Темная радуга (СИ)

- Завари-ка лучше вот эту травку, всю печаль сразу и снимет, - старик порылся в котомке и протянул девушке пучок засушенной травы, - Я, как моя старуха померла, только ею и спасся.

- Спасибо, дедушка. Добрый ты. Я ведь сирота. За всю жизнь слова доброго не слыхала, а ты меня пожалел, - девушка порывисто обняла старика и поцеловала в морщинистую щеку. - Если монахи разрешат, ты оставайся. Я тебе буду вкусненького приберегать, одежку твою стирать и штопать. Здесь у нас спокойно, тихо, лес кругом, птицы по утрам поют, заслушаешься. А хочешь, монахам скажу, что ты мой двоюродный дедушка. Я ведь когда сюда пришла, сказала, что ищу хоть кого-нибудь из родни. У тебя ведь могли быть сестра или брат, правда? А если и не было, кто проверять станет?

По лицу старика текли слезы. Очень-очень давно он был один.

- Хорошо, Ясонька. Давай так и сделаем. Скажем, что, мол, разговорились мы с тобой и обнаружили, что родственники. Может, и, вправду, оставят меня монахи. А не оставят, так я рядышком в лесу шалашик построю, будешь ко мне прибегать, навещать старика. Ты мне постели на лавке-то, а сама завари травку, да тоже спать ложись. Утро вечера мудренее.

Девушка ушла куда-то к себе, потом вернулась с двумя меховыми тулупами, постелила на лавке у самой теплой стены, еще раз поцеловала старика и убежала в свою комнату.

Утром, пока старик спал, Яса пришла к настоятелю, отцу Онуфрию, и со слезами на глазах рассказала, что нежданно-негаданно встретила своего троюродного дедушку. И просила оставить его при храме. Настоятель еще вчера узнал о старике и думал уже выгнать его, но таких обстоятельств не предвидел. Кухаркой Яса была превосходной. Кто ее знает - выгонит он старика, а она возьмет, да и уйдет вслед за ним. А вкусно покушать его преподобие любил.

- Ладно, пусть остается, за скотиной глядит, мебель чинит. Поселим его на конюшне. Всё. Иди.

Девушка благодарно поцеловала руку отца Онуфрия и довольная убежала будить деда, чтобы поделиться радостной новостью.

- Ну, вот, Ясонька, все и устроилось. Веди меня в мои новые апартаменты, - старик ласково улыбнулся девушке.

В конюшне была отгорожена маленькая каморка. Бывший скотник сбежал еще весной, не выдержав одинокой жизни. Дед сердито кряхтел, оглядывая свое новое жилище. Предыдущий хозяин не заботился о чистоте и порядке. Яса взялась за уборку и уже через час комнатенка приобрела вполне жилой вид. Чисто выскобленный стол покрыли простой полотняной скатертью, мусор и прогнившую солому с кровати выбросили и сожгли, а на ее место положили душистого сена, сверху накрыли чистой простыней и подоткнули со всех сторон, чтобы трава не вылезала. Вместо одеяла Яса принесла один из вчерашних меховых тулупов. Старик подправил колченогую табуретку, налил в бадейку свежей воды и с удовольствием напился.

- Ну, вот и хорошо, значит, поживем еще немножко, - улыбнулся он.

Еще через неделю появились полочки, два стула и новая дверь в каморку. Стены стали как будто поновей, а на пол старик сплел толстые циновки. Животные тоже преобразились. Шерсть не свисала клоками, а стала шелковистой, мускулы налились силой, глаза заблестели. Отец Онуфрий не вмешивался, наблюдал издалека, но не мог не отметить, что лошади любили старика. То ли он просто к ним хорошо относился, то ли слово какое знал, но стоило деду войти в стойло, как оттуда раздавалось радостное ржание жеребцов и кобыл, кони тянулись к нему мордами и стояли смирно, пока старик их осматривал. Пасти лошадей дело нелегкое, но к всеобщему удивлению, животные не разбегались далеко и сразу же возвращались, стоило деду тихонько позвать. И, видя все это, его преподобие радовался, что сделал правильный выбор. Да и кухарка как будто бы расцветала на глазах. Пропала ее угловатая неуклюжая походка, спина распрямилась, глаза засияли.

По вечерам Яса приходила к Мосу, и они долго разговаривали, рассказывая друг другу о своей жизни. Собственно, девушке, как оказалось, и рассказывать особенно нечего, а дед многое повидал на своем веку. При свете свечей он иногда читал ей разные истории, а потом начал учить ее грамоте. Уже через месяц Яса могла сама читать книги, которых у старика было множество. Книги, столярные и плотницкие инструменты да портрет жены - единственное, что он захватил с собой, навсегда покинув дом. Постепенно Мос начал рассказывать девушке о травах и как распознавать и лечить болезни. Яса все схватывала на лету, и старик не мог нарадоваться на талантливую ученицу. Но строго-настрого запретил девушке рассказывать кому-нибудь о приобретаемых знаниях.

