Телохранитель для мессии. Трилогия

ГЛАВА 8

Купол небосвода блистал чистотой, словно свежевымытая и тщательно ополоснутая от облачной пены чашка. Ветер, заблудившись в ивняке, баламутил заводь мелкой рябью. Колокольчиками позванивали песни синиц-тружениц, в чью мелодию вплетались серебристые голоса жаворонков. Солнце теплой ладонью осушало капельки влаги на коже, как бы извиняясь за утреннюю свежесть.

— Встала уже... — Кирина, позевывая, сладко потянулась. — И помыться, гляжу, успела. Как водичка?

Я перевернулась, подставляя солнцу спину, и злорадно проинформировала подругу:

— Колодезная теплее. Пока от чешуи отмылась да штаны отстирала, чуть не околе...

Я не договорила, с открытым ртом наблюдая, как Кирина широко улыбнулась, скинула одежду и, разбежавшись, рыбкой нырнула в воду. Мне, вспоминая недавнее купание, даже смотреть на это было холодно.

Проснувшаяся Эона полностью разделяла мои чувства. Она осторожно выглядывала из-под плаща, видимо опасаясь, что неранка и ее затащит купаться. Я, довольная тем, что мне подобная перспектива не грозит, вновь улеглась, упершись лбом в сцепленные в замок руки.

— Вода — прелесть! Дома уже в это время не искупаться. — Несколько холодных капель упали на спину, заставив меня вздрогнуть и вскинуть голову.

Рядом подскакивала то на одной, то на другой ноге Кирина, вытрясая из ушей воду. Темные кудряшки обильно кропили влагой все вокруг. Давно я не видела старшую в таком приподнятом настроении: она раскраснелась, глаза сверкали, белозубая улыбка не сходила с лица.

— Никто больше не хочет?

Отсутствие ответа вопрошающую не смутило.

— Эона, в следующий раз, когда будешь притворяться крепко спящей, пыхти потише. Или храпи погромче, — рассмеялась Кирина, сдергивая с девушки плащ.

— И не притворялась я вовсе, — поднимаясь, пробурчала уличенная в притворстве и побрела умываться.

Ее повизгивания сообщили, что вода со времени моего купания не сильно потеплела. Неранка свалила рядом с плескающейся Эоной ворох грязной одежды.

— Прискорбно слышать, что кто-то уснул на дежурстве. — Кирина со значением покосилась на внушительную кучу. — Надеюсь, стирка поможет утихнуть мукам совести, кои терзают тебя при мысли о нашей возможной мучительной кончине.

Эона с тяжким вздохом вытянула из груды серую, в бурых пятнах крови, рубашку и взялась за мыло. Подкинув подруге еще один повод для стенания на несправедливую судьбу, темноволосая занялась очагом.

— Рель, будешь и дальше загорать или позавтракаешь? — поинтересовалась девушка, пристраивая над костром котелок с водой.

Стоило мне услышать о еде, понукаемое голодом тело пришло в движение. Желудок в спешном порядке вспомнил, что не кормлен со вчерашнего дня, а впиханное в него не заслуживает доброго слова, и жалобно забурчал.

— Опять ятрышник? — Вопреки отсутствию энтузиазма в моем голосе организм был согласен съесть и не такое.

— Вообще-то я тебе запеченную рыбу хотела предложить, — усмехнулась Кирина. — Но если тебе так полюбился ятрышник, попробую накопать немного.

Затаившаяся в костях ломота разлилась по телу, придавая моему наклону за сумкой изящность и маневренность журавля на пересохшем колодце.

— Стыдно над калеками издеваться! — Стеная дуэтом с Эоной, я натягивала запасные штаны и рубаху.

— Над калеками — стыдно, — расстилая недалеко от костра относительно чистое полотенце, согласилась неранка. — А над тобой — наоборот — полезно.

— Для кого полезно? — опешила я.

— Для всех. — Скоро ее улыбка и странные взгляды начнут меня нервировать. — Ну что, ты рыбу будешь или как?

На импровизированной скатерти не без помощи Кирины появились наши кружки и выложенная на лопухи горка чуть подгоревших с одной стороны плотвичек размером с ладонь.

— Спрашиваешь! — Перед видом запеченной рыбы меркли все обиды.

Я быстренько подсела к «столу», схватила самую большую рыбку и впилась в нее зубами.

