Солнечный змей (СИ)

- Куфиша, – вздохнул Фрисс, заглянув в плошку с солью. Нецис кивнул.

- В Китаамоши продают всякие зелья, – протянул йонгел, пристально разглядывающий яркую одежду Некроманта. – Всё у них есть.

- Досадно, – отозвался Нецис, помешивая длинной ложкой в горшке. – Гвиса, подставляй чашку. Жёлтый айш!

- И правда, жёлтый, – хмыкнул Речник, заглядывая в дымящийся горшок. – Жаль, несолёный. Чего там намешали?

- Яйцо кумана, щепоть макаты, – пожал плечами Нецис, выливая в миску густое горячее месиво с клёцками. Алсаг поднял голову, понюхал и снова уткнулся в чашу.

Из окна несло дымом. Горело что-то на улице, за ближними домами, а может, за храмом, и жители, учуяв вонь, мрачнели.

- Уачедзи, – вполголоса сказал один из них, переглядываясь с Фриссом. – Вчера за стеной прошли. Сегодня – по городу. Откуда дым?

- С юга, – нахмурился второй. – Снова они. Зачем мы, спрашивается, кормим стражу?!

Стражник с гиеной хлебал «жёлтый айш» и на голос только поморщился.

- Их не поймать, – покачал головой первый йонгел. – Может, они и не ходят по земле. Кто их видел?!

Фрисс посмотрел на Некроманта. Тот придвинулся ближе.

- Зато огонь все видели, – отозвался второй житель. – И увидят ещё. Только и слышно, что «уачедзи». Пятый день огонь ходит вокруг Нусунджиа. Нет, ну на что нам стража?!

Владелец гиены хмуро переглянулся со своим зверем. Фрисс огляделся – какой-то шум послышался у стены. Но ничего странного не случилось – только четверо путников спустились в общий зал и устроились на циновках. Кожа их была посветлее, чем у местных, по высоким скулам Фрисс угадал в одном из них Ти-Нау и слегка насторожился – но пришелец его не заметил.

- Угощайтесь, – служитель поставил перед ними горшок айша. Ти-Нау кивнул и принюхался.

- Дымом тянет, – угрюмо сказал он. – Будто не уходили никуда. Огонь ходит по селениям. Само небо дышит огнём…

- В такую жару одной искры довольно, – пожал плечами Речник. – Что валить на небо?! Разве тут каждое лето не горит всё подряд?!

Все взгляды обратились на него. Йонгел, осуждающий стражника, поднялся с места и сел рядом с Фриссом. Приезжий Ти-Нау едва заметно поморщился.

- Ты откуда, воин? – спросил йонгел, ощупывая чужака пристальным взглядом.

- Из Эхекатлана, – спокойно ответил Речник. – И там всё горит, если плохо следить за огнём.

- Тут не то, воин, – покачал головой житель. – Совсем не то. Тут ходят уачедзи. Давно нет дождей, вот они и пришли. Злые твари! Им по нраву, когда всё горит. Люди уходят из дома утром, возвращаются к полудню – а там только угли. Соседнее селение сгорело так. И тут, в городе, горят дома. А хуже всего, когда уачедзи гонят огонь по степи. Ты видел дым на севере? Там был большой посёлок…

- Что за звери эти уачедзи? – помрачнел Фрисс, и Нецис нахмурился тоже, предостерегающе глядя на него. – Что им за радость от сгоревших домов? Они – воры, заметающие следы?

Стражник тяжело вздохнул и повернулся к нему.

- Горело тут многое. Но не пропадало ничего. А зачем им всё жечь… Злые твари, что тут скажешь. Из того посёлка двое остались в огне. Пламя так поднялось, что и близко не подойти было.

Он поднял широкий рукав, показывая перебинтованную руку.

- Были мы там. Эти уачедзи – не люди, никто из жителей…

- Они повсюду сейчас, – глухо сказал Ти-Нау. Взгляд его то и дело обращался к прикрытому окну. Яркие лучи пробивались сквозь плетёную завесу, падали наискосок на лицо пришельца, но он не спешил отодвинуться в тень.

- Никто их не видел, – вздохнул стражник. – И Всадники Изумруда искали их, но никого не изловили. Они знают, как пройти незаметно.

- Видели их, – нахмурился Ти-Нау. – Сотни раз видели. Только они и бегают всюду в полдень. Жёлтые кошки, сегоны, вот кто это.

- Что? – стражник резко развернулся к нему, и его гиена вскинула голову. – Путник, вот тебе точно в полдень выходить нельзя. Где тебе такое примерещилось?

