Алексей Поркин, гроза Империи

С обломков мебели сколотили несколько столов и стульев, их стало даже больше, чем до потасовки, вот только площадью поменьше. Стены теперь украшали щербатые биты и искореженные бластеры поверженных имперцев. По окончанию времени ищеек, бластеры спрячут, а поддающиеся ремонту машинки возобновят свою работу и будут розданы Сопротивлению. Стойка горделиво представляла на белый свет несколько десятков выбитых зубов, в подавляющем количестве - передних, шестиугольные звездочки с пагонов и чье-то откушенное и тщательно пережеванное ухо. Оно уныло таращилось на присутствующих одинокой раковиной и явной радости от созерцания интерьера не испытывало.

Мусор уже вынесли, и шеренга пустых бутылок всевозможных размеров и форм стеснительно рассматривала посетителей открытыми горлышками.

- А вот и герой года! - провозгласил Шота, вскочивший на стойку, и театральным жестом указал на мою скромную персону. - Разрешите представить, капитан ушедшей республики Алексей Поркин, самый разыскиваемый в нашем городе убийца и дебошир!

Мой столик с вырезанными на столешнице буквами кАП-6290-5479-12, 8-я дивизия. Стоял на прежнем месте. Сейчас он пустовал, ведь никто не сунется на мое место, тем более после недавних событий. Мы с девушкой сели, укрываясь от посторонних взглядов, но, получая возможность наблюдать за всем происходящим в помещении.

- И какой подвиг совершил бравый лейтенант на сей раз, кроме испепеления звена четырех самолетов, двух отделений солдат и боевого робота, стоящего несколько миллионов галаксиев?

В баре все затихли.

- За три минуты убил трех червей-ищеек… - скромно усмехнулся я и поклонился.

Последовавшие аплодисменты нельзя было назвать громкими. Зал просто взорвался от криков и оваций. Мне здесь верили, как никому другому, лейтенант Поркин никогда не врал. Сказал, что сейчас врежет, значит врежет, сказал, что попал из лука в небесную сферу, значит она до сих пор там торчит. Обалдевший Шота так и сел на свою стойку, раздавив парочку бутылок. Шквал эмоций был прерван истошным воплем, превысившим несколько децибел. Наступила тишина.

Всхлипывая, Шота выдергивал из филейной части окровавленные осколки стекольной тары.

- Зато ничем замазывать не надо, - выкрикнул из толпы смелый забулдыга, разглядывая мокрое пятно на штанах потерпевшего. - Сразу антисептик…

Завсегдатаи бара мигом попрятались под столами. Новенькие непонимающе завертели головами.

С утробным воем, подзадоренный болью, Шота швырнул в обидчика своим любимым калькулятором, с которым никогда не расставался после приобретения. О своей жизни мой друг всегда так и говорил: до войны, после войны, до калькулятора, после калькулятора.

Надо сказать, умная машинка попала в цель. Клиент схватился за рассеченную бровь и исчез под столом. Удар, видимо, пошел ему на пользу. Он высунулся между ножек и сообщил, массируя бровь.

- Если все черви подохли, все же по домам! Можно заработать! Ни полиция, ни юдистов, ни охраны в супермаркетах… Все дома!

Толпа задумалась. Хруст кружащихся десятков шестеренок взвился в воздухе. Те, кто не успел додуматься, сейчас этим усердно занимались, а те, у кого подкорка эксплуатировалась получше, просто не могли поверить своему счастью.

Разбитая бровь первым бросился к выходу. За ним бросились остальные. Крики «По магазинам!», «Шоппинг» и «А я - в банк, кто со мной?» стихли. Только один старичок поковылял к дверям, поскрипывая электрической тросточкой.

- Внучку из садика забрать надобно-с… Второй день-с… Да-с…

Он скрылся.

- Бармен, налей-ка чего-нибудь горючего! Да побыстрей. - Мне не мешало поставить старого друга на свое место. Оратор хренов! После его выступлений, он первый полетит в каталажку как разжигатель смуты и беспорядков, а так же как укрыватель опасного государственного преступника.

Шота не ответил. Он сидел на корточках возле обломков калькулятора, из его глаз щедрым потоком лились горькие слезы.

- Машиночка, калькуляторчик. Ой, горенько-то!

- Не переживай, - пожалела страдальца Ирэн. - Мамочка подарит тебе другую игрушечку.