— Когда наловить успели-то? — Набитый рот редко когда мешал мне разговаривать.

— Да вчера еще! Эта мучительница вконец меня, загоняла по мелководью своей рыбалкой, — не поднимая головы, пожаловалась Эона, старательно жулькая в воде белье.

— Тебе полезно! — не сговариваясь, протянули я и Кирина, переглянулись и рассмеялись.

— Да ну вас! — Светловолосая обиженно махнула в нашу сторону выстиранной рубашкой.

Мокрая ткань выскользнула из рук и смачно плюхнулась на землю. Эона ругнулась, подхватила ее и вернулась к постирушкам.

Кирина высыпала в кипящую воду остатки чая.

— Рель, подай ложку, — попросила она и еще пару раз тряханула холщовый мешочек над котелком, чтобы убедиться, что там ничего не осталось.

Не прекращая увлекательного процесса выплевывания мелких рыбьих костей ни на секунду, я протянула запрашиваемое. Неранка перемешала воду, сняла котелок с огня и принесла к расстеленному полотенцу, усаживаясь рядом.

— А где ожоги? — вдруг спросила она.

Я поднесла ладони к носу, внимательно осмотрела руки с обеих сторон и честно ответила:

— Зажили.

«Замечательный свадебный подарок — регенерация ». Вряд ли это безвозмездно. Скорее всего, имеет место взаимовыгодный обмен. Мне — способность к быстрому восстановлению и заживлению, Дэрришу — возможность единения Даров.

«Все равно вещь в хозяйстве полезная ». Кто спорит? Полезная. Только затратная, а вкупе с ростом волос за счет Силы — так и просто разорительная!

— Каких только чудес на свете нет! — ядовито изумилась неранка и обернулась к спутнице: — Эона, бросай уже постирушки — дыра скоро будет! Иди завтракать, заодно послушаешь, какие занятные сказочки Рель придумывает.

Я благоразумно промолчала.

Девушка не заставила себя долго упрашивать. Белье тут же было развешано на ближайшем дереве, а Эона довольно шлепнулась на пятую точку по другую сторону полотенца и замерла с видом фанатки, узревшей кумира. Под таким взглядом у меня несварение могло приключиться.

«Твоему аппетиту вряд ли что-нибудь повредит ». Ну, в общем-то, верно... Но все равно как-то неуютно.

— Чего уставилась?

— Твои волосы... они... э-э-э... — проблеяла девушка.

— Что с ними такое? Повылазили? — Я обеспокоенно ощупала голову.

Волосы оказались на месте — чистые, непривычно мягкие, без жирного налета маскирующей мази. Они доросли до плеч и не собирались останавливаться на достигнутом.

«Стричься надо было короче ». Учту.

— Ну, подросли немножко, с кем не бывает. Чего привязалась?

— Не бывает, это точно, — поддакнула Кирина с милой улыбкой.

Я состроила страшную рожицу нашей «штатной язве».

— Их цвет... он такой... странный. — Эона не успокаивалась.

— Обычная магическая покраска, — пожала я плечами. — Правда, по цене не очень доступная — тысяча тиланов за унцию. Вроде бы...

Про себя я, наверное, уже в тысячный раз недобрым словом помянула аалону Рениту.

— Можно я возьму прядь на память?

Подавившись рыбой, я закашлялась до слез.

— Зачем?!

«Организуем фан-клуб и музей боевой славы! » Тьфу...

Под осуждающим взглядом старшей Эона покраснела как монашка, застуканная за просмотром срамных картинок, и предпочла уделить все свое внимание завтраку.

— Не поскупился на тебя Орден, — продолжила разговор за подругу Кирина, разливая по кружкам настоявшийся чай. — Хотя чего ради переживать за Имперскую казну?

— Естественно, на Избранной не принято экономить. — Я учтиво вернула девушке ехидную улыбочку. — Совсем другое дело — простые неранские лазутчицы. Бедняжкам даже приходится промышлять разбоем, потому как руководство пожадничало на надлежащее довольствие.

В глазах собеседницы плескалось веселье.

— Ну и язва же ты, Рель.

Я взяла протянутую дымящуюся кружку, сделала осторожный глоток терпкого, чуть горьковатого напитка и, сыто улыбнувшись, изрекла: