Откровение миротворца (СИ)

Марк шагнул навстречу врагу. Леденящий снежный вихрь со свистом ударил в сознание и… ничего не найдя, унёсся дальше. Меч странника взметнулся над головой – нет ни сжимающих колец холода, ни ледяного хаоса, нет ничего, кроме пути одинокого, но счастливого странника, наслаждающегося всем вокруг и не привязанного ни к чему.

Это тоже одиночество. Но одиночество со светлой стороны. Одиночество странника, чьё сердце принадлежит всем и никому.

…Разрубленное тело Холода рухнуло под ноги. Марк обернулся, отражая выпады двух клинков, плавным выдержанным шагом вышел из тисков, в какие зажали его двое убийц, и с разворота вонзил меч в грудь другого врага – Инея. Дёрнул рукоять на себе, чтобы таким же молчаливым осознанным действием поразить и последнего врага, как тут почувствовал, что лезвие его меча крепко-накрепко застряло в доспехах нелюдя.

Третий убийца занёс палаш в ледяном безмолвии. От неожиданности Марк оступился и, не отпуская рукояти, упал на одно колено.

«Смерть!» – вспыхнуло сознание.

Стоило только мелькнуть мысли о том, что сейчас он уйдёт из полюбившейся жизни и никогда больше не увидит Лейну, как магия изолита – ледяное отчаяние – ворвалась в его душу и всё сковала внутри.

«Нет. Я не боюсь смерти. И с Лейной я обязательно встречусь. Не в этой жизни, так в жизни вечной».

Он рванул рукоять в сторону, пытаясь прикрыться телом пронзённого врага, но не успел. Тяжёлый палаш ударил по лезвию меча странника, переломав его надвое. Ощущение свободы сжатого в руках оружия вернуло Марку решительность. Вскочив, он ринулся в объятья своего противника, всаживая изо всех сил обломок меча в тёмный лик убийцы и, навалившись всем телом, завалил врага наземь.

«Выжил. Сохранил себя для последней схватки», – пронеслась ободряющая мысль. Марк сполз с ещё шевелящегося тела экзекутора, обжигающего ледяным холодом, и откинулся на спину, закатив глаза к проплывающей над ним дымке.

Наступило полное изнеможение. Он сжёг остатки сил своего израненного тела и теперь плыл в воцарившейся тишине. Он словно переходил из одного мира в другой. Из ирреального, страшного мира убийц, ищущих его души и плоти, он уходил в мир беззлобный и тихий, но такой же ирреальный. Прежняя реальность осталась где-то далеко-далеко позади, и вспомнить невозможно где…

– Встань, Маркос.

«Встать? Зачем? – голова шла кругом. Ему хотелось просто пребывать в этом пустом, но спокойном мире, где можно просто лежать, не выжимая из себя последние силы.

– Чтобы закончить то, что начал, Седьмой миротворец. Бездействуя, ты вредишь не столько себе, сколько другим. Встань, Маркос, прошу тебя.

Марк открыл глаза. Реальность хлынула отовсюду, отозвавшись привычной болью по всему телу.

– Ты?

Хрупкая фигурка черноволосой девочки плыла в белой дымке. Марк приподнялся, упёршись на колено.

– Циэль… Циэль… Это же не видение, не сон, я вижу тебя наяву! Ты пришла помочь мне, да?

«Хвала Всевышнему, а я уже совсем отчаялся…»

Бледное личико Циэли выражало светлую грусть, как грустят любимые, которым предстоит вечная разлука. Крупные зелёные глаза блестели, щёки были бледны.

– Прости. Я бы очень хотела помочь. Но не могу. Моё время заканчивается. Я вынуждена уйти.

Марк глядел в её изумрудные глаза, на её хрупкую фигурку и чувствовал, что если потеряет и её, то не только сам останется в пустоте одиночества, но и много других людей потеряют надежду.

– Кто ты, Циэль? – Марк повторил вопрос, который задавал ей когда-то очень давно, но тогда так и не услышал ответа. – Теперь ты можешь сказать?

Он чуть улыбнулась.

– Моя природа неподвластна человеческому пониманию. Я могу рассказать тебе лишь о том образе Циэли, который ты способен понять. В учении Пути Истины говорится о законе восполнения гармонии. Тот, кто сотворил этот мир, сотворил и гармонию вселенной. Внезапная трагическая гибель – это всегда нарушение вселенской гармонии. А любое нарушение нуждается в восполнении. Зло, совершённое против семьи Амарты, и порождённое впоследствии Проклятие миротворцев нанесли гармонии тяжёлый удар. Так появилась я – вестница надежды Циэль, рождённая из души Амарты и поддерживаемая её светлыми воспоминаниями. Как печальный отзвук прошлого, как напоминание этому миру, что самое страшное проклятие – это людская вражда. Понятнее я не смогу объяснить.

