Отравленные корни (СИ)

Он не понимал. И чтобы не сорваться, не натворить глупостей, разобраться в себе - он ушел. Закрыл глаза, а открыл их уже в другом месте...

Вокруг порхали бабочки. Распускались цветы. Шумели деревья. Здесь было спокойно. Уютно. Здесь он сможет во всем разобраться.

- Великий Свет! - воскликнул звонкий женский голос за спиной.- Что он с тобой сделал?!

P.S.

В комнате горели свечи. Они стояли всюду. В причудливых подсвечниках, покрытых оплавленным воском, на подоконнике темного окна, не пропускающего свет, на огромном столе в перемешку с маленькими фигурками, застывшими в нелепых позах... Пламя горело ровно, отбрасывая на голые стены огромные, гротескные тени, живущие собственной жизнью.

Одна из фигурок шевельнулась. Двинулась вперед и внезапно вспыхнула ослепительным белым светом, навсегда изменяя окрас. Откликаясь на это, пламя свечей дрогнуло, моргнуло, на мгновение погружая комнату во тьму, и снова стало гореть ровно.

- Наконец-то, - на плечо легла узкая ладонь, и в темном стекле, как в зеркале, отразилась старая как мир картина: ослепительная красавица и мерзкое чудовище, застывшее в старом, убогом кресле.

- Не торопись, звезда моя, закончено только первое действие. Пьесса еще продолжается, - ее кожа ощущалась как прохладный шелк. Нежная, тонкая, гладкая...

- Целитель встретился с князем, - она взглядом указала на две фигурки у дальнего края стола. Белая и черная. Круглолицый и круглобокий старик, напоминающий древнее божество, и уродливый гриф, вытянутый в высоту.

- Хорошо... Они начали говорить друг с другом. Уже хорошо...- голос просачивался сквозь еле ворочащиеся губы, наполняя помещение едва слышным шелестом, так контрастирующим со звонким голосом ведьмы.

- Вместе они могут догадаться, что происходит.

- Они слишком погрязли в собственной борьбе, чтобы оглянуться по сторонам... Прежде, чем поймут, пьеса достигнет своего апогея.

- Нас интересует финал, - задумчиво возразила она, присаживаясь на подлокотник кресла и проводя пальцами по щеке. По той стороне лица, которая не ощущала прикосновений. По той, что была покрыта уродливыми шрамами. Она всегда так делала, показывая, что не испытывает брезгливости или отвращения.

- Потом уже никто не сможет ни на что повлиять. Ни ты, ни я... Никто.

- И мы позволим им решать самостоятельно? - ей не нравился подобный итог. И разговор повторялся снова и снова.

- Ты помнишь из-за чего началась война?

- Все знают, из-за чего... Проивостояние Света и Тьмы. Мир разделился на два абсолюта.

- Нет... Я говорю не об этом...- Хватило одного движения, чтобы темное стекло стало прозрачным. - Меня не интересует история. Только истина. Смотри. - На прозрачном стекле, как на современном экране отразилась картинка бушующего океана. Огромные волны бились о берег, на котором сидел ребенок. Мальчик, перебирающий камушки. - Все началось намного раньше... Намного. Еще до того, как кто-то первым принял Абсолют. Впустил его в себя и в этот мир. Намного раньше... Посмотри. - Картина изменилась. Теперь на берег накатывали мирные волны прибоя, и уже другой мальчик строил на песке причудливый замок. - Два мальчика играют на берегу океана. Один из них бросает камни в воду, и рыба всплывает животом кверху... Второй строит замок и натыкается на умирающую птицу, а через миг та взлетает к небу... Два ребенка изменили этот мир навсегда. Один, несправедливо отравленный ненавистью, второй, выросший в любви и обмане... Двое великих, которые еще не знают о своей судьбе, а всего лишь играют на берегу. Они играют, а мир уже застыл в ожидании войны... Он содрогнулся еще в тот миг, когда первый из них открыл глаза, но когда родился второй... Все изменилось. Необратимо. Их никто не заставлял бороться друг с другом. Они сами выбрали свою судьбу, ставшую судьбой целого мира. Война родилась в свободе. И мир должен родиться также.

Она тяжело вздохнула и прильнула теснее к плечу.

- Я понимаю... Но ждать невыносимо.

- Мы ждали долго, звезда моя... Осталось еще немного. Совсем немного...- Глаза закрылись от усталости. - Двое. Их должно быть двое. Всегда было двое. И всегда будет...

Ответом стала только тишина. Ведьма ушла бесшумно, как и всегда. На прощание оставив тень поцелуя на его губах...