Совет двенадцати

– Ничего не понимаю. Чушь какая-то.

– Но как же так, святой Креол…

– Пошел вон.

ГЛАВА 3

Здание Иххарийского гимнасия видно издалека. Все-таки крупнейшая колдовская школа в стране… да и во всем мире, если уж на то пошло. На что уж велика циклопическая Цитадель Власти, но Иххарийский гимнасий превосходит даже ее.

– Вам непременно нужно увидеть его своими глазами, – проскрипел Тивилдорм, выплывая из дилижанса. – Этот гимнасий выпустил больше колдунов, чем все остальные вместе взятые. Клевентин тоже здесь учился.

– И какой факультет вы закончили? – полюбопытствовала Ванесса.

– Восьмой, – скромно ответил Клевентин. – Превращений и метаморфоз.

– О, так вы метаморф? – оживилась Вон. – Или трансформатор?

– И метаморф и трансформатор. Но я не люблю прибегать к колдовству без особой надобности. Всегда считал, что если проблему можно решить без заклинаний, то именно так ее и нужно решать.

Креол, услышав это, пренебрежительно хмыкнул. Его мнение о Клевентине и раньше было не слишком высоким, а теперь вообще упало ниже сандалий.

– А вы тоже здесь учились, мистер Тивилдорм? – спросила Вон.

– Нет, как раз я заканчивал другой гимнасий… – неохотно ответил Тивилдорм. – Его мы тоже сегодня увидим… попозже…

Иххарийский гимнасий разместился в обширном парке, окруженном крепостной стеной. Семнадцать небольших, совершенно одинаковых строений-«кирпи-чей», вытянувшихся вдоль этой стены «подковой» – общежития студентов. Сам же гимнасий похож на амфитеатр невероятных размеров – правда, верхние его этажи необитаемы и практически никогда никем не посещаются. Это здание возводили колдуны-строители – гонясь за внушительностью, они сделали гимнасий в несколько раз большим, чем реально требовалось.

В центре, как и положено амфитеатру, – арена. Однако на этой арене не сражаются… точнее, не только сражаются. На этом колдовском полигоне студенты осваивают те заклинания, что неудобны, а порой и опасны для применения в помещениях. Воздух здесь кипит от пламени пиромантов, стынет от вьюг криомантов, искрится от молний аэромантов и просто плачет, когда тренироваться выходят метеомаги.

Распахнув дубовые двери, Креол и остальные оказались в огромном кольцевом коридоре – он проходил по всему первому этажу. С одной стороны тянулись небольшие незастекленные окна, с другой – лестницы на верхние этажи и двери, ведущие в аудитории, лабораторные, служебные помещения.

Коридор был заполнен студентами. Они толпились у дверей, беседовали, некоторые потихоньку колдовали, одним глазом поглядывая, не идет ли преподаватель. В воздухе стоял неразборчивый гул, изредка перемежаемый взрывами хохота или громкими криками.

Однако стоило сюда войти четверым в серых плащах, как все мгновенно стихло. Студенты смотрели на неожиданных гостей остановившимися взглядами, словно кролики, зачарованные змеей. Кто-то уронил карандаш – звук падения в наступившей тишине прозвучал пушечным выстрелом.

– Кхм… – кашлянул в кулак Тивилдорм. – Прошу всех вернуться к занятиям. Прямо сейчас.

Коридор опустел в долю секунды.

Тивилдорм Призрак сразу повел своих спутников на четвертый этаж – к кабинету ректора. По дороге он рассказывал, что сейчас в Иххарийском гимнасии насчитывается более тысячи студентов – и это почти половина от общего количества в стране. Всего в Серой Земле двенадцать гимнасиев – по одному на сатрапию. Однако одиннадцать остальных гораздо меньше – в самом маленьком учится всего лишь полсотни студентов, да и прочие не слишком его превосходят.

Будущие колдуны поступают в гимнасий одиннадцати лет от роду. Первые три-четыре года их учат исключительно теории и только к четырнадцати-пятнадцати годам переходят к практическому колдовству. Фиолетовый плащ надевают обычно в двадцать два или двадцать три года.

