропасти!

Теперь выстрелы грохотали по всей долине. Осаждающие срывали гнев на безответных камнях и стенах неприступной твердыни. Хода-хан закрыл бронзовые ворота и зашагал вдоль утеса к «замочной скважине».

— Почему они не пытались прорваться по мосту? — спросил Уиллоуби.

— Конечно, они попытались! Или ты не слышал выстрелов? Но мост слишком узок, и один человек, спрятавшись за крепостным валом, сможет удержать его. А у нас там шесть человек, и все они искусные стрелки.

Уиллоуби кивнул, вспомнив об узкой каменной полоске, висящей над зияющей пропастью.