Судьба Убийцы (ЛП)

Произнося это, он порылся в своем кошеле и вытащил один-единственный кусок серебра. Он держал его двумя пальцами, затем внезапно щелкнул ими в воздух. Двалия попыталась схватить монету, но она проскользнула между ее пальцами в грязь. Винделиар присел на корточки, чтобы подать ей серебро, но она наступила на монету своей туфлей.

Торговец удачей отвернулся от нас и зашагал к своей тележке. Не оглядываясь, он добавил:

- Вам должно быть стыдно. Накормите этого ребенка чем-нибудь. И если у вас вообще есть сердце, снимите цепь с ее шеи и верните ее домой.

Двалия сильно пнула Винделиара. Задыхаясь, он повалился на бок.

- Название судна! - потребовала она от обоих, и я почувствовала отчаянный болезненный толчок магии Винделиара.

Человек взобрался на свое место в тележке и, не оглядываясь, сказал:

- Морская Роза.

Он поднял уздцы и встряхнул ими. Его лошадь спокойно пошла вперед. Я задалась вопросом, помнит ли он вообще, что говорил с нами.

Двалия присела, чтобы взять монету. Она столкнулась с поднимающимся Винделиаром и свалила его обратно.

- Не думай, что этой платы достаточно, - предупредила она его. Затем злобно дернула мою цепь, и я невольно вскрикнула. К моему стыду, слезы брызнули из моих глаз. Я собралась с силами и, всхлипывая, последовала за ней, как и Винделиар, который, поднявшись на ноги, поплелся за нами, словно побитая собака.

Двалия остановилась, чтобы купить еду. Дешевый сухой хлеб нам с Винделиаром, аппетитная слоеная булка с мясом и овощами для нее. Хищным пристальным взглядом она проследила, как продавец отсчитал ей сдачу, и спрятала монеты в складках одежды. Она ела на ходу, и мы тоже. После еды всухомятку меня мучила жажда, но она не остановилась около общественного колодца. Она повела нас на берег. Гавань была большим кругом спокойной воды с вытянутыми к ней пальцами причалов. Самые большие корабли встали на якорь в спокойном заливе, а небольшие лодки сновали туда-сюда как водные многоножки, перевозя людей и грузы. Ближе к нам суда меньшего размера, пришвартованные к причалам и пирсам, выстроили стену корпусов и лес мачт между нами и открытой водой. Мы, трое нищих, вошли в толчею мира тележек, портовых грузчиков и преуспевающих торговцев, приглашающих друг друга на чай или вино и обсуждающих последние покупки и продажи.

Мы брели и виляли между ними, на нас либо не обращали внимания, либо осыпали проклятьями, когда мы вставали у кого-то на пути. Двалия выкрикивала, словно торговка хлебом:

- Морская Роза? Где пришвартовалась? Морская Роза? Я ищу Морскую Розу!

Никто не отвечал ей. Лучшее, что она получала в ответ - отрицательное мотание головой. Наконец, Винделиар дернул ее за рукав и молча указал между двух кораблей. В узком просвете нам открылся вид на залив и прекрасное судно, на носу которого вместо фигуры был великолепный букет цветов с большой красной розой в центре. Оно было широким и длинным, - самое большое судно в гавани.

- Может, это оно? - робко спросил он. Двалия остановилась, несмотря на толчею и давку вокруг нас, и уставилась на судно. Оно стояло на якоре, глубоко погрузившись в воду, а голые мачты стремились в небо. Команда оживленно сновала по палубе, занятая непонятной мне работой. Пока мы смотрели, к нему причалила маленькая лодка с шестью мужчинами на веслах. В лодку был спущен большой ящик, за ним последовал человек.

Кто-то сильно толкнул меня и сказал что-то злобное на незнакомом мне языке. Я прижалась ближе к Винделиару, а он, в свою очередь, спрятался за Двалию. Она не двигалась и, по всей видимости, не замечала, что мы перекрыли движение.

- Мы должны узнать, куда они направляются, - сказала она низким голосом.

Как только лодка отошла от судна, Двалия понеслась рысцой, и я была вынуждена успевать в ногу с ней. Было трудно отследить, куда направлялась гребная шлюпка, обзор постоянно перекрывался пришвартованными судами или большими грудами ящиков и товаров. И я все бежала и бежала за ней своими босыми ногами, ноющими от неровных булыжников и шершавых досок пристаней. Я повредила ноготь на ноге, и он кровоточил. Двалия проскочила перед упряжкой с повозкой, протащив меня за собой так, что я почувствовала горячее дыхание заржавших лошадей и услышала сердитый окрик проклинавшего меня возницы.

