Что будет, то будет (СИ)

Лэнс сказал ему, что его обещали выписать уже в пятницу. А может быть, если дело пойдет хорошо — и в четверг, тогда он даже сможет присутствовать у них на экзамене. Сдав написанную работу по зельям, Северус задумался. Да, ведь уже в пятницу у них последний экзамен, а в субботу — банкет по окончанию учебного года. Осталось всего несколько дней, и Лэнс вполне может дожить до этого. Ну что с ним случится за это время? Раньше Северус просто никогда не задумывался: а что же им делать потом?..

А время бежало быстро. Заклинания, история магии… И все ближе, все неотвратимее становился четверг — защита от темных искусств.

Утром в четверг Северус шел на экзамен с бешено колотящимся сердцем. Вдруг Лэнса уже выписали? Вдруг он снова, еще раз сможет его увидеть? О Мерлин, как же он соскучился по нему за эти две недели!

Надежды Северуса не оправдались: на входе в Большой зал он увидел профессора Флитвика.

— Проходим, проходим, не задерживаемся! — торопил он пятикурсников. — Профессору Лэнсу все еще нездоровится, но я уверен, что уже завтра он будет с нами!

Северус сел позади Долиша и, едва им раздали листы с вопросами, принялся писать ответы. Долиш постоянно что‑то бормотал под нос, и это отвлекало, Миранда сбоку от него уронила чернильницу; но минут через десять Северус перестал обращать внимание на внешние раздражители и с головой ушел в работу.

— Осталось пять минут, — предупредил Флитвик.

Северус критически просмотрел свои ответы. Какая жалость, что на экзамен отводится так мало времени — всего два часа! Он наверняка смог бы раскрыть многие вопросы более развернуто… Впрочем, и за это комиссия должна поставить ему «Превосходно».

Он откинулся на спинку стула и вытер пот со лба. Перед ним Долиш тоже уже закончил писать, скатал свой свиток в тонкую трубочку и повернулся направо.

— Стеббинс! — прошептал он. — Эй, Стеббинс!

Стеббинс перестал лихорадочно строчить и, не веря своим ушам, уставился на него.

— Чего тебе?

— Я написал родным, что мы с тобой приедем к нам на каникулы, — все так же шепотом сообщил Долиш.

Стеббинс смотрел на Долиша с выражением полного обалдения, но постепенно на его лице начала проступать улыбка.

Долиш кивнул в ответ на непроизнесенный вопрос.

— Отложите перья! — раздался голос Флитвика. Стеббинс ойкнул и кинулся дописывать предложение. — Это и к вам относится, Стеббинс! Пожалуйста, оставайтесь на местах, пока я не соберу ваши работы! Акцио!

Пергамент Северуса упорхнул к Флитвику. Северус вздохнул, устало смахнул пот со лба и пошел к выходу, краем глаза заметив, что на передних рядах какая‑то суматоха; однако заострять внимание на этом он не стал.

Глава 35. Эрншёльдсвик

После экзамена пятикурсники дружно направились к озеру. Северус шел в общем потоке, не отрывая взгляд от экзаменационного листа. Он размышлял над одним из вопросов — об отличительных признаках оборотней. Разумеется, он написал в своей работе все, что мог вспомнить о том, как отличить волка–оборотня от обычного волка. Но сейчас он задумался: а что насчет людей? Ведь большую часть времени оборотни проводят именно в человеческом обличье! Нет ли таких признаков, с помощью которых можно это определить, или же человек–оборотень ничем не отличается от остальных людей? Ни в одном учебнике, когда‑либо прочитанном Северусом, не было ответа на этот вопрос…

Северус раздраженно поморщился: слишком яркое солнце било ему в глаза. Он поискал взглядом место потенистее и, бросив на траву сумку, сел рядом с разросшимся кустом. Он по–прежнему скользил глазами по вопросам, но совершенно не вчитывался: мысли его были заняты сначала выявлением оборотней, потом предстоящим практическим экзаменом (а ведь еще и трансфигурация завтра, надо не забыть вечером попрактиковаться), потом…

…Потом Северусу пришла в голову мысль навестить Лэнса. В конце концов, мадам Помфри должна его пустить! Лэнса вот–вот выпишут, так почему бы не попробовать? Правда, после экзамена он чувствовал себя необыкновенно уставшим, да и нервы были на пределе, но как раз разговор с Лэнсом, скорее всего, и успокоит его…

Северус поднялся и зашагал в сторону замка, но не успел он пройти и нескольких ярдов, как заметил, что ему навстречу выступили Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Одного взгляда хватило ему, чтобы понять, что лица их дружелюбием отнюдь не отличаются, а неподалеку сидят Люпин и Петтигрю, которые всегда могут выступить в подкреплении, если понадобится…

— Как дела, Нюниус? — преувеличенно вежливо осведомился Поттер.

