Откровение миротворца (СИ)

И только испытав внутри себя тёплый огонёк жизни, Марк понял, что повергло его в такой ужас.

Рука не тянулась к нему. Моля о помощи, она погружалась вниз, под землю.

Марк бросился ничком, схватив уходящую руку за запястье. Холодные пальцы ответили слабым импульсом. Марк чувствовал всё её тело, погружённое в зыбкую почву, и ему показалось, что он видит лицо – осмысленное, мученическое. Лицо, в котором угадывались черты как Лейны, так и Амарты.

Он попытался вытянуть её, но тотчас со страхом и бессилием ощутил, что не сумеет. Да ему и не позволят. Этого врага умолять бесполезно. Если он не отпустит эту холодеющую руку, то погрузится следом за ней. Разжать же пальцы, позволить ей уйти в жуткую погибель – предательство, выворачивающее душу наизнанку.

И всё же сделать это придётся. Марк уже совладал с собой, понимая нереальность происходящего. Это всего лишь намёк, образ того, перед каким выбором поставила его Акафарта. За одно это он мог проклинать её до конца своих дней, если бы это что-то изменило.

Он отпустил руку и встал на ноги, сделав последний шаг.

Впереди посветлело. Опираясь на посох, Марк снова ощутил все свои раны, но теперь, после жуткого лабиринта фантасмагорий, его даже радовала эта привычная, родная боль.

Мглистая богиня стояла перед ним – сущность, абсолютными орудиями которой служили страсть, желание, ужас и вина.

Марево закончилось. Призраки, чем бы они ни были, исчезли. Отблески мглистых зеркал растворились в стенах тумана, столкнувшись с отражением, которое оказалось сильнее их магии.

– Ты переоценила свои силы, Акафарта, – вымолвил Марк сквозь тяжесть дыхания. – Твои зеркала отразили моё прошлое, но прошлого больше нет. Будущее, но оно ещё не предрешено. Ты показала мне неодолимую химеру, но я-то знаю, что без моей помощи ей не воплотиться. Ты возложила на меня вину за гибель Амарты и Лейны, но они сами избрали для себя эту битву. Да и какой мне смысл винить себя в их смерти, если я уже похоронил себя вместе с ними.

– О, какие слова, Маркос! – раздался злорадный голос со стороны. – Любой противник поверит в твою искренность. Кроме, конечно, того, кто знает тебя с самого детства.

Саркс! Не осталось сомнений, что это он, хотя в пелене плывущего тумана просматривались лишь призрачные очертания его фигуры. Но на Марка незримо смотрело жёсткое, играющее молодостью и силой лицо воина-властителя. Марк мгновенно узнал в этом невидимом облике самого себя, свои черты, изменённые чувством безграничной власти и уверенности в своём всемогуществе.

Он видел Марка насквозь, видел, как тот буквально выжимает из себя отвагу, а на деле – испытывает безудержный страх: за Лейну, за Амарту, за себя, за то, что может не устоять перед последним искушением.

«Не бойся его, он всего лишь дух, – сказал сам себе Марк. – Он гораздо слабее, чем в тот день, когда ты победил его на Башне Мрака».

«Верно. Вот только сейчас этот бессильный дух заручился поддержкой всесильной сущности».

«Тогда забудь о нём и сосредоточь силы на этой сущности. Умрёт она – исчезнет и он!»

«Ох, если бы так!»

– Я дошёл, Акафарта. Твоя очередь отвечать.

– Разве ты уже прикоснулся ко мне? – раздалось из холодных уст оракула.

Унимая дрожь, Марк поднял левую руку. Правая сжимала верхнюю часть посоха, которая в то же время являлась рукоятью меча. Возникло искушение молниеносно выхватить сломанный, но, тем не менее, острый меч и с силой ударить им в сердце стоящей перед ним женщины. Разум же понимал, что сумей он даже поразить это тело, Акафарту его удар не затронет. Ей ничего не стоит создать себе новое тело или сотни таких тел.

– Маркос…

– Маркос, берегись!

Два поочерёдных возгласа – Лейны и Амарты – одарили его слабой надеждой. Всё-таки есть рядом люди, которые всей душой на его стороне!

Зеркальные глаза женщины, прекрасной живой статуи, встретили его проникновенным взором.

– Думаешь, что преодолев несколько зеркал, ты избавился от собственных отражений? – вновь послышался голос Саркса.

