Темная радуга (СИ)

- Интересно, как бы Павлик описал это наше путешествие? - спросил Шаман. - Он человек тонкий, вряд ли бы он стал употреблять все те проклятия, которые срывались с наших языков.

- Не знаю, как бы это сделал Павлик, а вот в стиле Стругацких могу попробовать, - рассмеялась я. - Итак...

"Мы приближались к месту нашего назначения. Солнце, надежно спрятавшись за тучами, не изъявляло желания показываться на свет божий. По обеим сторонам дороги, вольготно раскинувшись, тянулось всем уже осточертевшее болото. А мы, на все лады посылая проклятия по адресу поганой водной стихии, все приближались к месту нашего назначения и никак не могли приблизиться. Конечная точка пути маячила где-то на уровне горизонта и призывно махала нам чьими-то лаптями. К счастью, судьбе было угодно сократить наш путь на несколько мегапарсек, и, проболтавшись в неизвестности около недели, мы обрели, наконец, надежные стены и крышу над головой. В сравнении с тем, что мы имели до этой счастливой минуты, место назначения оказалось просто дворцом, отданным в наши трепетные руки после реставрации. Неудобство составлял мусор, оставленный прошлыми жильцами, видимо, на потребу нечувствительной публики".

Моя импровизация имела бешенный успех, ребята хохотали, как сумасшедшие. Видя такую реакцию, я резво понеслась дальше, уж и не знаю в чьем стиле.

"Итак, великое переселение народов совершилось. Мы - это четверо горе-энтузиастов, решивших основать предприятие, до нас никем не основанное и неиспробованное, не прошедшее дегустации и не определенное с самого начала. Дерзайте, ребята! - сказали нам, и мы пустились во все тяжкие.

Самой большой тяжестью оказалось отсутствие, как бы это лучше выразится, Руководящего Здравого Смысла. Руководящий Здравый Смысл - это то, чем нас обделили еще при зачатии данного предприятия, понадеявшись, видимо, на авось. Но, кривая, которая выводит всех, нас не вывела, а завела. Завезла, затянула в довольно глубокое болото, выбираться из коего нам надлежало самим без ее малейшего участия. И пока желанный Руководящий Здравый Смысл где-то неприкаянно мотался, а мы в течение долгого времени искали его совсем не там, где надлежало, все предприятие катилось под горочку, как снежный ком, обрастая всякой чертовщиной и безалаберностью, страдая при этом хроническим расстройством рассудка".

- А грубый Корнеев плевал на кувшинки, и они вяли, - резюмировал Сашка.

- Знаете, ребятки, уж на что я привычен ко всяким переходам, но даже я чуть-чуть не завял в этом болоте, - признался Слай. - Такой унылый пейзаж, щедро приправленный комарами на фоне болотных газов, изведет кого угодно. Твиллитт вообще не отличается красотами, но этот ландшафт как-то особенно удручающ, а тот, кто хочет возразить, пусть сначала испробует сам. Я только не понял, почему здравый смысл должен быть руководящим? И насчет расстройства рассудка тоже.

- Видишь ли, Слай, это все метафоры, присущие нашему миру. У нас одно время было очень распространено словосочетание "руководящая роль", которое относилось к правительственным решениям. Предполагалось, что они являются истиной в последней инстанции. А тех, кто сомневался... Впрочем, не будем о грустном.

Что же касается расстройства рассудка, то вспомни ходячие елки. Мы же чуть чердак не сломали, а до разгадки так и не додумались. Или нашу с Шаманом ворожбу у гномов. Кому бы в здравом уме и твердой памяти пришло такое в голову?

- Не переживай, Пух, дорога впереди длинная. Загадок, чует мое сердце, будет еще выше крыши. Успеем мозги свернуть на полную катушку, - фыркнул Сашка.

- Умеешь ты успокаивать, - рассмеялся следопыт.

Через день лес кончился, и мы вышли на открытое пространство. У самого горизонта море и небо сливались в одну сплошную линию. Оттуда доносились приглушенные звуки океанского прибоя. Там же темнела серая точка обелиска.

Нашим глазам открылась странная местность. Ровная степь вся была утыкана каменными статуями разных людей. Что-то наподобие нашего острова Пасхи. Только в отличие от земных идолов, здешние не двигались. Над ними кружились вороны.

- Что это? - раскрыв от удивления рты, спросили мы с Шаманом, а Дик, обнюхав одну из статуй, пристроился и задрал на нее лапу.

