Особенный, или Помеченный болью (СИ)

Голоса звучали в унисон, полностью подстроившись под ритм, заданный матерью Элиан. Аластер только сейчас в полной мере осознал, что эта девушка - сестра Даэрина. Однако на этой мысли он не смог сосредоточиться, так как воздух в его лёгких заканчивался с каждым произнесенным словом. В определенный момент вампиру все же пришлось вдохнуть через рот, и он бы не хотел повторить этот опыт. Пусть насыщенный аромат розы снов и не бил наповал, как эфирное масло, но влияние на тело имел: на кончиках пальцев уже ощущалось лёгкое покалывание.

По стенам и полу прокатилось неясное мерцание: белые мелкие точки на миг увеличились и снова сжались. И с каждой секундой эта пульсация учащалась, обнаруживая скрытые паутинки подгорных арезий. Это растение обитало в пещерах, оплетая стены, словно покрывая их налётом. Стебельки арезии были чрезвычайно тонкими и цепкими, а цветки миниатюрными. Растение часто называли музыкальным, потому что оно распускалось, если вблизи пели или играла мелодия. При этом белые бутончики начинали светиться, разгоняя черноту и открывая путь во мраке.

Аластер слегка склонил голову, находя во всей этой прекрасной картине почерк Мика. Конечно, как же фея мог обойтись без цветов, если эльфийские ритуалы к этому располагали, а наговские не запрещали. Да и в принципе церемония не отражала ни один из обычаев полностью, хотя в ней и присутствовали знакомые элементы, отголоски традиций обоих народов.

Когда все паутины арезии полностью распустились, эльфийка умолкла, а за ней и все остальные, погрузив залу в оглушительное молчание, которое ощутимо контрастировало с только что звеневшим напевом.

Тихий вдох Элиан вспорол тишину.

- Под этими древними стенами и в присутствии свидетелей я отрекусь от своего прошлого и имени, если того пожелает мой будущий супруг, - тихо проговорила эльфийка. – Со дня нашей встречи в моей душе таится тепло и спокойствие. Я больше не чувствую тянущей пустоты и томительного ожидания. Сейчас я счастлива: моё сердце наполнено любовью, а разум не желает противиться чувствам.

Тихая, словно исповедь, речь была услышана каждым присутствующим. Девушка не говорила о будущем, не обещала вечной верности и преданности, не давала ложных надежд быть вместе и в горе, и в радости до самой смерти. Подобные клятвы не были приемлемы для нагов, которые заключали брак на одну ночь. И от этого слова Элиан звучали непривычно для большинства гостей.

Аластер едва заметно улыбнулся. Ему невероятно понравился такой вид брачной речи: честная, отражающая реальные эмоции, без застилающей глаза глупости, в момент которой многие обманываются сами и обманывают других. Признание эльфийки показалось Ламиа истинно верным и единственно приемлемым для ритуальной церемонии. Никому не нужны голословные фразы, если они ничего не стоят спустя несколько лет.

- Моя жизнь поделилась на две части: до и после того, как я увидел свою будущую супругу. Сегодня я не чувствую давящей неопределенности и скребущего душу ожидания неизвестности. - Олиас произносил слова так, словно был с эльфийкой наедине. – Это утро сделало меня счастливым, ведь именно оно подарило мне этот прекрасный момент, момент твоего согласия разделить один вдох на двоих.

Это были короткие признания, но от того не менее важные и весомые, скорее даже наоборот - они раскрывали полноту и глубину чувств, не маскируя фантазии за громоздкими обещаниями. С самого начала церемония не была пышной, раздутой, чересчур показной. Она служила исключительно для соединения узами брака двух существ. Мик превзошёл сам себя, смог отмести все стереотипы и привитые веками традиции, дабы создать нечто лёгкое, естественное.

Недолгое молчание позволило всем присутствовавшим собраться с мыслями, прочувствовать магический налёт в воздухе, который будто искрился, рассеивался от источавших сияние арезий. Расслабленные гости не сразу заметили блеснувшее лезвие, которое будущие супруги сжали и приподняли над головами ладонями соприкасавшихся рук. Они медленно подняли свободные от объятий кисти и осторожно прикоснулись тыльной стороной ладони к острию, заключив металл в горячие тиски плоти. Одновременное резкое движение - и кожа каждого окрасилась тёмной бороздкой раны, из которой лениво потекла кровь. Элиан и Олиас прижали пораненные ладони к выпуклому полу, позволяя алым струйкам зазмеиться вниз по покатым краям.

