Рыжая Соня и Ущелье смерти

Ханторэк опять задумался. Смерти он уже требовал и теперь понимал, что Владычица и слушать его не будет, не стоит и настаивать. Что-то подсказывало ему, что если у шадизарской красавицы потребуют извинений, пусть даже то будет сама мать-настоятельница, она просто рассмеется в лицо.

А вот… Уважение… Уважения, пожалуй, потребовать можно. Если Соню обяжут уважительно относиться к нему, она вряд ли решится бунтовать всерьез, скорее всего просто перестанет замечать его. Зато хоть в чем-то он добьется своего, то есть одержит верх.

Придя к такому приятному для себя выводу, Ханторэк, не откладывая дело в долгий ящик, встал и направился к покоям Белой Волчицы.

Прошло уже довольно много времени. Тосты следовали один за другим, и хотя Соня по привычке только смачивала в напитке губы, лишь изредка позволяя себе сделать небольшой глоток, но и она чувствовала себя уже несколько… навеселе. Правда, это вовсе не означало, что остальные перебрали хмельного зелья. Они всего лишь находились в состоянии, когда человек готов позволить себе больше, чем сам же считает позволительным в иное время. Одним словом, они веселились.

Подруги поделились с Соней самыми свежими сплетнями из жизни Логова, которые в основном сводились к обсуждению отношений Халимы и Кучулуга, и принялись выпытывать у девушки подробности ее долгого «отдыха» с Севером. Сперва Соня отвечала на расспросы подруг неохотно, но язык у нее быстро развязался, и она рассказала им все. Почти все… Она увлеклась настолько, что начала с удовольствием припоминать подробности своего недавнего приключения, которое действительно казалось ей теперь отдыхом, а собственное поведение таким глупым! И она с иронией поведала о том, как гонял ее по горам Север, как она злилась на него за это, и о своем купании в ледяной водице не умолчала, но главным образом говорила о тренировках и, о том, сколь многому удалось ей научиться у Вожака. Умолчала она только о Хэлдире и его маленькой внучке, да о своем с Севером сближении предпочла не распространяться. Зато рассказ о том, что случилось с ними на обратном пути, вызвал у слушателей новую вспышку смеха.

— Ах,— мечтательно заговорила Лума,— как бы я хотела оказаться на твоем месте!

Восторженные взгляды остальных девушек говорили о том, что они полностью согласны с подругой.

— Да что же в нем такого? — беспечно спросила Соня.

— Как-никак, а ты Телохранитель Вожака,— с благоговением объяснила Аванта.

— Ну и что? — рассмеялась девушка. Сама она не видела в этом ничего необычного.

— Да уж не хочешь ли ты сказать,— усмехнулась аквилонка,— что предпочла бы сейчас очутиться в своем пропыленном Шадизаре?

Она чуть было не бросила пренебрежительное «конечно», когда вдруг поняла, что это не совсем так. Да что там не совсем так — совсем не так! Ведь тогда она не встретила бы Севера! Похоже, что та же самая мысль одновременно пришла в голову не только ей, потому что Мила хихикнула и лукаво подмигнула подруге:

— А ну скажи нам, Телохранитель, ты тело Вожака и по ночам охраняешь? — довольно развязно поинтересовалась она: выпитое сказалось на ней сильнее, чем на остальных.

Подруги засмеялись, а Соня против воли покраснела.

— Ага! — обрадовалась Лума.— Вот мы тебя и поймали!

Она погрозила рыжеволосой красавице пальцем и приготовилась вытянуть из нее подробности, но в этот миг, к несказанной радости Сони, раздался стук в дверь, и она, воспряв духом, грозно поинтересовалась:

— Кто там топчется под дверью?!

Подруги прыснули, а из коридора донесся голос Вожака:

— Не чужие, уж поверь мне!

Лума повернула ключ, и Север вошел, окинув насмешливым взглядом подвыпивших послушниц. На плече у него сидела Задира, а в раскрытой ладони как раз поместилось гнездо с птенцом.

— Ага! — обрадовалась захмелевшая Мила.— Вот и наш Вожак со своим выводком! Ха! Ха! Ха!

Остальные дружно подхватили. Они находились в таком состоянии, когда человек готов смеяться не только по любому поводу, но и без повода тоже.

Север сразу понял это, хмыкнул и покачал головой, а они все смеялись и никак не могли успокоиться.

