Песнь жизни (СИ)

– Ко мне? – несказанно удивилась Гончая. – Надо же… а почему ты к Таррэну не обратился? Вы же друзья, или я чего-то не понимаю? Неужто разругались? Поссорились?

– Нет. Просто не хочу, чтобы он знал, – неслышно шепнул эльф.

– У меня нет от него секретов, – построжала Белка. – Хочешь о чем-то спросить, спрашивай. Но скрывать я от него ничего не буду. Понял? Ладно, пойдем, присядем, что ли? Темно тут, да и беседка недалеко.

Элиар послушно шагнул в темноту, следуя за маленькой Гончей в сторону видневшейся далеко впереди изящной, ажурной беседки, и невесело улыбнулся.

– Да я просто хотел сперва с тобой поговорить, а ты уж сама решишь, что делать. Сочтешь нужным – скажешь. Нет – значит, нет. В конце концов, он все равно скоро узнает. Не от тебя, так от кого-нибудь другого.

– Ой, что-то мне не нравится твой тон, – настороженно покосилась она. – Идешь, как на эшафот или на каторгу. Ну? Признавайся, что ты натворил? Какую дурость сделал? Прятать тебя от разгневанного Владыки или лучше самой прибить, чтобы успокоился, наконец?

Эльф вымученно улыбнулся, но не проронил ни слова. Только побледнел слегка, заметался взглядом по роскошным кустам, надежно укрывающим хрупкое деревянное строение от посторонних взглядов. С тяжелым сердцем шагнул следом за Гончей и… вдруг обессилено опустился перед ней на колени.

– Ты что, спятил?!!!

– Прости, – тоскливо прошептал эльф, роняя потускневший взгляд. – Прости меня, Белка…

– Да что с тобой?!! – вконец испугалась она, опустившись рядом. – Элиар!! Ты чего такой серый? Тебе плохо? Заболел?!

– Нет, малыш… просто, мне кажется… я чем-то обидел Мелиссу, – он потеряно опустил голову и как-то разом обмяк. Белка чуть вздрогнула, убрала от него руки, отстранилась и странно поджала губы.

– Ясно.

– Я не хотел ее задеть, – торопливо заговорил Элиар. – Ты же знаешь, они с Тиром мне, как родные. Она чудная, милая, нежная и такая ранимая… я не знаю, в чем дело! Почему она перестала со мной разговаривать?! Почему отворачивается, если видит, что я близко, или вовсе избегает? Что я сделал не так?!

– Вот оно как… тебе на пальцах объяснить? – сухо спросила Гончая, поднимаясь и отходя в сторону. – Или сам сообразишь?

– Я не знаю.

– Не знает он… когда ты в последний раз от нас уезжал, помнишь, что говорил ей? Помнишь, что пообещал вернуться, как только будет возможность? Что обязательно приедешь на ее шестнадцатилетие и привезешь самый лучший подарок, какой только найдется на Лиаре? Забыл, как они всегда тебя ждут? Не подумал, что они будут беспокоиться и переживать, если ты не появишься в срок?

– Я не мог приехать, – сглотнул Элиар. – Клянусь, что не мог.

– Ты бросил их безо всякого предупреждения, – ровно отчеканила Белка. – Ты не послал им ни одной весточки. Ни письма, ни гонца, ни малейшего знака, что живой и невредимый. Даже мы с Таррэном забеспокоились, когда ты на три года просто пропал! Что уж говорить о детях! Интересно, что они должны были подумать, когда вдруг ни с того, ни с сего ты в полном здоровье появляешься у Темного Владыки и с ходу влезаешь в разборки с их дедом, у которого они, между прочим, три недели прождали, думая, что не выберутся, а Вал в ближайшее время вообще отправится на тот свет?! Рыжего я еще накажу за эти выкрутасы, а ты… даже не знаю, что и сказать.

– Скажи ей, что я не хотел ее обидеть! Скажи, что мне очень жаль!

– Жаль? – горько усмехнулся Белка. – А ты знаешь, что эти хитрецы только ради тебя выпросились в эту поездку? Что Милле упросила рыжего со мной поговорить… знала, что я к этому подлецу неравнодушна… и они втроем потихоньку сговорились, представив это дело так, словно хотят на Аккмал посмотреть. Знаешь, что они из-за тебя потом дернули бы в сторону Юга? Искали сперва в Интарисе, а потом намеревались даже к Светлым заглянуть, чтобы узнать, где ты и как?!

Элиар вздрогнул.

– Что?

– Дурак, – вздохнула Гончая, отворачиваясь. – С Тиром, я так поняла, ты уже поговорил?

– Да. Он больше не сердится, но Мелисса…

– Сам к ней иди.

Эльф в отчаянии сжал кулаки.

– Я не могу!!