Плотнее сжав челюсти, Аластер старался не вдохнуть пропитанного всеми возможными ядами воздуха: одна только роза снов заставляла его нервничать, что уже говорить о свежей крови, хоть и нелюдской. Вампир так сильно старался отвлечься от накатившего волнения, что одним из первых заметил очередное маленькое чудо, подготовленное Миком.

Тонкие ниточки красной жидкости стремительно заструились вниз, путаясь в тонкой вязи растений, испещрявших огромный валун. Однако по мере продвижения ручейков на поверхности камня стремительно появлялись новые букеты, зачаровывающие гостей. Казалось, что тонкие паукообразные соцветия прорезались магическим образом, материализовались из ниоткуда. Это были небольшие бурые цветки с длинными и узкими лепестками, круто выгнутыми в сторону стебля; их коричневые пушистые сердцевины напоминали тельца насекомых. Ночной охотник. У этого растения был очень длинный стебель, к которому плотно примыкали узкие трубки, таившие в себе сами цветы. Как только ночной охотник улавливал запах крови, он тут же выпускал из потайных гнёзд лепестки. Со стороны это выглядело так, словно стебель выстреливал цветами наружу.

Бурые волны заполняли помещение, раскручивались в стороны от центра, будто прокладывая будущий путь для существ, связывавших ритуалом судьбы. По зале прокатились тихие вздохи удивления: представшая перед взорами картина никого не оставила равнодушным, даже наги прониклись моментом, оценив по достоинству клятву на крови.

- Адархад алнаус олоте тендиле, - вновь произнесла мать Элиан. - Адархад алнаус олоте тендиле.

Все тут же подхватили распев, наполнив пещеру переливом множества голосов. Они звучно устремлялись к сводчатым потолкам, подпитывали искорки сияния арезий и словно наполняли тела лёгкостью и спокойствием. Аластер вновь смог уловить смысл слов: «Воссоедините соцветия чувств».

Двери тихо растворились, позволяя свидетелям ритуала медленно покинуть помещение, замолкая, только когда они ступали на камень дугообразной площадки. Последними залу покинули родители Элиан и Олиаса, плотно затворив за собой высокие створки прохода. Эльфийка и наг остались наедине в маленьком волшебном мире, созданном специально для них, для этого мига единения.

Фурия молча махнул рукой, предлагая следовать за ним по туннелю обратно. Он ещё не подал сигнала, позволяющего разговаривать, чтобы ни одного лишнего звука не долетело до запертого помещения. Сути дальнейшего действа никто не знал. По наговским законам в той зале супруги должны доказать Духам свое желание. Но ведь эти супруги будут доказывать любовь, и без всяких подсказок, иначе им не сыскать высшего благословения.

Мик остановился в холле и развернулся лицом к гостям и хозяевам замка. Он внимательно обвёл взглядом присутствующих, глубоко вздохнул и заговорил:

- Согласно традиции Элиан и Олиас останутся в чреве горы до завтрашнего утра. Они выйдут из-за дверей этого священного места супругами, разделить которых способна только смерть. Однако мы не можем проигнорировать и другую традицию – пиршество. За пределами замковых стен сооружена поляна, это и будет место застолья. Но! – Мик поднял ладонь вверх, усиливая движением произнесенные слова. – Добыть пищу к столу и приготовить ее мы должны сами. Насколько богатыми будут угощения, настолько полной и счастливой окажется судьба Элиан и Олиаса. - Он широко улыбнулся. – Пока вы были на ритуале, все слуги покинули твердыню, и помочь нам будет некому.

- Мы должны сами охотиться? – тихо спросил подошедший к Аластеру и Даэрину эльф.

- Да, - расплылся в широкой улыбке Киран. – И приготовить это.

- Ещё нужно найти что-то, из чего можно сделать напитки, закуски, торт, - продолжил мысль партнёра вампир. – Мик, а мебель с посудой на поляне имеется? – громче произнес он.