- Око Згена! – один из спутников Ти-Нау, хел в неприметной дорожной одежде, поднялся на ноги. – А ты вспомни, воин Нусунджиа. Жёлтые кошки вечно снуют по степи, приходят к домам, когда людей нет. Никто не смотрит на них. Я знаю, я видел, как сегон поджёг дом. Я кидал в него камни, но он вцепился мне в лицо, – хел тронул неглубокие, но частые царапины на щеке. – Когда я опомнился, всё уже горело. А жёлтая тварь исчезла.

Фрисс огляделся – их уже окружили плотным кольцом, и взгляды жителей были направлены на пришельцев. Речник слышал недоверчивый шёпот и сердитое шипение.

- Ты сам это видел? – спросил один из йонгелов.

- Каждый из нас такое видел, – ответил хел. – Сегоны сожгли много посёлков. Мы ушли сюда, где пустынных кошек пугают люди и куманы, но и здесь они успевают всё поджечь.

- Сегоны и в город-то не заходят, – пожал плечами Фрисс. – Они пугливые, шума не любят, людей к себе не подпускают. Да и откуда кошке взять огонь?! За очагами бы вам следить и костры поменьше жечь…

На него покосились без особой приязни. Стражник покачал головой.

- Странник дело говорит, – заметил он. – Хотя… я видел вчера сегона, прямо на улице. Он исчез, когда я подошёл. Они всегда исчезают… и не оставляют следов…

С каждым словом воин становился мрачнее. Ти-Нау кивнул.

- Сегоны ведут сюда пустыню, – сказал хел, глядя на солнечные полоски на своей руке. – Они не уймутся, пока всё не станет пеплом и песком. Тогда они заберут себе все земли.

- Мрря?! – Алсаг смотрел на людей, и глаза его понемногу расширялись. В последнее время кот слишком часто слышал странные вещи…

- Чего ни придумают, – пожал плечами Фрисс и посмотрел на остывающий айш. Тихий писк из сумки заставил его вздрогнуть. Он медленно нащупал дозиметр и повернулся лицом к стене, прикрывая прибор своим телом.

Экран дозиметра светился. Стрелка под ним замерла, и указывала она в точности на одного из странников – на Ти-Нау, который стоял у окна, откинув завесу, и смотрел на залитую солнцем улицу. Снова раздался тихий писк.

- Огонь! – крикнул Ти-Нау, резко отворачиваясь от окна. – На башне храма сегон – и крыша горит!

- Что?! – стражник вскочил, подбирая с циновки лук и колчан. – Хаэ-эй!

- Сюда, все сюда! – первые из жителей, выскочившие на улицу, уже кричали оставшимся и призывали Всеогнистого. Фрисс услышал крики ярости и досады. Из-под лестницы – из кухонной двери – вылетел, озираясь, ещё один йонгел и выбежал на улицу, раскручивая над головой пращу. Фрисс еле успел шарахнуться к стене, чтобы жители не растоптали его. Алсага вынесло на крыльцо, Речник слышал его недовольное рычание. Он вскочил, растерянно озираясь.

В зале не было никого – только он и Ти-Нау. Путник стоял у дальней стены, среди корзин для посуды и длинных бочек с брагой, и пальцы на его поднятой руке горели белым огнём. В кухне что-то громыхнуло, в дверь повалил дым. Ти-Нау прижал ладонь к бочке, и из-под его пальцев взметнулось золотое пламя.

- Хаэй! – крикнул Речник, выхватывая мечи из ножен. – Ты что творишь?!

Ти-Нау вздрогнул и обернулся, и Фрисс увидел дрожащее золото в его глазницах. В полутьме дымного зала они горели ярко, ярче масляных светильников.

Речник придавил ослабшее пламя грязной циновкой – оно вмиг потухло, оставив чёрную подпалину на бочке. Что-то шевельнулось сбоку от него, он развернулся – и ему показалось, что вся его кожа вспыхивает и осыпается пеплом. На полу, от стены до стены, бушевало пламя. Бочки взорвались, жижа зашипела на полу – слишком слабой оказалась брага, чтобы вспыхнуть, как земляное масло, и затопленный огонь погас, а угми паром взметнулась в потолок. Речник закричал так громко, как только мог, и бросился вперёд, навстречу ревущему пламени. Мечи раскалились докрасна, зашипели, наткнувшись на преграду – и Фрисс почти ткнулся лицом в лицо поджигателя. Ти-Нау, нанизанный на мечи, смотрел на него пылающими жёлтыми глазами и молча разевал рот. Дрожащие руки вцепились в плечи Речника, и броня задымилась.

- А-ай! – Фрисс рванул мечи на себя. Дымящаяся кровь забрызгала его доспехи. Ти-Нау скорчился на полу, его тело на глазах обугливалось и исходило дымом. Речник ударил ещё раз, отделив голову от плеч. Вместо крови из раны вырвался пар.