– Это еще почему? – нахмурилась она. – С каких это пор ты перестал отвечать за свои слова? И с какого случая вдруг собираешься переложить на меня свои ошибки?

Элиар обессилено опустил плечи, но понимая, что правда все равно когда-нибудь вылезет, глубоко вдохнул и глухо уронил:

– С тех пор, как она обрела твою силу. Поэтому я просто не могу… никак… прости, но это правда.

На несколько долгих мгновений в беседке воцарилась изумленная тишина, в которой Белка домысливала про себя все остальное, а он с тревогой ждал своего приговора. Зловещее молчание откровенно затянулось, потому что Гончая не просто переменилась в лице, а аж содрогнулась, запоздало понимая, ЧТО именно он имел в виду. Она побледнела, покраснела, бешено сверкнула глазами. После этого что-то с глухим стуком упало на деревянный пол, в непроглядной темноте сверкнули два остро отточенных кинжала, а последовавший за этим мощный удар с грохотом отшвырнул незадачливого остроухого к стене.

– Ах ты, белобрысый мерзавец!! Когда ты успел?! – зарычала она, прыгнув следом и надежно придавив Светлого коленом. – Она на тебя смотрела?!! Да?!! Милле на тебя смотрела?!! Признавайся, гад!! Когда?!!!

– Три года назад, – убито прошептал Элиар, не делая даже попытки сопротивляться. – В тот день, когда я уходил от вас. Случайно. Наверное, мне не надо было оглядываться? Не надо было поворачиваться и прощаться? Но я же не знал, что она так быстро повзрослеет! Что уже в тринадцать сумеет… боги, у нее же ТВОЯ сила!! И твоя красота!! Что я мог ей противопоставить?!!!

– Конечно, – процедила рассвирепевшая Белка, держа острые коготки у его горла. – Ты же ее на руках качал, с самого рождения под ногами мешался, ни на шаг не отходил! На шее носил, потому что ей всегда нравилось кататься верхом! Зараза! Это твою смазливую морду она видела каждый день, когда просыпалась и закрывала глаза! С тобой училась владеть ножами! Ты с ней играл, когда мы были слишком заняты!!

– Да. Тогда это была просто игра…

– А сейчас?!!

Эльф поднял полные муки глаза, и Белка, поняв все остальное, отшатнулась.

– Господи…

– Прости. Я только поэтому не вернулся, – снова сглотнул он. – Я подумал, что так будет лучше. Мне показалось в тот день, когда мы расставались, что Милле… что в ней что-то изменилось, и она уже совсем не играет. И когда смотрела на меня тогда… твоими глазами смотрела… мне показалось, что это нечто совсем иное. И я… я испугался. Я даже не заметил, когда она выросла. Не увидел, что она больше не ребенок. Не понял сразу, почему они так горят! Я всегда знал, что у нее твои глаза. И что я никогда в жизни их не забуду. Но пока она была мала, еще мог надеяться, что самого плохого не случится, а потом… прости… я слишком поздно понял, насколько глубоко увяз.

– С-сволочь… ушастая… мерзавец… трус несчастный!!

– Пусть так, – безнадежно отвернулся эльф, чтобы не видеть ее пылающих глаз. – Но я решил, что будет лучше не мешать. Уйти, чтобы она никогда не узнала, что случилось. Вокруг так много хороших парней – красивых и не очень, сильных, смелых… тот же Прыгун, Кузнечик, Бегунок… она всегда им безумно нравилась. Я подумал, что вдали смогу оставаться спокойным, не подвергну ее опасности, не заставлю страдать.

– Поэтому ты удрал! – зло закончила Белка.

– Я решил оставаться на расстоянии, – возразил Элиар. – Так, чтобы вы знали, что я ничего не забыл и по-прежнему считаю вас своей семьей, но чтобы Милле росла, как самая обычная девоч… девушка. Я просто не знал, что она окажется в Чертогах. Не знал, что тут окажетесь вы с Таррэном. Ничего не знал, понимаешь?! А когда ее увидел…

Эльф тяжело вздохнул, а Гончая поджала губы. М-да, крепко он влип, если только сейчас решился сказать правду. Увяз так глубоко, что пришел сам, с повинной, измучившись от неопределенности. Отлично понимая, что никогда не сможет быть рядом, умирая от ее обидного отторжения и совсем не зная, как избавиться от этого рока. Вернее, зная, что это невозможно, но все равно надеясь. Хотя, может, ему нужно что-то еще? Что-то более конкретное? Нет, он не мог прийти за простым разрешением. Только просил о помощи. Но какой? Посчитал, что ему позволят остаться рядом? Хранить и оберегать Милле, как раньше? Как неделю назад, когда он закрыл ее собой и ни одну ветку, ни один ядовитый шип даже близко не подпустил? А ведь мог и промолчать сегодня. Мог просто скрыть свою оплошность, сделать вид, что ничего не случилось…