Она сняла с пояса запасной полевой коммуникатор и протянула моему другу. Эти агрегаты уже давно были сняты с экипировки любой уважающей страны. У них была масса чудесных функций: градусник, зажигалка, телевизор, радио, встроенный текстовый редактор для заметок, календарь, набор ножей, десять кусков туалетной бумаги, бритва, мыло, ножницы, да бог еще знает сколько. Но был и большой изъян. Радиопередатчик работал по всей поверхности планеты. Он передавал кодированный сигнал от любой антенны и радиоточки, но каково бы ни было расстояние между двумя станциями, сигнал шел ровно 46 часов. И не было значения - восемьсот километров, или десять сантиметров. Неизвестный, но очень умный физик предположил, что в любом случае сигнал, игнорируя все нормальные законы, проносился по всей планете. Этот негативный фактор сделал дорогие игрушки непопулярными и, наконец, они оказались в моих руках. Совсем по дешевке.

Обрадованный Шота ухватился за коммуникатор и включил его. Он пожирал его глазами, и только наше присутствие не давало ему прижать аппарат к сердцу, или попробовать на зуб. Как сказал бы мой преподаватель психологии и военной психиатрии в Университете Межгалактических Десантных Войск «явное влечение к невоодушевленным фетишам и цифрам».

- Слышите, как он работает? - скорее похвалился, чем спросил, когда загрузилась операционная система «Виндаус».

- Шота, нам надо выбраться из города, - я потрогал его за плечо.

- Нереально, - ответил друг, не отрываясь от монитора. - Весь город оцеплен роботами, а воздух забит шпионами. Вам не скрыться!

- А ты придумай, как нам помочь. Как ты помогаешь своим друзьям из Сопротивления, особенно контрабандистам?

При упоминании своей криминальной деятельности, Шота встрепенулся и оглядел нас с Ирэн, которая доверчиво прижалась к моему плечу.

- Поздравляю с любовью, друзья!

- С чего ты взял? - удивленно спросила моя девушка.

- Да посмотрите на ваши глаза! Они же налиты похотью, особенно у тебя, блондиночка!

Ирэн попыталась залепить ему затрещину, но он проворно вскочил, увидев мои сжавшиеся ладони, и скрылся за стойкой.

- На свадьбу позовете? - донеслось оттуда.

Я уже перезлился, да и девочка пришла в норму.

- Обязательно! - она подцепила со стойки бутылку вина, нечаянно уронив вниз крепкий граненый стакан. Судя по глухому звуку, Ирэн добилась своего.

Нашим глазам предстал скривленный Шота, потирающий немалых размеров шишку на макушке.

- Я помогу вам сбежать. Но только для того, чтобы глаза мои вас больше не видели!

Мы с девушкой победоносно переглянулись.

- Да, чуть не забыл, как там мои деньги? - воззвал к моей совести дружок.

Ирэн не дала мне и слова промолвить.

- По возвращении обратно я заплачу Алеше десять тысяч галаксиев, надеюсь, такой суммы хватит, чтобы погасить твои убытки?

Шота открыл рот.

- Не могу поверить, парень, тебе внезапно подфартило! Такая баба и куча денег!

- За бабу ответишь! - ощетинилась моя красавица.

- А можно после возвращения? - заскулил бармен.

- Ладно, - оттаяла моя любовь.

Обставившись батареей бутылок, мы втроем обсуждали побег из города. Главенствовал мой друг, изощряясь в своей простоте речи. Ирэн отпето дрыхла у меня на коленях.

- Об этой подземной речушке не знают даже старожилы, и, тем более, черти из городской администрации. Ее накрыли бетоном три с половиной столетия назад, потом, после большого пожара во время республиканской революции, все планы реки сгорели. Она канула в лету. Вот хохма, река утопилась в реке. Гы-гы!

- Не отвлекайся, Шота, - я толкнул его под столом носком ботинка в коленную чашечку.

Бармен дернулся, сверкнул на меня глазами, но продолжил.

- Есть только один вход к истоку реки, причем ее русло даже не соединяется с городским коллектором. Никто о ней не знает, только я. В детстве пришлось провалиться в маленькую трещину в бетоне, которую в более зрелом возрасте искусно заделал. Даже коллег из Сопротивления и девочек контрабандисток приходится водить туда по лабиринтам из общедоступного места к двери в намертво закрытых скафандрах. Так мне удается обезопасить себя и уйти от лишних слухов.