– Как это три-четыре года? – не поняла Ванесса. – Как повезет, что ли?

– По истечении третьего года обучения ученик сдает промежуточный экзамен, – объяснил Клевентин. – Если он выдерживает его, то переходит на высшую ступень. Если же нет – остается на начальной еще на год. Если же он и после четвертого года обучения не может сдать экзамен, его отчисляют без права восстановления.

– Ого… И что с ним потом происходит?

– По-разному, – пожал плечами Клевентин. – Но колдуном такому неудачнику уже не стать никогда – здесь не помогут ни связи, ни взятки. Некоторых это ломает так сильно, что они повреждаются умом или даже кончают с собой. Другие до конца дней живут нахлебниками, перебиваясь подачками от богатых родственников. Третьи берут себя в руки, поступают в какой-нибудь университет для простонародья и пытаются построить жизнь вне колдовства. Четвертые уезжают за границу, где им порой удается прибиться к какой-нибудь важной персоне, выдавая себя за колдуна. Среди иностранцев попадаются такие, кому достаточно серой кожи и умения важно надувать щеки.

На четвертом этаже располагались в основном аудитории. Престарелые колдуны день-деньской читали в них лекции для всех, кто желал послушать. Кроме професиональных преподавателей, работающих на постоянной основе, было и множество временных, приглашенных провести урок-другой или даже по собственной инициативе зашедших поделиться мудростью со студентами.

По дороге Ванесса из любопытства заглянула в парочку дверей – ей ужасно хотелось посмотреть, как проходят уроки в школе колдунов.

Оказалось – ничего особенного. В первой попавшейся ей аудитории сидели одиннадцати-двенадцатилетние малыши, а седенькая старушка в черном платье – даже не колдунья! – объясняла им основы солнечной эклиптики.

– …Солнце движется по эклиптике неравномерно, что приводит к разной длительности времен года, – вещала она, водя указкой по плакату. – Весенние и летние месяцы для жителей Северного полушария короче осенних и зимних, а для Южного соответственно наоборот…

Это Ванессе показалось совсем неинтересным, и она сразу же захлопнула дверь. Зато в следующей аудитории она увидела уже пятнадцати-шестнадцатилетних подростков и хмурую, совсем молоденькую колдунью в синем плаще, читающую лекцию по некромантии. Правда, ученики явно слушали невнимательно, да и преподавательница тараторила так, словно торопилась побыстрее закончить лекцию.

– …вот таким образом мы и вливаем в мертвое тело искусственную прану, создавая таким образом псевдоживое существо, – скороговоркой объясняла она, крутя в руках клацающий зубами череп. – На этом сегодняшнее занятие окончено. К следующему разу подготовьте… а, неважно. Вопросы есть?

– Повелительница Гайда! – вскинул руку один из учеников. – А как ожившие мертвецы могут говорить? У них же не работают легкие, и…

Колдунья устало закатила глаза, но потом все же терпеливо ответила:

– Этот аспект вы будете проходить на третьем курсе. Если же хотите знать прямо сейчас, разыщите и прочтите трактат професора Стагирлуса Костяного – «О некоторых особенностях физиологии и жизнедеятельности нежити». В библиотеке он должен быть. Особенное внимание уделите главе одиннадцатой – «Проблемы циркуляции воздуха. Как заставить труп говорить». Еще вопросы есть? Если нет, тогда все свободны.

Студенты с шумом поднялись с мест, принялись собирать писчие принадлежности. Ванесса отпрянула от дверей и бросилась догонять ушедших вперед Креола с остальными. Однако преподавательница некромантии ее обогнала, летя по коридору так, словно за ней гнались. Она даже не заметила, что чуть не столкнулась с серым плащом.

Вообще, такую полезную вещь, как школьный звонок, в Серой Земле явно не изобрели. В то время как одни группы сидели в аудиториях, другие преспокойно фланировали по коридору. Занятия не имели четкой продолжительности – преподаватели начинали и заканчивали их по своему усмотрению. Расписания висели на каждом шагу – исчерканные, со множеством правок и дополнений. Удивительно, как студенты ухитрялись ориентироваться во всей этой неразберихе.