Солнечные стрелы

ГЛАВА 5 Столица Керувариона располагалась невдалеке от слияния притоков глубоководной реки Сувиен, там, где она огибала громаду уходящего в небо утеса. Северный и восточный склоны его вздымались почти отвесно, южный сбегал к открытой всем ветрам равнине. С западной стороны утес омывала река. Рыбацкие лодки и торговые корабли чинно направлялись к гостеприимным причалам широкой и многолюдной набережной. Отсюда величавые очертания гигантской скалы смотрелись особенно хорошо, и становилось понятно, почему она получила такое название Эндрос Аварьян, Трон Солнца. Здесь постоянно толклись люди и двигались караваны вьючных животных. Противоположный берег, на котором возвышался утес, был пуст. Сюда не залетали даже птицы. Утес одиноко темнел на фоне бескрайних небес. Вершину его венчал Замок, своими мрачноватыми очертаниями напоминая силуэт нахохлившегося орла. Слепые, гладкие стены взлетали к высоким башням. Ни дверей, ни окон, ни бойниц, ни даже чего-либо, отдаленно напоминающего щель, нельзя было обнаружить на ровной поверхности камня. Эсториан вздохнул. Он стоял на смотровой площадке Северной башни императорского дворца самой высокой точке столицы и разглядывал g`c`dnwmne строение. Замок был черен как ночь, но магический кристалл, парящий над ним, ослепительно сиял, напоенный солнечными лучами. Эсториан упрямо сверлил взглядом каменную твердь. Нестерпимый блеск хрустального шара, казалось, совсем не мешал ему. Этот Замок был некогда возведен усилиями трех магов: Солнцерожденного короля, императрицы Гилен и Воителя-северянина. Молва утверждала, что они строили его по ночам.

Но почему? Эсториан стукнул себя кулаком по колену. Возможно, чтобы не привлекать к работам внимания простого люда. Говорят, несколько человек в те времена сошли с ума, прогулявшись в окрестностях утеса. Юлия потянулась и зевнула. Когти передних лап рыси царапнули парапет. Зеленые глаза уставились на хозяина. Эсториан ласково потрепал ее по загривку.

Даже ты понимаешь, насколько все это бесполезно. Провертеть сотни пещер в толще скалы, наделать усыпальниц для королей на тысячу лет вперед, а потом взять и заколдовать свое творение. Это ни на что не похоже, малыш. Туда нет дороги. Туда можно проникнуть только через Врата или вооружившись ключом, который я никак не могу отыскать. Юлию совершенно не интересовал Замок, чернеющий на той стороне реки. Ее занимали голуби, вьющие гнездо в бойнице соседней башни. Эсториан усмехнулся. Кошка была практична, как и большинство его подданных. Лучше синица в руке, чем журавль в небе. Что с того, что Солнцерожденный, готовясь к смерти, заточил себя в Замке? Из этой истории сапог не сошьешь. Молва гласила, что старый король не умер, а просто погрузил себя в длительный сон, потому что войска его были разбиты и для новых сражений не хватало бойцов. Он проснется, когда бог прикажет ему встать и вновь взяться за оружие.

Это всего лишь легенда, раздумчиво произнес Эсториан. Что тут правда, а что ложь, теперь разобраться трудно. Ясно одно, я император этой дурацкой страны, и мне самому придется расхлебывать заваренную моими предками кашу. Он поморщился от укола солнечного луча, прилетевшего с той стороны реки.

Меня ждет другой замок в Кундри'дж-Асане. Мой отец так и не стал в нем хозяином. Ему не дали. Он был сумасшедшим, так они говорят. А я утверждаю, что он был поумнее их обоих. Как и многих других. Он ненавидел Асаниан.

И поступал глупо. Эсториан не обернулся. Его коробили внезапные появления матери, но он предпочитал не делать по этому поводу никаких замечаний. Он не говорил с ней со дня своего восшествия на престол, мать тоже не делала попыток сблизиться с ним. К обоюдному удовольствию, почему-то подумалось ему.

Император не должен ненавидеть половину собственной империи, сказала она. Если, конечно, он хочет остаться императором.

Они рассчитывают на обратное, не правда ли? спросил он горько. Они, скорее всего, полагают, будто моя ненависть велика настолько, что позволит им уйти из-под моей власти?

Возможно, сказала леди Мирейн. Он скривил губы.

Возможно, говорите вы? Что ж. Я готов предоставить им такой шанс. Что вы скажете, матушка, если я отрекусь от Асаниана? Если оставлю их гнить в собственном дерьме?

Такой шаг чреват для нас гибельными последствиями, сын. Окрепнув, они поднимутся и потрясут восток. Так однажды случилось много лет назад, и мы были вынуждены жить под железной пятой завоевателей. Эсториан повернулся к ней.

Послушай себя! Даже сейчас ты, не задумываясь, в разговоре делишь мир на мы и они. Мы это Керуварион. Они Асаниан. Эти державы разные и никогда не были единой империей. И никогда не станут. Это два непримиримых врага.

Осознать это, произнесла леди Мирейн спокойно, значит сделать первый шаг на пути к примирению. У тебя хватит на это сил.

У меня была сила! Каждый знает об этом! Много силы! Но ее почему-то не хватило даже на то, чтобы спасти от смерти отца. Она только выкрутила меня, j`j мокрую рубаху, потом вываляла в грязи, потом высушила!.. Он неожиданно рассмеялся.

Вот почему я и вырос такой, он пощелкал пальцами, подбирая слово, такой... перекрученный.

Ты действительно полоумный, сказала мать. Она не смеялась. Наступило молчание. У них бывали размолвки и прежде, и они потом долго и плохо сходились. Но не так долго. И не так скверно. Трещина между ними все расширялась. И он не понимал, как поправить дело, с какого конца за него взяться. После продолжительной паузы она заговорила, тщательно подбирая слова. Она всегда так делала, когда волновалась.

Сейчас послушай меня внимательно. Обстоятельства складываются так, что я вряд ли смогу сопровождать тебя в Кундри'дж-Асан. Кому-то надо остаться здесь регентом Керувариона. Он растерялся.

Регентом Керувариона? Не ты ли сама не так давно говорила мне, что я должен самостоятельно править моей империей?

Шрамы слишком глубоки. Их не излечишь в один день.

Почему ты только сейчас говоришь мне об этом?

Никто не мешал тебе самому прийти к этому выводу. Она сделала паузу. Чтобы перевести дыхание. А может быть, чтобы успокоить нервы. Или чтобы переждать вспышку гнева. Но он молчал.