Загораются звезды (СИ)

«Вечер это не ночь, так что и здесь можно рассказать правду.

Хорошо, он пока не лезет ко мне в мысли, иначе…

Вот именно, пока. Это совсем не значит, что не полезет в них потом, если засомневается в моих ответах».

— Как вы и велели, отправилась к Светосу. Но я не знала пароля. Мне как всегда его никто не сообщил. По дороге встретила в стельку пьяного Защитника Сирсилиса, вряд ли он что-то помнит из нашего вчерашнего разговора. Он еле на ногах держался, а когда его ощущения проникли через мой неудачный блок, то…

— А дальше?

— Мне стало очень-очень плохо, но меня спас Архидуайен замка диадем, выйдя из кабинета Архидуайена Светоса. Никогда не думала, что можно так сильно напиться. Перед глазами все кружится, ноги не слушаются, язык заплетается…

— Вы отвлеклись, — перебил ее Главный Защитник, снова возвращая к интересующей его теме.

— О, да. Архидуайен пригласил меня в свой кабинет и я, спотыкаясь, начала подниматься, считая ступеньки о которые споткнулась. Все-таки не так-то и быстро выветривается прочувствованное алкогольное состояние.

— Вы снова отвлекаетесь.

— Архидуайен Ревер был немного расстроен, когда я сказала, что вы ушли, но не упомянула куда, так как эта информация должна была дойти только до Архидуайена Светоса, а потом отправил меня спать.

— А вы?

— Я? Посидела немного у камина, пока не вернулся Драхем, наверное, тоже что-то праздновал. Хотела расспросить его, но он еле языком ворочал. Вы не знаете, это они все праздновали начало отпусков? Ритуал такой что ли? Наверное, если перед новогодними праздниками хорошо не напиться, то следующий год плохо проведешь, — не дожидаясь ответа, продолжала, надеясь увести тему в сторону. — Может, и мне следовало заслать Авреля за чем-нибудь вкусненьким, и в спокойной обстановке…

— А ночью? Что вы делали ночью?

— Спала, конечно же.

«Правда, не только, но… Молчи».

— Пообщавшись с Драхем, я пошла в душ. Знаете, очень люблю купаться по вечерам. В замке так тихо, спокойно и только ты и звук льющейся воды. И рождается такое необыкновенное чувство, словно объединяешься со стихией, становясь тонкой струйкой прозрачной воды…

— А утром, вы опаздывали на завтрак, что так быстро бежали?

«Ай-яй. Он видел».

— Да, я спешила. Проснувшись, я обнаружила, мои часы остановились.

«Вообще-то у меня их и нет, но тебе об этом знать не обязательно».

— А в гостиной никого не было, вот я и подумала, что опаздываю. Но я успела, даже раньше пришла.

«Конечно раньше, на это все и рассчитывалось».

Лео почувствовала, Севем еще сильнее разозлился, а когда он стрельнул в нее колючим взглядом черных, сравнимых с ночной тенью глаз, ей стало не по себе, от чего непроизвольно поежилась.

В мгновение ока, дем Гор навис над ней и обхватив ее голову ладонями, заглянул в глаза.

— Не смейте даже моргать, — прорычал он, и Лео от испуга дернулась назад.

«Вот, что значит впасть в немилость», — выставила она мысль из тени, будучи уверенной, он ее прочитал, и в предвкушении прислушалась к нему, потянувшись в тень его мыслей.

К своему удивлению, с легкостью увидела и блок, и метающиеся мысли внутри и те, что были выставлены за блоком.

«Нет, Вишенка, ты не в немилости. Просто я должен знать, не ты ли была в моей спальне», — прочитала она спрятанную под блоком первую мысль.

«Прости меня, Вишенка», — вторая.

«Вишенка, скажи, что это была не ты».

«Значит Вишенка — это я?» — осознала, решив прочитать, те, что крутились за блоком.

— Вы были вчера в окрестном лесу у замка алхимиков?

«Ответь мне, — множество похожих мыслей вихрем закрутились за блоком Защитника. — Пожалуйста, это очень важно».

— Нет, — глубже уходя в тень, ответила, а на душе становилось все страшнее от накатившей темноты, такой осязаемой, что казалось слишком легко утонуть в ней, захлебываясь собственными эмоциями, которые сильнее ощущались в такой полной, одинокой тьме.

