Ястреб с холмов

Яр Али-хан пристально всматривался вдаль, вытянув шею, затем рванулся вперед, высоко взметнув над головой винтовку.

— Аль-Борак!!!

Этот истошный торжествующий вопль словно заставил всех очнуться. Несколько человек бросились к бойницам. Африди, седлавшие коней в пещере, бросили свое занятие и выбежали на галерею. Вскоре внутри не осталось никого: все стояли вдоль стены, целясь из винтовок, — но не в наездника на белом коне, а в туман, откуда в любой момент могли появиться преследователи.

Уиллоуби наблюдал за происходящим. Его трясло, но не только от усталости. Если эти дикари с таким жаром откликаются на каждый шаг своего предводителя, — значит, он действительно завоевал их преданность. Гордон не был авантюристом, который держится лишь до тех пор, пока может блефовать. Он действительно стал вождем этих людей. И это, как сказал Уиллоуби, значительно осложняет задачу.

Глава 13

ВСАДНИК ИЗ ТУМАНА

Из тумана так никто и не появился. Сменив галоп на рысь, Гордон подскакал к широким ступеням, поднялся и въехал в ворота, пригнувшись, чтобы не удариться о свод арки.

Ликование, которым его встретили, вскружило бы голову даже королю. Пуштуны столпились вокруг Гордона, осторожно прикасались к его рукам и одежде и без умолку воздавали хвалу Аллаху за то, что их предводитель цел и невредим. Американец отвечал им открытой улыбкой, что-то говорил, потом бросил удила одному из африди, стоящему ближе всех, и легко спрыгнул на землю. Яр Али-хан тотчас выхватил повод, свирепо сверкнув глазами на счастливчика.

Уиллоуби сделал шаг вперед. Он догадывался, что от его костюма остались лишь грязные лохмотья, каких устыдилось бы и огородное пугало. Однако Гордон тоже не являл собой образчик аккуратности. Его одежда была заляпана кровью, делая его похожим на мясника. Сходство усиливали бледные кровавые полосы на штанах, о которые американец, по-видимому, вытирал руки. Сам он, судя по всему, действительно был невредим. Заметив англичанина, Гордон улыбнулся ему — впервые за это время.

— Путешествие было не из легких, верно?

— Мы здесь всего несколько минут, — пробормотал Уиллоуби.

— Вы шли самым коротким путем. Мне пришлось сделать крюк, зато на коне Бабера-Али.

— А засады в долинах…

— Само собой. Но на такой лошади можно позволить себе риск. Конечно, в меня стреляли, но… промахнулись. Ранним утром, да еще в таком тумане трудно целиться.

— Как вам удалось выбраться?

— Я подождал, пока зайдет луна, и решил прорваться. Пришлось убить одного. Мы немного поборолись, а потом мне удалось всадить в него нож. Пока оракзаи штурмовали пустую пещеру, я убил человека, который сторожил лошадей, забрал коня Бабера-Али, а остальных лошадей разогнал по всему каньону. Конечно, старый черт догадается, куда я ушел. И придет сюда. Только для начала им придется поймать своих лошадей. А вскрыть Замок Акбара… Ну что ж, пусть попытаются!

В самом деле, не всякая цитадель была укреплена столь надежно. Вход через «мост», по которому провели Уиллоуби, мог удержать один стрелок. Попытка пройти под обстрелом по узкой, открытой со всех сторон тропке над пропастью была равносильна самоубийству, равно как и проникнуть внутрь с другой стороны. Правда, здесь тропа, ведущая к воротам, была шире и напоминала лестницу, а склоны ущелий справа и слева от нее — чуть более пологими. Но и по ним взобраться было затруднительно, особенно под огнем со стены. Гора возвышалась над окружающими ее вершинами, как крепостная башня. С какой бы стороны не приближался противник, защитники целились бы в него сверху, оставаясь невидимыми. Впрочем, с других направлений атаки ожидать не приходилось.

— Это действительно земли Афдаль-хана, — сказал Гордон. — Замок был аванпостом монголов. Сначала его укрепил сам Акбар, и Афдаль-хан удерживал его долго. Пока я здесь, Курраму ничего не грозит. Когда остальные поселения были сожжены, мои люди спрятались в Курраме, а люди Афдаль-хана — в Хоруке. Чтобы напасть на Куррам, Афдаль-хану придется вскрыть Замок Акбара — или пройти кружным путем, но тогда я в любой момент смогу ударить ему в тыл. На такой риск он не пойдет. Вот почему он так добивается этого перемирия. Он надеется, что я оставлю Замок. Тогда ему достаточно запереть меня в Курраме, — если, конечно, я не попаду в засаду и не буду убит раньше. Если Замок открыт, взять Куррам ничего не стоит. А поскольку мне придется соблюдать условия перемирия, я не смогу напасть на Хорук или заманить его в ловушку на своей территории. Афдаль-хан — трус, дружище. Я много раз предлагал ему поединок, он даже не ответил. Пока все это не началось, он носа не высовывал из Хорука, если его не сопровождало десятка два стражников. Его одного, понимаете? У меня всего сотня — включая тех, кто сейчас охраняет Куррам.

— И это все, что у вас было?! — ахнул потрясенный Уиллоуби. — С сотней человек вы нанесли противнику такой урон? — удивился Уиллоуби.

Гордон улыбнулся.

— Ну, сначала нас было больше… А вообще-то, в этом нет ничего сложного — если есть люди, которые тебе верят, если знаешь местность и постоянно находишься в движении. Джеронимо с горсткой апачей уничтожил почти целое войско, а я вырос в его стране. Я просто использовал его тактику. Если бы у Афдаль-хана хватило мужества встретиться со мной один на один, вражде настал бы конец. Он — вождь, остальные лишь следуют за ним. А теперь мне, возможно, придется уничтожить весь клан Хорука. Но я все равно доберусь до этого труса!

В глазах Гордона снова сверкало темное пламя, и Уиллоуби, почувствовав непоколебимую решимость этого человека, вздрогнул, словно прикоснулся к электрическому проводу. Нет, он сам положит конец этой бойне. Своими методами, и так, что Афдаль-хан останется в живых. Правда, пока англичанин не представлял, как это сделать.

Гордон посмотрел на него и мотнул головой.

— Вам не помешало бы выспаться. Насколько я знаю Бабера-Али, он пойдет по моим следам прямо сюда. И попытается разгрызть его, даже рискуя обломать зубы. С ним будут, думаю, человек сто. Настоящие волки, которые больше не слушаются никого, даже самого Афдаль-хана — никого, кроме своего вожака. Когда начнется стрельба, поспать уже не удастся. А вы, кажется, немного утомились.

Черт возьми, он был прав. На пепельно-серых вершинах уже появились первые блики зари. В такое время Уиллоуби обычно еще спал. Он чувствовал, что глаза начинают слипаться, и уже не мог преодолеть желания провалиться в дремоту. Ноги заплетались, и он сам не помнил, как оказался в пещере. Ноздрей коснулся аромат жареного мяса, но Уиллоуби было все равно. Кто-то подвел англичанина к груде одеял, он рухнул прямо на них и мгновенно заснул.

Вскоре в пещере появился Гордон. Некоторое время он стоял и задумчиво смотрел на спящего человека, на губах американца застыла странная полуулыбка. Потом к нему бесшумно и спокойно, как полярный волк, подошел Яр Али-хан. С трудом верилось, что несколько минут назад этот человек бушевал, как тайфун.

— Это твой друг, Аль-Борак?

Улыбка Гордона стала таинственной.

— Да. Очень хороший друг, хотя еще сам об этом не догадывается. Думаю, Афдаль-хан и его люди проклянут тот день, когда Джеффри Уиллоуби появился в холмах.

Глава 14

КОРОТКАЯ ПЕРЕДЫШКА

Уиллоуби проснулся от яростного треска винтовок. Англичанин сел, недоуменно озираясь. С минуту он тщетно пытался понять, где находится и как сюда попал. Затем вспомнились события прошлой ночи. Итак, он в крепости вожака мятежных дикарей, которого скоро объявят вне закона. А эта пальба означает, что осада, которую предсказывал Гордон, началась. Он был один, если не считать лошадей, жующих корм в стойлах в дальнем конце пещеры.

Дверь была приоткрыта, и Уиллоуби увидел крупного белого жеребца, прежде принадлежавшего Баберу-Али. Костер превратился в груду углей. Сквозь «замочную скважину» и еще одно полукруглое отверстие, проникал дневной свет. Однако этого было недостаточно, чтобы осветить пещеру, и на стенах горело несколько бронзовых ламп, похожих на античные светильники.