И пала тьма

Лаурелла, ощутив тревогу в голосе, глянула на него:

— Как ты думаешь, оно имеет отношение к нам?

Мрачное выражение лица было ответом ей. Яэллин по-прежнему держал меч наготове, хотя и связал лекарю руки за спиной.

Палтри зашевелился на койке и расправил плечи.

— Упал флиппер, который нес из Ташижана рыцарей? — спросил он с вызовом. — Ваших друзей и союзников. Тех, что спешили вам на помощь.

Дарт метнула взгляд на Яэллина в надежде, что тот скажет хоть что-то. Но он хранил молчание.

Палтри рассмеялся, но в смехе не было особого веселья, лишь злорадство. Он перевел взгляд на Дарт.

— Вашего выродка скоро уничтожат. Мне не удалось выполнить свой долг, но все равно колесо Чризмферри сокрушит вас.

Когда смысл его слов достиг Дарт, сердце замерло в груди. «Мне не удалось выполнить свой долг». Ей вспомнился добрый мастер Виллим, как он валится на бок, а его кровь омывает ее. Бедный Виллим, убитый стрелой, что предназначалась ей.

Лауреллу догадка осенила одновременно:

— Ты! Так это ты нанял убийцу!

— И только зря потратил золото. Я немало постарался, чтобы нанять лучшего черноногого, спрятать его в тенях, а потом обеспечить ему возможность скрыться. И чем вознаграждены мои старания? Чудовищное отродье все еще живо.

И его взгляд уперся в Дарт.

— Ты убил мастера Виллима, — холодно сказала она.

— Случайный промах. Но старика так давно сжигала Милость, что он все равно бы долго не протянул.

Дарт припомнила последние слова Виллима: «Берегись…»

Может быть, Виллим уже заподозрил Чризма и пытался предупредить ее? Она вспомнила, как вспыхнули внезапной ясностью и ужасом его глаза. Тогда она решила, что причиной этого были боль и страх смерти, но сейчас поняла, что дело в другом. Со старого мастера спало заклятие, державшее его в плену. Смерть только освободила Виллима.

Неужели схожая судьба предназначалась и ей самой? Она представила, как Чризм и госпожа Нафф тайком пробираются к ней в комнату, и содрогнулась.

— Бежать вам некуда, — продолжал Палтри. — Нигде вы не сможете укрыться.

Внезапный стук в дверь, сильный и решительный, подтвердил его пророчество.

— Открывайте! — приказал властный голос.

Лаурелла вцепилась в Дарт.

— Поздно прятаться, — усмехнулся Палтри.

Яэллин подошел к двери. Он накинул капюшон и, закрыв лицо масклином, стал неотличим от любого рыцаря теней.

— Одно слово, — пригрозил он Палтри, — и оно станет для тебя последним.

Он обнажил кинжал.

Стук повторился.

— Откройте, здесь раненый! На реке случилось великое несчастье!

Дарт глянула в открытое окно, перевела взгляд на дверь. Почему помощь школьного лекаря потребовалась именно сейчас? Конечно, они не могут отказать раненому в помощи. Но для этого придется развязать Палтри.

Они попались в свою ловушку.

Лицо Палтри расплылось в ухмылке.

Яэллин заглянул в крохотный глазок на двери, и Дарт заметила, как он замер от удивления. Тени взволнованно закружились вокруг него. Яэллин повернулся к Палтри, и его глаза сощурились. Кинжал с недвусмысленной угрозой поднялся выше.

— Помоги мне с засовом, — кивнул он Дарт.

Девочка замешкалась, не в силах сдвинуться с места от страха, но наконец пересилила себя и подскочила к двери. Лаурелла держалась позади нее. Дарт обеими руками приподняла дубовый засов и по настоянию Яэллина отступила в сторону.

Она шагнула назад, крепко сжимая засов. Если потребуется, она воспользуется им как дубиной.

Яэллин чуть приоткрыл дверь. Пару мгновений он осматривал коридор, загораживая вход.

Дарт услышала голос матроны Граннис.

— Лекарь Палтри позаботится о вашем человеке, — говорила она кому-то.

— Премного благодарны, — ответил напряженный женский голос.

— Это большая честь для нас, смотрительница Вейл.

Яэллин открыл дверь шире; он явно дожидался, когда матрона договорит и отбудет восвояси.

Дарт отступила глубже в тени.

Первым вошел человек из бронзы. Каждый его шаг сопровождался тихим скрипом. Следом за ним возникла фигура в плаще и масклине рыцаря теней. Дарт без труда признала в ней женщину.

Та несла на руках, словно ребенка, взрослого мужчину в простом коричневом плаще слуги с перепачканными кровью тряпками на запястьях. Его бледное лицо походило на лицо фарфоровой куклы. Единственным доказательством, что он еще жив, служило натужное дыхание.

Яэллин поспешил к женщине:

— Катрин… Что случилось?

Дарт наконец заметила еще двоих, что перешагнули порог последними. Молодая женщина и мужчина постарше: она высокая, яростного вида, он низкий и тощий, прячущий в бороде усмешку.

Бородатый незнакомец прикрыл дверь, и его взгляд упал на Дарт. Он протянул руку.

Девочка не поняла его жеста.

— Засов, юная девица. Мы ведь не очень хотим, чтобы сюда кто-нибудь забрел ненароком.

Дарт дернулась и передала ему толстый дубовый брус. Он в ответ подмигнул и запер дверь. Девочка решила, что незнакомец определенно ей нравится.

Женщина опустила свою ношу на койку.

— Он потерял очень много крови, — заявила незнакомка.

Когда она отступила от постели, глазам Дарт предстала странная картина. На обнаженной груди мужчины виднелся вытатуированный отпечаток ладони. Его края отмечало странное сияние. А если пристально всмотреться, то поверхность отпечатка начинала двигаться, словно внутри что-то колыхалось, пытаясь вырваться наружу.

Дарт не могла отвести глаз. Ноги сами подвели ее к койке, а рука потянулась к раненому.

— Кто он? — спросил Яэллин.

Ответ женщины заставил руку Дарт повиснуть в воздухе.

— Богоубийца.

— Огненная мазь не остановит кровотечение из таких глубоких ран, — мрачно заявил лекарь. Его явно не прельщала необходимость находиться рядом с человеком столь страшной репутации.

— Действуй, — подтолкнула его Катрин.

Она уже услышала краткий рассказ о Палтри и не желала терять время.

Лекарь, спотыкаясь, добрался до койки Тилара. В одной руке он держал горшочек с огненной мазью. Яэллин стоял у него за спиной с обнаженным мечом. Роггер срезал с ран Тилара повязки, и кровь снова свободно потекла из них, впрочем, слабее, чем прежде. Сердце Тилара едва трепыхалось в груди.

Палтри зачерпнул комок мази.

— Больше, — потребовал Роггер. — Ты сам сказал, что на нем вовсе не царапинки.

Лекарь заворчал, но все же подчинился. Он приподнял руку Тилара и нанес на запястье мазь. Стоило ему дотронуться до раны, она вспыхнула яростным светом, в котором сияла Милость.

Палтри потрясенно дернулся и выпустил руку пациента. С губ Тилара сорвался тихий стон, хотя в нем звучало скорее удовольствие, чем боль.

Сияние вскоре пропало, а перерезанные связки, края кожи и мышцы стянулись, как сырая глина. Через миг рана закрылась даже без намека на шрам.

— Второе запястье, — скомандовала Катрин.

Палтри зачерпнул еще мази, уже без колебаний. В его глазах светилось профессиональное любопытство. Преступник или нет, несмотря ни на что, он оставался лекарем.

— Впечатляет, правда? — спросил Роггер, пока второе запястье затягивалось на глазах. — Милость в его крови может защитить от многого. Но даже она не восстановит саму кровь, которую он потерял.

— Благословенный кровяной корень, — выпрямляясь, откликнулся Геррод. Он со вниманием следил за чудесным исцелением. — Его целебная Милость напоит костный мозг и поможет новому гумору наполнить сердце и вены.

Палтри кивнул:

— Но только он…

Острием меча Яэллин предложил ему помолчать. Лекарь все понял. Он подошел к шкафчику, приподнял хрустальную крышку одной из стоявших там банок и вытряхнул несколько сушеных стеблей в стеклянную ступку.

— Откуда этот корень? — спросил Яэллин.

Палтри тем временем начал толочь стебли стеклянным пестиком. Над ступкой поднялось бледное голубоватое сияние, которое сопровождали запахи меди и мяты.