Марк поднимал руку. Очень медленно, а ведь её ещё надо вытянуть вперёд.

– Ты видел всего лишь символы, Маркос. Может, прежде чем получить ответ Акафарты, взглянешь на реальные события?

Зеркальные глаза подхватили взгляд Марка и перенёсли назад – к Северным вратам. Марк увидел позиции морфелонцев и секуторов, увидел стоящих на опасном расстоянии друг от друга Мелфая и Радагара. Юный маг сжимал и разжимал пальцы своей синюшной руки, и Марк обречённо понял, что за этим последует.

– …То есть, чтобы родилось семя нового Проклятия, тебе надо выполнить два условия, – деловито проговорил Радагар, не подозревая о том, что за сила концентрируется в искалеченной руке его собеседника. – Первое – исчезновение Маркоса, с этим всё ясно. А второе?

– Второе условие… – Мелфай выглядел так, как будто всё ещё колебался. – Второе условие должен выполнить лично я.

– Ну не томи, говори, раз уж вызвался откровенничать, – глаза Радагара не скрывали насмешки и презрения над некогда опасным врагом, который теперь, как ему казалось, отверженный и жалкий, словно пёс, лишившийся хозяина, сдаётся на его милость.

– Второе условие… я должен… – Мелфай вдохнул побольше воздуха, решаясь.

…Взгляд Марка вернулся обратно. Рука его почти дотянулась до плеча оракула.

– Первое убийство. Ты всё ещё веришь, что будущее не предрешено, Маркос? – продолжал Саркс. – Хочешь увидеть воплощение в жизнь остальных символов, отважный миротворец?.. А впрочем, в этом уже нет нужды.

Пальцы левой руки Марка коснулись плеча женщины-оракула – коснулись Акафарты. Она была осязаема, но пуста: ни человеческого тепла, ни холода нежити, словно она была существом из совершенно иного мира, где нет ни тепла, ни холода, ни света, ни тьмы, ни пространства, ни времени.

Мглистые волосы шевельнулись. Губы открылись, раздался лёгкий, как дымка тумана, женский голос:

– Ты искал ответ, как победить Акафарту, миротворец. Ты бы мог всё понять давным-давно, но почему-то не сумел на это решиться. А ответ прост. Победить Акафарту – означает принять себя таким, каким отражает тебя её Зеркало Мглы. Многие отважные люди, взглянув в него, начинали бороться со своим отражением, отвергать его, убеждать себя, что всё это ложь и морок, что они не такие. Потому и терпели поражение. А им следовало всего лишь честно принять своё отражение. Принять себя таким, каким ты есть на самом деле, без маски напускной морали и других иллюзий.

– Не отвергая своё «я», а принимая его, – произнёс Саркс.

Рука Марка бессильно упала, соскользнув с плеча оракула.

Акафарта не лукавит. Она действительно открывает ему единственный известный ей способ победы над ней. Она знает, что ей это ничем не грозит. Если бы в её Зеркало Мглы глянул идеальный праведник, она, конечно же, была бы сокрушена, а так…

«Тогда стань праведником! Докажи ей, что ты таков!»

Марк мог только улыбнуться этому воинственному, но наивному бойцу в своём сердце.

Но с другой стороны… Что, если и впрямь взглянуть в Зеркало Мглы и принять своё отражение, без всяких попыток оправдаться? Может ли это быть верным шагом, если именно этого хочет Саркс?

– Маркос, Маркос, ты же до сих пор так и не знаешь себя, – продолжал Саркс, скрываясь в пеленах мглы. Голос его становился издевательски саркастичным. – Ты по-прежнему настойчиво убеждаешь себя, что твой Саркс – это не ты, а какая-то тварь, пришедшая извне. Но разве твой путь миротворца, твои благие намерения, твои подвиги и свершения, разве они не были и моими тоже? Вспомни весь свой путь в Каллирое, Маркос, начиная от Мутных озёр. Разве само твоё возвращение в этот мир не было вызвано стремлением состояться, стать великим, чтобы тебя уважали, чтобы тебя ценили?! Это ведь гораздо приятнее, чем помогать больным лихорадкой старикам где-то в забытых всеми тропиках. Вспоминай свои мотивы, вспоминай, и увидишь, что в твоём возвращении в Каллирою больше меня, чем тебя.