– Так ты – восстановление гармонии, – произнёс Марк, крепко задумавшись. – А как же гибель Эльмики, Никты, Калигана, Сурка? Эти нарушения гармонии родили твоих братьев и сестёр?

– Их смерти тоже что-то изменили во вселенной. Каждая по-своему. Амарта ничем не лучше и не хуже их. На каждое зло есть свой светлый отзвук.

– И отзвуком проклятия Амарты стала ты, дитя света, дающее надежду! Циэль. Твой образ поддерживал меня. Даже тогда, когда я этого не осознавал. Одна мысль о том, что ты где-то рядом, придавала мне сил…

– Я рада, что хоть этим сумела тебе помочь. Но мне пора уходить. Я – часть души Амарты, и могу существовать в этом мире только до тех пор, пока жива она.

– Так Амарта всё-таки мертва…

– Ещё нет. Но ей не выжить. С ней исчезну и я.

– Святой Спаситель! И Лейна тоже умирает! Неужели ничего нельзя изменить? Если я уничтожу Акафарту, я спасу хоть кого-то?!

– Ты никого не спасёшь уничтожением, Маркос. Ты миротворец, а не уничтожитель. У тебя есть дар, опыт, отвага и чуткое сердце. Акафарту пытались уничтожить многие. Четвёртый и Пятый миротворцы тоже. Не повторяй их ошибок.

– Что же мне делать? Просто прийти к ней и глянуть в её лик?

– Ты сам должен найти ответ, Маркос. Я могу долго рассказывать тебе об Акафарте, но это не даст тебе никакого знания о ней. Если решил с ней встретиться – иди. И используй ту силу, которую никогда не поймёт твой враг. Силу, которой ты однажды победил Саркса и разрушил Проклятие миротворцев.

Образ черноволосой девочки растворился в новом приливе белой мглы. Марк опустил голову и замер так, стоя на одном колене и уже начиная теряться, был ли это его полуобморочный бред или Циэль и впрямь явилась ему. Впрочем, какая разница? С потерей Амарты всё кажется безнадёжным. Как победить врага, о котором почти ничего не знаешь? Да и какой смысл побеждать? Разве сможет он себе простить, что привёл вдову Фосфероса и её неродившегося ребёнка к убийцам?

Тогда остаётся отомстить! Но кому? Её убийцы уже мертвы, насколько может быть мёртв бессмертный архидаймон. Хадамарту? Акафарте? Сарксу? Саркс казался ему сейчас самым несущественным противником. Или… всё дело в том, что он хочет казаться таковым?

– Маркос! Хвала Всевышнему!

Лейна коснулась его плеч, шеи, затем, держа за руки, помогла подняться.

– Маркос, Маркос… Я подумала, что потеряла тебя, – в глазах девушки застыли слёзы радости.

– Лейна, – прошептал он, улыбаясь. – Лейна, подай мне мой меч.

– Да, сейчас… но он разбит.

– Ничего. Вставь обломок в ножны… Вот так, хорошо. Мне он ещё пригодится.

Опёршись на посох, Марк почувствовал себя устойчивей. Посмотрим, можно ли идти… Шаг, другой, о, всё просто великолепно!

Лейна глухо захрипела, пытаясь удержать кашель, и схватила Марка за руку.

– Дальше пойдём вместе, ведь так?

Марк смотрел на пролом, отрывающий вход в гнездо Акафарты, подобное сплетённому из мглистой паутины жилищу гигантского паука.

– Мы уже пришли. Осталось несколько шагов… Почему ты пошла за мной?

– Я почувствовала, что ты в беде. Мелфай пытался остановить меня… Он ведь знал о том, что эти убийцы…

– Я всё знаю. Не говори больше об этом. Это прошлое. Прошлого больше нет. Пойдём.

***

Мелфай вернулся за усеянные трупами болотных даймонов баррикады и, сопровождаемый настороженными взглядами морфелонских лучников, подошёл к одиноко стоящему у первого оборонного вала Радагару.

– Что, некромант, понадобилось подкрепление? – сухо промолвил старший секутор.

– Нет, Радагар. Я опять, как и мой бывший учитель, недооценил Маркоса. Он ухитрился справиться с тремя изолитами-убийцами, пришедшими по его душу.