Лицедеи Гора (ЛП)

— Убить его! — закричал офицер, и солдаты снова заработали копьями и мечами.

В кровавой свалке мужчины мешали друг другу. Я видел, как монстр дотянулся и выдернул гвардейца из толпы его товарищей, а потом отбросил уже наполовину обезглавленного с разорванным клыками горлом. Потом кюр схватил другого, попросту оторвав ему голову от тела. Но вскоре его окровавленная ужасная фигура снова повалилась на песок, задавленная весом и железом солдат. И это его, изгнали из его собственного мира за предполагаемую слабость!

— Он снова шевелится! — послышался мужской крик полный благоговейного ужаса.

Ещё раз я увидел, как он поднялся над толпой. С отчаянными криками люди снова напали на зверя. Как он гордился своей утончённостью, своим аристократизмом. Насколько тщеславен он был! Как же раздражён я был его проклятым высокомерием! Сколь страстно он желал быть джентльменом.

Он снова упал.

— Мы не можем убить его! — закричал кто-то. — Мы не можем убить его!

Этот кюр даже готовил своё мясо. Ещё раз он появился над толпой, прорываясь сквозь неё, как будто бредя по пояс в воде. Чья-то оторванная рука свисала с её челюстей. Копья и мечи раз за разом попадали в него.

«Быть джентльменом, не значит не быть храбрым» — сказал он мне тогда.

Ещё дважды он поднимался и рвался сквозь толпу. Но вот, наконец, мужчины устало отступили. Толпа распалась. Тёмная масса горой возвышалась на песке. А я не мог даже выговорить его имя.

— Постойте, — вдруг сказал офицер. — А где тот, второй, Боск из Порт-Кара?

Задерживаться здесь дальше становилось опасно, и я отступил за ложу Убара и, приподняв приоткрытую крышку люка, проскользнул в проход, не забыв задвинуть засов за собой. Теперь её практически невозможно было отличить от поверхности остальной мостовой.

Находясь внизу, я услышал мужчин, ходивших по мостовой двора, и по рядам деревянных скамей.

— Куда мог подеваться Боск из Порт-Кара? — донеслось до меня сверху.

— Он сбежал, — ответил ему кто-то.

— Он исчез, — добавил другой.

21. Апартаменты Белнара

Я резко обернулся.

— Я предполагал, что Ты мог бы прийти сюда, — бросил Фламиниус. — Нет, не стоит обнажать.

Моя рука колебалась в каких-то дюймах от эфеса. Он не вытянул своё собственное оружие. Позади него, в шёлковой тряпке, стояла рабыня.

— Ты можешь встать на колени, Янина, — сказал он.

— Да, Господин, — отозвалась она, стремительно падая на колени.

— Ты должен простить её, — усмехнулся он. — Она ещё плохо знакома с ошейником. Её заклеймили всего ан или около того назад.

Та, что недавно была Леди Яниной, испуганно посмотрела на меня, и сразу опустила голову. Но этого короткого взгляда мне хватило, чтобы рассмотреть в её глазах, что она уже узнала, что была рабыней. Это не занимает много времени рядом с гореанским мужчиной.

— Не обнажай, — вновь предупредил он.

— Она твоя? — поинтересовался я.

— Да, — кивнул Фламиниус.

— Симпатичная рабыня, — признал я.

— Согласен, — не стал спорить он.

Она задрожала, оказавшись под изучающими взглядами двух пар глаз.

— Это я привёл её сюда, — сообщил он мне. — О, как она страстно желала оказаться в другой поисковой партии. Практически каждый, кто мог бы опознать Тебя, сейчас находится в той или иной подобной группе.

— Я предполагал, что так оно и будет, — кивнул я.

— Но Белнар отдал её мне, — улыбнулся Фламиниус.

— Белнар мёртв, — сообщил я ему.

— Я уже в курсе этого, — кивнул он.

— Твоя рабыня кажется напуганной, — заметил я.

— У Тебя есть причина, чтобы бояться, не так ли, моя дорогая? — осведомился Фламиниус.

— Возможно, Господин, — прошептала Янина. — Я не знаю, Господин.

— Голову в пол, — скомандовал мужчина.

— Да, Господин.