- Между прочим, Дик, по-своему прав. Это ваши земляки в разные времена возомнившие себя великими магами и волшебниками, а на деле они с помощью хитрых фокусов просто обманывали людей, обращавшихся к ним за помощью, брали большие деньги и не возвращали их обратно, когда их так называемое колдовство не срабатывало. А вот как эти шарлатаны попадали сюда, этого я сказать не могу. Видимо, существует какая-то высшая небесная справедливость. Но наверняка знаю, что на вашей планете эти люди своих двойников лишались.

Местные жители называют это место долиной Утраченных Иллюзий. Говорят, что когда-то здесь обитало племя, молившееся этим идолам, но камни молчали, не принося ничего. Тогда дикари додумались до человеческих жертвоприношений. Но однажды их вождем стал мудрый человек, который сумел разъяснить соплеменникам, что они напрасно пролили столько крови. Он и дал название этой долине, а племя снялось с места и по зиме ушло куда-то вглубь континента. Название же с тех пор и осталось.

Утраченные иллюзии. Пожалуй, вернее не скажешь. Мы молча шли через это своеобразное кладбище. Вороны не обращали на нас внимания, только каркали на Дика, который гонялся за ними и никак не мог поймать. Через несколько часов мы подошли к полуразвалившемуся обелиску, стоявшему почти у самой кромки воды.

Солнце садилось в море, окрашивая небо и воду в розовато-сиреневые тона. Ночевать вместе с памятниками никому не хотелось, и мы поспешили вернуться к лесу еще до темноты.

Избушка встретила нас как родных. Казалось, преисполнившись благодарности за починку, она в наше отсутствие постаралась навести лоск. Дерево посветлело и издавало дурманящий аромат. На полу не было ни пылинки, как будто кто-то специально перед нашим приходом его вымыл. Когда мы сели ужинать, в дверь робко постучали, и она отворилась. На пороге стояла молодая смеющаяся девушка. Кожа ее лица, рук и маленьких изящных ступней была светло-зеленая, волосы коричневые. Коричневый сарафан подпоясывал сплетенный из травы поясок, а голову украшал венок из полевых цветов.

- Может, пустите на огонек, люди добрые? - голос звенел и переливался, как весенний ручеек.

- Конечно, барышня, проходи, поешь вот с нами, - Слай подвинулся, пропуская девушку к импровизированному столу из циновки.

- Спасибо за то, что избушку починили. Много лет стоит она бесхозная. Когда-то здесь жил лесник. Хороший был человек, но люди не бессмертны. Пришел его срок, и мы похоронили его по вашему обычаю - в земле.

- Ты кто будешь? - поинтересовался Шаман. - Мы люди пришлые, таких, как ты, еще не встречали.

- Я-то? Не спознал пришелец? - девушка звонко рассмеялась. - Я дриада, здешнего леса хранительница. Вы вот лучше малину ешьте, для вас собирала, - тут незнакомка щелкнула пальцами, и в руках у нее появилось лукошко, прикрытое листьями.

- Спасибо, - Шаман прижал руку к сердцу и улыбнулся. - С этим мы быстро управимся.

Дик подошел к дриаде, понюхал и лизнул в лицо. Она ласково погладила собаку по голове.

- Хороший пес. И жизнь у него будет длинная, как у человека. Не спрашивайте - откуда знаю. Просто поверьте.

- А у тебя? - мне было интересно.

- А у меня вечная, если никто не позарится. Понимаешь, Алиса, мы и смертны и бессмертны одновременно. Вот если меня кто в плен возьмет, в железо оденет, стрелой поразит или другим человеческим оружием, я умру. А если никто не тронет, буду жить вечно, за лесом приглядывать, зверью помогать, с русалками хороводы водить, с эльфами у костра плясать, с гномами песни петь.

- Это ты избушку подновила? - догадалась я.

- Конечно. Увидели мы с подружками, что вы здесь потрудились, и тоже решили руки приложить. Да чарами окружили, чтобы худой человек не нашел. А добрый пусть приходит, отдыхает, а захочет, так пусть и жить останется. Нам не под силу смастерить что-то из дерева, а вот оживить мы его можем. Русалки все вымыли, а мы жизнь вдохнули. Так что сегодня вам здесь отдыхаться легко будет. И черных тварей не бойтесь, не учуют, уж мы постарались.