- Весной, Ясонька, мы с тобой уйдем отсюда. Пойдем бродить по белу свету. Ты должна посмотреть на мир новыми глазами. А то ведь кроме своей зазнобы ничего и не видела, хоть столько городов прошла. Ты, девонька, молодая, не гоже тебе запираться в монастыре на всю жизнь. Монахи, они народ гнилой, хорошему не научат, да и ни к чему тебе на них всю жизнь убивать, - наставлял Мос девушку. -Ты не гляди, что я такой старый, сил у меня еще надолго хватит, у нас в роду все были долгожителями. Мне еще всего-то шестьдесят с небольшим, а у нас и до ста лет живали, и даже больше.

- У нас ведь денег нет, дедушка. Как же мы пойдем?

- Это не твоя печаль, девочка. Деньги у меня есть, нам с тобой за глаза хватит. Спрятанные лежат в укромном месте. И одежку тебе новую справим, и домик где-нибудь в хорошем месте купим.

- А вдруг, какой лихой человек найдет их и заберет? - переживала Яса.

- Не бойся, Ясонька. В моем роду умеют прятать так хорошо, что никакому лихому человеку не достать. Старухой моей клянусь, пусть земля ей будет пухом. Я ведь когда уходил, не думал, что они мне еще понадобятся, а на всякий случай все-таки наложил на них заговор от чужих глаз.

- Ну, хорошо. А если маги их найдут? Что им твой заговор? Они сами заговорить и разговорить могут что угодно.

- А вот тут ты ошибаешься. Магам деньги не нужны, потому что, все, что им необходимо, они себе с помощью заклинаний достают. Так что не волнуйся. Ты, главное дело, учись, пока мы с тобой здесь живем.

- Дедушка, - Яса сменила тему, - скоро осень, а за ней зима. Замерзнешь ведь ты здесь. Лошади и то мерзнут. Как холода настанут, перебирайся ко мне в комнату.

- Ну, это дело поправимое. Я уже сейчас конюшню утепляю, щели конопачу, а там и печку сложу. Его преподобие обещал камень печной. Говорил, что на следующей неделе привезут. Я ведь ему все уши прожужжал, что, мол, лошади могут не выдержать зимней стужи. Они хоть и нагуляли жирку, да я не ручаюсь. Он и согласился. Помнит еще, что за последнюю зиму половина коней полегла. Хотя, это я приврал. Выдержат лошадки, теперь точно выдержат. Я ведь их специальным настоем пою, так, чтобы святоши не видели.

- Вот мы с тобой уйдем, дедушка, а коняшки останутся. Они ведь не монахи. Их-то жалко.

- А мы их выпустим. Пусть на воле живут или других хозяев себе найдут, кто о них должным образом заботиться будет.

- Как же они разберутся кто хороший, а кто плохой?

- Ну, Ясонька, животные это лучше нас с тобой чувствуют. Теперь они плохого хозяина за версту обходить будут. Ты вот на лошади умеешь ездить?

- Умею. Пришлось научиться, когда из одного плохого дома убегала. Неделю скакала, пока до города добралась, а потом продала коняшку. Она хоть и старая уже была, да тех денег мне на месяц хватило.

- Вот и славно. Я, правда, на лошади уже лет десять, как не сидел, но думаю, что не забыл еще. Если получится, мы с тобой отсюда на лошадях уходить будем.

Однажды вечером, закончив с делами, Яса, как обычно, направилась к старику, захватив ему большое сочное яблоко, оставшееся от ужина. И вдруг услышала, как старик с кем-то разговаривает. Заглянув в приоткрытую дверь, девушка никого не обнаружила, зато увидела Моса, беседовавшего с портретом своей жены.

- Вот видишь, как все обернулось, милая. Нежданно-негаданно в этом проклятущем храме я нашел сокровище. Совсем еще девочка, круглая сирота, а заботится обо мне, как о родном. Эх, не дал нам бог деток, а ее я бы с радостью удочерил, хоть по возрасту ей в дедушки гожусь. Как думаешь, милая? Вот закончу свои дела и увезу девочку отсюда. И имечко у нее славное - Ясонька. И душа чистая, как родничок. Уж ты поверь мне, я сразу, как заговорил с ней, понял, не место ей здесь. Ей учиться надо. Я вот помаленьку начал ее обучать грамоте, травки показал. На лету схватывает. Такая умница. Жаль, Лейси, что ты не дожила, ты бы тоже порадовалась.