— Верно говорят,— заметил он, когда глупый смех несколько утих.— Не найти смешнее пьянки, чем девчонки на гулянке.

Незатейливый стишок вызвал всеобщее одобрение.

— Дорогу Вожаку! — крикнул вдруг кто-то, наконец-то заметив, что Север как пришел, так и стоит посередине комнаты, но остальные не спешили потесниться.

И тогда Задира с громким писком прыгнула с его плеча и принялась носиться кругами, перескакивая с одной девушки на другую, пока те с визгом не повскакивали и не столпились вокруг Севера.

— Садись, милый.— Соня жестом показала на место рядом с собой — она одна осталась сидеть.

— Аг-га! Милый! — вновь непонятно чему обрадовалась Мила.

Север сел и, чуть сдвинув в сторону тарелки, пристроил на столе гнездо.

— Садитесь, девушки, садитесь — радушно пригласил он их.

— А она не?..— Лума опасливо покосилась на занявшегося едой крысенка.

— Она не тронет,— заверил их Север и, подождав, пока девушки рассядутся на прежних местах, спросил: — Верно, Задира?

Та оторвалась на мгновение от еды и лязгнула зубами на ближайшую из девушек, заставив ее отпрянуть, после чего занялась прежним делом.

— Эй! Задира! — прикрикнул Север на крысу, которая начала уже выискивать среди расставленных на столе блюд самое вкусненькое.— Покорми заодно и птенца.— Та, не оборачиваясь, недовольно пискнула в ответ, и усы ее задвигались быстрее.— Не жадничай! — повысил голос Север.— Здесь хватит вам обоим.

Задира оторвалась от еды, окинула взглядом тарелки и, вздохнув, опустила в рот вороненка первый кусок, который мгновенно исчез, как будто упал в пропасть.

— Она понимает тебя…— изумилась Лума.

— А я ее,— встряла Соня, считавшая Задиру своей питомицей, совершенно позабыв при этом, сколько пришлось повозиться с ней Северу и Хэлдиру.— Правда? — обратилась она за поддержкой к Вожаку.

— Каккая же ты, Соня…— покачала головой Мила.— Я хочу…— Она вдруг задумалась, позабыв, о чем только что собиралась говорить.— Нет, мы все хотим! — поправила она себя.— Мы все хотим стать такими же, как ты! Мы за тобой хоть куда! — Она воодушевлялась все больше и полезла целоваться, но только почему-то не к Соне, а к Северу.

Вожак принялся, смеясь, отбиваться, а Соня нахмурилась и сдержалась только потому, что подруги, тоже смеясь, тут же принялись оттаскивать послушницу.

— Он такой… Он такой! — не унималась захмелевшая зингарка, продолжая восхищаться Севером и совершенно позабыв о том, что только что так же восхищалась своей подругой.— Расскажи нам, Вожак,— вдруг попросила она,— кому вы поотшибали столько р-рогов, в которые дудели… м-м…— она поискала подходящее слово,— дудари на плацу.

— А правда, Север,— поддержала подругу Соня, радуясь, что тема разговора изменилась.— Мне тоже интересно.

— Не знаю.— Вожак пожал плечами.— Логово хранит много тайн.

— Ну вот…— разочарованно протянула Лума.

— И гд-де они наш-шли с-столько… м-м… р-рр… рогатой др-ряни? — спросила Мила, пожала плечами и пьяно засмеялась.

— Ну вот,— вздохнул Север,— не хватало мне еще девок упившихся по комнатам разносить.

— Й-я не п-против! — известила всех Мила, и подруги ее расхохотались, поглядывая то на нее, то на Севера, то на все больше хмурившуюся и отчаянно кусавшую губы Соню.

— Ну-ка, налейте ей еще,— деловито распорядилась Дума.— Пусть угомонится.

— Ей бы надо, наоборот, поменьше,— заметил Север, но мешать не стал. Все равно уже поздно.

— Ей Юрг прохода не дает,— уже серьезно объяснила Дума.— Пусть забудется.

— Юрг? — Север нахмурился.— Поговорить с ним?

— Не надо,— покачала головой Соня.— Ты уйдешь, а он останется.

— А куда уходит Вожак? — игриво поинтересовалась Аванта.

— Еще неизвестно,— ответил Север.— Решится на днях.

Соня поняла, что он не желает при всех говорить об их делах, и решила ему подыграть. Ее прямо-таки распирало от желания рассказать, что они едут вместе.