Янтарная Цитадель

Он с улыбкой коснулся ее губ своими.

– А я люблю тебя. Боги, как я тебя люблю!

– В тебе есть что-то особенное, – прошептал Сафаендер, склоняясь над ней; темные глаза сияли с прекрасного лика. – И неважно, что мы только что встретились. Мне кажется, я тебя знаю. Я тебя узнаю’.

Танфия спала как ребенок, и не вспоминала о Руфриде до самого утра. Мысль о нем и разбудила ее. Сафаендер все еще дремал. Стараясь не разбудить его, девушка натянула рубаху через голову, и выскочила в большую комнату. Из проема в импровизированную кухоньку на ее взирал похмельными глазами Линден.

– Еще не вернулись?

Юноша покачал головой.

– Ни следа.

– Бо-оги… Ну, они сказали «два дня». Как твоя голова?

Линден скривился.

– Паршиво. Зато прошлого вечера я не помню совершенно – видимо, этого и добивался. Если Руфе не вернется к завтрашнему утру, я отправлюсь его искать.

– И сам заблудишься? – сурово поинтересовалась девушка.

– Не заблужусь. Зоря и Мириас отправятся со мной.

– Лин, я с тобой. – Танфия со вздохом опустилась на кушетку. – Не вздумай меня оставить.

Линден окинул ее цепким взглядом.

– Я думал, ты предпочтешь остаться с Сафаендером. – Девушка прикусила губу, и он безжалостно добавил: – Ты ведь спала с ним этой ночью?

– Ты же ничего не помнишь.

– Кончай, Тан. Помимо того, что ты только что выбежала, простоволосая, из его комнаты, это было очевидно для любого, кто еще не ослеп.

– Ты на меня так смотришь, словно я тебя подвела.

– Да не меня! – огрызнулся Линден. – Руфе! Он был счастлив с тобой. Я его никогда прежде счастливым не видел. Его я не мог понять с этой элирской девкой, а тебя сейчас не понимаю!

– Линден… – простонала она. – Ну не всем же быть такими простодушными. Мы говорим о парне, который обещал перед уходом, что не притронется ко мне, даже останься я последней на свете бабой?

Юноша отвернулся; разговор становился для него слишком тяжелым, слишком личным.

– Надеюсь, – прошептал он, – что из-за тебя он не утворил никакой дурости.

К закату не случилось ничего.

– Два дня, – напомнил девушке Сафаендер, когда подошла концу их вторая изумительная ночь.

Весь день им пришлось сносить ядовитые насмешки и многозначительные улыбочки Шармы, Салиоля и Эвендера; Сафаендер в них просто купался, в то время, как девушку они одновременно раздражали, смущали, и приносили стыдное удовлетворение. Аштарь, похоже, ревновала. Танфия начала чувствовать себя если не главной в компании, то по меньшей мере равной. Но когда она оставалась с Сафаендером наедине, остальные забывались.

– Элдарет славится скрытностью. Я тебе просто запрещаю волноваться до самого завтрашнего заката..

На следующий день Танфии пришлось употребить весь свой дар убеждения, чтобы не дать Линдену броситься на поиски. Когда вестей не принес и третий вечер, даже Сафаендер не мог скрыть растущего беспокойства. Не в силах заснуть, любовники сплетались в чаше, сплетенной свечами, цепляясь друг за друга в попытке противостоять судьбе.

– Я уверена, сегодня они вернутся, – заметила Танфия за завтраком, держа Линдена за руку. – Никуда не уходи пока. Представь, каково будет Руфриду вернуться, чтобы тут же кинуться в погоню по твоим следам! Да он будет вне себя!

– Ладно, – пробурчал юноша. Волосы его были растрепаны, глаза покраснели от недосыпа. Он нервно потер скулы. – Но дольше ждать уже нельзя. Слишком жарко.

– Да нет вроде. Ты не захворал?

– Нет. Я чую дым.

Сафаендер и остальные озабоченно косились на них.

– Линден, – тревожно воскликнула Танфия, – у тебя опять видения? Скажи!

И тут в дверь постучали – тревожным, уговоренным стуком. Девушка едва не подскочила до потолка.

– Я отопру, – бросил Сафаендер.

Танфия вскочила за ним вслед. Стоило поэту отворить потайную дверь, как ему в объятья упал, задыхаясь, один из близнецов – девушка почти не различала их, но ей показалось, что Олберид.