***

Северусу потом не раз снилось то, что произошло дальше. Впрочем, и сами эти события в какой‑то мере казались ему сном — нет, он ощущал вполне четко, что все это происходит наяву, прекрасно помнил свою поднимающуюся ярость и унизительное бессилие, каким‑то образом даже замечал, что происходит среди тут же набежавших зрителей (Аннабелла согнулась пополам от смеха — она и на первом курсе смеялась над ним, когда он пытался оседлать метлу; Долиш и Стеббинс, напротив, стояли с каменными лицами, но тем не менее не вмешивались; Крауч смотрел с интересом; остальных он не мог различить в черной толпе, но все они казались ему одинаковыми, будто у них были не лица, а маски). Нет, ощущение сна рождали скорее звуки: оживленный гвалт голосов сливался почему‑то в шум прибоя, хотя Северус видел море раз в жизни — тогда, в декабре; листья бука пугающе тихо шелестели, а еще Северусу послышался хлопок, как будто кто‑то аппарировал совсем рядом — именно тогда ему и пришла в голову мысль о нереальности происходящего, ведь аппарировать здесь было невозможно. Но, разумеется, это не было сном.

А еще за него вступилась девчонка! И не кто‑нибудь, а гриффиндорка Лили Эванс, Эванс, за которой бегал Поттер!.. Впрочем, даже неважно, кто именно это был — Северус в любом случае позволил бы заступиться за себя только одному человеку.

Сектумсемпра. Последнее заклинание, которое он придумал и еще не опробовал… Северус не мог предвидеть точно, как оно подействует, но собрал всю ярость, которая уже переливалась через край, взмахнул палочкой и ударил по Поттеру невербальным заклинанием. На последствия ему было плевать. Но он, похоже, промахнулся, и заклинание задело Поттера лишь мельком. А жаль. Судя по его рассеченной щеке, оно довольно опасное…

Какое унижение, какое болезненное унижение — быть подвешенным своим собственным заклинанием на глазах у всех, хватать воздух ртом, задыхаясь, слышать снисходительные слова Эванс, этой ничего не понимающей девчонки, свалиться на землю, как сова, сдохшая в полете… Или в полете они не дохнут? Впрочем, неважно. Северус не помнил, что говорил, он вообще не следил за своей речью, он хотел только, чтобы все исчезли отсюда и чтобы он мог прибить Поттера. И Блэка тоже. И их верных подпевал! Пусть Эванс убирается куда подальше! Пусть убираются все!!!

И Эванс убралась наконец, а Северус все пытался отдышаться, чтобы снова напасть на Поттера — тот обернулся к нему, после того как перебросился парой слов с Блэком, — а на лице его Северус увидел такую же ярость, что душила сейчас и его самого.

Ослепительная вспышка — и Северус вновь повис вверх ногами, а среди студентов опять послышались смешки.

— Кто хочет посмотреть, как я сниму с Нюниуса подштанники? — спросил Поттер.

Смех утих; кажется, до зрителей стало доходить, что стычка, начавшаяся довольно обыденно, приобретает серьезный оборот. Похолодевший Северус отчаянно пытался собрать все силы и мысленно призвать палочку, лежащую в траве всего в двух футах от его вытянутой руки — но он с детства не пользовался беспалочковой магией, и результатов никаких не было.

— Здесь Монтегю, — напряженным голосом напомнил Долиш. Северус скосил глаза в его сторону и увидел, что тот посмотрел на часы.

Аннабелла вновь согнулась от смеха, обхватив себя руками.

— Да ладно, этот ваш Поттер все равно же струсит! — громко сказал Барти Крауч.

Невидимый крюк прочно держал Северуса, но палочка, как показалось ему, подкатилась чуть ближе. Неужели получится? Но она должна взлететь, это самое сложное… да еще и сползшая мантия мешает…