Наконец, мы оказались на хорошо устроенном причале. Над нашими головами раскинулось бескрайнее голубое небо, усыпанное кричащими чайками. Ветер трепал мне одежду и волосы. Дотронувшись до них, я удивилась, как они выросли. Как давно мы с отцом постригли наши головы в знак скорби о моей маме? По всей видимости, прошли долгие дни, показавшиеся мне годами.

Я стояла рядом с Винделиаром, пока Двалия переминалась с ноги на ногу, каждый шаг отзывался рывком моей цепи. Как только лодка приблизилась, она начала кричать:

- Вы приехали с Морской Розы? Вы - ее капитан?

Изыскано одетый человек, не работавший на веслах, грациозно стоял около ящика и смотрел на нее. Его губы скривились, будто он почувствовал наш запах. Капитан невозмутимо возвышался в своей лодке, несмотря на качку, пока его люди цепляли тросы. Шлюпбалка качалась над водой. Проконтролировав передачу деревянного ящика на пристань, он поднялся по лестнице наверх, игнорируя безумные вопросы Двалии, будто она была всего лишь галдящей чайкой. Не придавая нашему присутствию никакого значения, он вытер руки о свои черные брюки и поправил темно-зеленый пиджак с серебряными пуговицами в два ряда и украшенными серебром манжетами. Рубашка под пиджаком была бледно-зеленой, воротник искрился шипами драгоценных камней. Он был красив, красив, как павлин. Он вытащил небольшую баночку из своего кармана и, ткнув пальцем во что-то, намазал этим свои губы. Все это время он смотрел поверх наших голов на оживленный берег, как будто нас тут и не было.

Члены его экипажа не были настолько отчужденными. Их оживленное веселье и выкрики в нашу сторону нельзя было не понять на любом языке. Одна женщина позади Двалии кривлялась и жеманничала, копируя ее. Старший пожилой матрос упрекнул ее, полез в свой карман и предложил Винделиару горстку медяков. Винделиар посмотрел на Двалию, которая продолжала закидывать их вопросами, и принял медяки в сложенные чашечкой руки. На этом команда с нами закончила. Пересмеиваясь между собой, они зашагали прочь походкой вразвалку, кроме одного, который с грустью остался в лодке, видимо это было его обязанностью.

Двалия визжала проклятия им вслед, а затем, схватив Винделиара, стукнула его настолько сильно, что несколько медяков вылетели у него из рук, подпрыгнули на досках и провалились через щели в воду. Не обращая внимания на цепь, я сумела схватить два из них и сжала их в кулаке. Так или иначе, я найду способ превратить их в еду. Так или иначе.

Двалия молотила кулаками и пинала съежившегося Винделиара. Он закрывал голову руками и вскрикивал от каждого удара. Я выхватила цепь из ее рук и дважды стеганула ее. Она пошатнулась, но не упала в воду, как я надеялась. Я повернулась и побежала, звеня цепью, бьющейся о доски пристани.

Я ожидала, что это случится, но все равно было больно, когда кто-то сильно надавил на тянущуюся за мной цепь, рывком вынуждая меня остановиться. Рыдая от боли и схватившись руками за горло, я повернулась, готовая напасть на Двалию. Но это был Винделиар, бросившийся плашмя на цепь. Его щеки пылали от ударов Двалии, но, тем не менее, он осуществил ее желание. Двалия пыхтела позади него. Он посмотрел на нее с трогательной преданностью и протянул ей мою цепь.

- Нет! - завопила я, но она наклонилась, схватила цепь и так сильно дернула ее назад, что моя голова дернулась вместе с ней. Я увидела вспышки света перед глазами и упала. Она пнула меня дважды, задыхаясь от ярости.

- Встань! - скомандовала она. Она собиралась убить меня. Не сразу, но долго и мучительно. Я была уверена в этом. Я умерла бы от ее рук, и со мной погибло бы будущее, которое должно случиться. Я была будущим, которое они стремились разрушить, захватив и удерживая Нежданного Сына. Я чувствовала себя наполовину ошеломленной внезапным озарением. Неужели это знание было в моей голове все время и, наконец, вышло наружу от издевательств Двалии? Я почувствовала себя больной. Это был не сон, а будто вспышка перед глазами, словно я внезапно взглянула на солнце. Это было будущее. Я должна была найти дорогу к моему будущему. Я отыщу верный путь или умру в мучениях.