— Ей надели государственный ошейник, — объяснил Фламиниус, — без каких-либо условий или ограничений. Соответственно, даже если бы её не отдали мне, то я, возможно, получил бы её для себя, просто послав серебряный тарск в казну. Кто мог бы поспорить со мной в этом? Так что, в любом случае Ты оказалась бы в моих цепах, не так ли, Янина?

— Да, Господин, — ответила рабыня, не отрывая головы от пола.

— Ты здесь по той же самой причине, что и я? — полюбопытствовал я.

— Возможно, — уклонился он от прямого ответа.

Я вернулся сюда, воспользовавшись ходом, начинавшимся позади ложи Убара у ямы травли. Оказавшись здесь, я приступил к поискам, планомерно обыскивая все комнаты, на предмет очевидных, явных принадлежностей Каиссы, таких вещей как доски и фигуры, книги, пачки бумаг, и записи. Конечно, по возвращении, меня ожидала опущенная железная решётка, отделяющая ту комнату, от остальной части апартаментов. Но это не было проблемой со стороны хода. Потребовалось совсем немного времени, чтобы определить местонахождение соответствующего механизма. Оставалось только освободить защёлки замка, державшие решётку на месте, и, с помощью ворота, связанного с цепями и противовесами, поднять решётку. Кстати, чтобы опустить решётку, достаточно было повернуть маленький рычажок. Дальше она падала под действием силы тяжести. Падение, кстати, хотя и быстрое, но не было разрушительным. Скорость опускания замедлялась противовесами.

Мне удалось найти то, что я искал в комнате, целиком посвященной Каиссе, среди бумаг, в большинстве своём бывших просто записями матчей. Среди этих отчетов, нашлись и другие бумаги, и они, несомненно, были именно тем, что я искал. На одном листе был пронумерованный список имен всех известных игроков Каиссы. В нём даже присутствовало имя Скормуса. На другом листе был список городов, в которых проводились самые престижные турниры, и в третьем был список имен людей, предположительно, известных их мастерством в изготовлении досок и фигур Каиссы. На других листах имелись пронумерованные изображения досок.

Размещая разными способами буквы на этих досках, иногда начиная со слова, иногда со случайного, или на вид случайного набора букв, можно было получить ключи к шифрам Каиссы того или иного уровня сложности. В самом простом случае, например, ключевым словом было слово «Циброн», имя краснодеревщика с Табора. Этот ключ, по-видимому, следовало использовать следующим образом: шифровальщик вписывал «Ц-И-Б-Р-О-Н» в первые шесть клеток первого ряда доски Каиссы, расставляя дальше, слева направо, по порядку неиспользованные буквы алфавита, второй ряд уже заполнялся справа налево, и так далее, в стиле гореанскиго стандарта письма. А добравшись до последней буквы, следовало начать снова, конечно, вписывая алфавит по порядку, с первой до последней буквы. Таким образом, каждый квадрат доски, являлся одной из букв алфавита, а то что одна и та же буква оказывалась на нескольких клетках, обеспечивало шифру достаточную защиту от вскрытия.

Около некоторых слов в списках были небольшие пометки, на вид совершенно случайные и бессмысленные. Однако, по их наклонам и поворотам, можно было понять, что они указывали на направление записи алфавита. Например: «Начинать с верхнего левого угла по диагонали», и тому подобных. На расчерченных досках местами были проставлены нули, очевидно, предполагая пропуски букв.

Я сложил и спрятал все найденные бумаги с ключами в свой кошель. Открытый, как будто в спешке, ящик, казавшийся поначалу столь важным и недоступным, в действительности был не более чем отвлечением внимания. По-настоящему важные листы, и в этом проявился поистине блестящий интеллект Белнара, были почти небрежно брошены среди прочих бумаг, как нечто не имевшее никакой практической ценности. Эта уловка, была, если можно так выразиться, маскировкой не видном месте. В этой манере, конечно, они могли бы быть в безопасности от обычных воров, интерес которых, по-видимому, был бы направлен скорее на вскрытие сейфов или на поиски тайников. Полагаю, что учитывая их относительную доступность и очевидную невысокую ценность, обычные воры, скорее всего не проявили бы к ним интереса.