– Вам надо уходить! – прохрипел он.

– Что?

Вокруг Сафаендера собрались Аштарь, Эвендер и остальные. Олберид перевел дыхание, опираясь на плечо Танфии.

– Идут царские солдаты. Город кишит ими. Они обыскивают дома, ищут тебя, Сафаендер, из-за убитых в лесу! Кто-то тебя выдал!

– За что? – выдохнул поэт. Лицо его побелело.

– Кто знает? Ради денег, ради государевой милости, чтобы избежать набора – разве теперь скажешь? Но вы должны уходить.

– Не понимаю, – прошептал Сафаендер, – почему Элдарет не предупредил нас.

Спутники его словно оцепенели.

– Скорей! – торопила Зоря. – Собирайтесь!

– Как нам выйти незамеченными? – спросила Танфия.

– Из кладовой есть потайной ход, он ведет сквозь гребень холма на противоположный склон, – объяснил Олберид. – Он выведет вас из города.

– Других – да, а меня – нет, – возразил Линден. – Как же кони? Их я не оставлю. И что насчет Руфрида и Элдарета? Они же не узнают, куда мы двинулись!

– Тут ничем не поможешь. Мы с Олмионом встретим их, если нас не возьмут под стражу.

Сафаендер стиснул ладони старика.

– Когда придут солдаты, кидайтесь им на шеи с радостными воплями. Скажите, что мы вам угрожали, заставили нас прятать. Лгите как хотите, лишь бы отовраться!

– Я чую дым! – воскликнула Танфия.

Перескочив через ряд бочек, она выглянула в служившую окном щель. Несмотря на неудачное место, она смогла разглядеть внизу медленно поднимающиеся клубы дыма.

– О боги, они поджигают дома!

Глава двадцатая.

Энаванейя

Стоило Танфии промолвить «Огонь», как беспокойство Линдена отлилось ясным видением – полыхают дощатые конюшни, визжат от боли лошади, бьются, задыхаясь от дыма.

– Коней я точно не оставлю, – заявил он.

Танфия бросила на него злой взгляд.

– И я не хочу, но как ты собираешься вывести их, не проходя через полный солдат город?! Уж лучше бежать, Лин, и вернуться за ними потом.

– Нет, – прошептал он, пошатываясь под давлением предчувствия. – Потом будет… поздно.

Все нерешительно переглянулись, и Линден понял – без Элдарета решение здесь принять просто некому.

– Тогда я с тобой, – заявила Танфия.

– Нет, – возразил Сафаендер. – Разделяться было бы глупо!

– Вообще-то, – рассудила Зоря, – так у нас будет больше шансов. В конюшне три лошади, так? Мы с Мириасом пойдем за Линденом. Танфия – ты берешь Сафаендер и остальных. Если не столкнемся на дальнем склоне… – Она многозначительно глянула на поэта. – Ты ведь знаешь, где нам встречаться?

Он кивнул, побледнев.

– Ладно, – сдалась Танфия. – Не больше мне это по душе, но раз решили – пусть будет. При них с тобой все будет в порядке, Лин. А теперь – собираемся.

Зашвырнув на плечо поспешно уложенный мешок, Линден скатился по крутой лесенке на конюшенный двор. Мириас и Зоря едва поспевали за ним. Чувства его к Танфии были сейчас столь противоречивы – раздражение (как смеет она обходиться с ним, как с младенцем!), благодарность за забот, разочарование (ну как могла она бросить Руфрида?) – что он был лишь рад ее отсутствию. Из всей сафаендеровой труппы лишь эти двое не казались ему совершенно бесхребетными.

Из-за высокого забора доносились крики, визг ужаса, гневные вопли, но что мерещится ему, а что слышится на самом деле, Линден сказать не мог бы.

– Они движутся сюда, – проговорил он.

Они торопливо оседлали троих коней и вывели во двор. Зоря села на Зарянку, Мириас – на своего гнедого. Но не успели они устроиться в седлах, как из переулка за запертыми воротами донеслись грубые, хриплые голоса. Кто-то с хохотом пнул створки пару раз, потом замолотил в ворота кулаками.

– Эй! Да где старшой задевался?

– Да на кой он те? – откликнулся другой резкий голос. – Зажигай!

Огневая стрела перелетела через забор и ткнулась в кучу соломы. Та затлела, готовая полыхнуть; повалил клубами дым. За первой стрелой последовали еще две.