«Я не хочу, чтобы ты страдал еще и от этого. Не хочу, потому что люблю тебя», — наконец призналась себе Лео, понимая, все сделает для его счастья.

«Пожалуйста, Вишенка, только не ври мне», — новая мысль, спрятанная за блоком, чем-то очень похожим на электрическую сеть, немного отвлекла.

«Я люблю тебя, а вот ты любишь свою Шерри и никогда даже не позволишь мне претендовать на ее место», — тень давила на сознание, заставляя чувствовать полное неотвратимое одиночество, а из ее глаз полились невольные слезы.

Лео почувствовала, когда на ее мысли стал надвигаться сильный ураган и быстро начала прятать все, что хоть как-то напоминало о вчерашней ночи в его покоях. Вместо этого подкладывала ложные воспоминания, как пишет письмо домой. Как от приостановившейся палочки разрастается пятно, образовывая неприглядную, но сухую кляксу, практически в конце уже написанного чистовика и, прикусив кончик палочки, решает, что же делать с пятном. Достав кинжал, шепчет заклинание, которое заставляет пятно исчезнуть, а потом потянувшись, складывает письмо в конверт и отдает дракону, прося его передать матери точно в руки и не при посторонних, и желательно наедине, или на крайний случай — незаметно подкинуть на стол. Потом, забравшись в теплую постель, она засыпает.

— Вы уже спали с парнем?

— Нет.

«Что? Это вам зачем? Если мне иногда снятся сны, это не значит, что я буду всеми силами пытаться сделать их реальными», — возмущенно выкинув мысль из тени. Лео специально попыталась развеять ее, но Защитник успел поглотить своим вихрем, сметая все остальные вспышки прошлого у себя на пути.

«И что же тебе снилось на этот раз?» — он искал ее сегодняшний сон, и она стала его рисовать как можно детальнее, как в кабинете Главы Совета Архидуайенов.

Большой красивый остров в тихом океане. Она лежит на золотом песке в маленьком раздельном купальнике оранжевого цвета, практически ничего не скрывающего, показывая точеную фигурку с молочно-белой кожей.

Лео специально не прорисовывала в воспоминании свои родинки на теле, так как, возможно, Севем что-то помнил из той сумасшедшей ночи, чего не помнила сама. Еще утром скрыла их под заклинаниями невидимости и неощутимости и знала, как выглядит без них.

Во сне своими зелеными глазами она смотрит в небо и с помощью магии делает облака разнообразной формы. Вот полетел небольшой дракончик, а за ним гонится огромная волна. А вот большая дымящаяся реторта с медленно булькающим снадобьем, пары которого убегают через змеевик в небесную высь.

Пока Главный Защитник смотрел сон, Лео все сильнее начинала плакать. Пока находилась так далеко в ментальной тени, ей все сильнее становилось холодно и страшно, и так хотелось выйти и ощутить если не тепло любимого, то хотя бы погреться на солнышке.

Начинала болеть душа, она так бессовестно врет любимому. Ей уже не хотелось читать его мысли, мечущиеся за блоком, да и перед ним тоже. Ей хотелось как можно скорее прекратить эту пытку, но глаз не закрывала, как приказал Главный Защитник.

— Если бы вы меньше сопротивлялись, вам не было бы так больно, — поняв слезы волшебницы по-своему, устало сказал дем Гор, убирая руки от ее головы.

Лео потерла виски и при помощи магии убрала с лица следы слез. Выйдя немного из тени, но так, чтобы Защитник не мог свободно читать ее мысли, к своему удивлению, поняла, говорить ей больше вообще не хочется, тем более с этим человеком.

— Я могу идти? — через силу выдавила из себя слова, чувствуя, язык не слушается, словно окаменев, а горло сдавило до боли и не представлялось выдавить и звука, не испытав сильных неприятных ощущений.

Лео сейчас чувствовала себя настолько плохо, что хотелось забраться в свою комнату, обнять подушку и в тишине поплакать над такой несправедливой судьбой.

«За что он так со мной? Я же ничего такого не сделала, за что можно меня настолько жестоко наказывать.

Я только… да, я хочу быть с ним, но не так, что он решит принять меня к себе из жалости. Так я не хочу.