Алексей Поркин, гроза Империи

- Они над тобой издеваются, - провозгласила девушка, целясь в темноту из плазмогана. - Застегни ширинку!

Я окинул взглядом опущенные до колен брюки и рывком подтянул их почти под подбородок. Сбоку донеслось жужжание застегивание комбинезона девушки. Смех крепчал, пришлось тоже ухватится за оружие.

Впереди возникло розоватое свечение, мы вплывали в большую пещеру. Здесь, в розовато-красном свете предстала интересная картина.

- Напоминает сборище шаловливых лесбиянок. Розовая конференция. Мечта каждой свихнутой женщины! - отметила Ирэн и прижалась ко мне, водя стволом плазмогана.

На стенах и потолке четырехкилометровой по окружности пещеры висели мириады странных слизней. Их полупрозрачные красные тела мерцали уже виденным ранее сиянием. На полуметровых головах, покрытых многочисленными слепыми глазками на ножках, размещались беззубые рты. Они улыбались, издавая этот страшенный шум. Но интриговало не это. Девушка была права: феминистки со всего мира перлись бы в нашу глубинку на паломничество. Из каждого слизняка, прямо в воду висели длинные многометровые щупальца, заканчивающиеся розовыми головками. Один до одного - мужские члены.

- Господи, - прошептала Ирэн. - Миллионы органов… Да столько не видела ни одна припортовая шлюха!

- Кошмар! - выдавил мой мозг.

Наш кораблик проплывал по лесу длиннющих членов. Теперь мы видели, что отверстия на их концах шевелятся и закачивают воду вверх, к своим владельцам. Слизни кормились речными микроорганизмами.

- Вот о чем говорил Шота, упоминая о веселых слизняках, - догадалась моя любовь.

Она сидела, крепко обняв себя за туловище и прижимаясь к моей мужественной спине.

Любопытно, что имел в виду друг, скрывая от меня странность в проникновении к реке в обратную сторону. Со слизнями все ясно, но что мне должно понравиться? Я сидел и обдумывал последний разговор с барменом. Почему по относительно спокойной речушка нельзя возвратится?

Смех усиливался, он набрал силы до одного децибела. Он резал красный полумрак и наши барабанные перепонки. Мы затыкали уши, но ничего не помогало. Хохот пробивался сквозь черепные коробки, блуждая по всему телу. Он мучил, раздирал внутренности, вибрировал в желудках, вызывая рвотные реакции. Ирэн неподвижно лежала на дне пироги. Под мертво прикрытыми веками лихорадочно блуждали глазные яблоки. Пришлось забросать ее мешками, хотя, думаю, это мало помогло. Я никогда в жизни не смогу проплыть здесь еще раз.

- Рай для припадочных психов. Сюда бы весь имперский аппарат - констатировала девушка, когда пещера внезапно окончилась, и шум немного приутих.

- Да, - протянул я и взглянул на нее. Глаза у нее странно блестели, хвала Всевышнему, не от психического расстройства.

- Я так возбудилась… - протянула милая, расстегивая комбинезон. - Их было столько…

Такого пылкого секса у меня никогда еще не было. Она рычала как тигрица, а лоно было настолько зовущим, что после четвертого раза я не мог двинуть и пальцем на ноге.

- Надеюсь, в следующей пещере найдется сборище влагалищ. Для меня… - еле слышно протянул я.

- Может, еще разок? - Ирэн зазывно качнула грудями. Я отвел глаза и в ужасе забился на противоположный край нашего гнездышка. - Ну, если не хочешь, потерплю, пока не отдохнешь.

Кажется, я немного полежал в бессознательном состоянии.

Очнулся я от вопроса.

- Лешка, а сколько женщин ты имел до меня?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Надо было атаковать в ответ.

- А у тебя?

- Я первая спросила! - заежилась Ирэн.

- Вот первой и отвечай. Ladies - first ^[3], как говориться!

Девушка скукожилась и даже прикрыла груди.

- Ты не поверишь. Только один, и тот еще в старших классах. Да и путного он не сделал ничего, кроме факта дефлорации. Мне было настолько противно, что я долгое время не могла смотреть на представителей противоположного пола. Так что ты мой первый и единственный мужчина за много лет и на протяжении многих космических мега-километров.

- А как же ты обходилась?

Она стыдливо опустила глазки.

- Ах, ты, мои шаловливые ручонки. - Я набросился на нее и даже смог еще раз!

- Ты не ответил на мой вопрос, - повторно спросила Ирэн.

- Всего пятеро, - промолвил лейтенант Поркин и задрал очи доверху.

- Не верю! - она стукнула меня по груди.

- Придется, такова правда!

- Я люблю тебя, - она тепло улыбалась. Бальзам на душу!

Ага, скажи ей, что после второй сотни перестал считать, о женитьбе можно будет забыть.

Течение убыстрялось, вода скользила, разгонялась и несла нас к повороту. И тут я понял, о чем умолчал подлый Шота.

- Водопад!

Мы лихорадочно загребли против течения.

Вода увлекала нас к опасности, к смертельному реву клокочущего водопредставления.

- Я больше не выдержу, - простонала Ирэн, бросая свое весло на дно.

Мои мускулы вздымались, в груди хрипело и булькало не хуже, чем за бортом, руки отламывались. Легкое весло налилось свинцом. Глаза заливал кровавый мрак. Не могу…

Весло бессильно опустилось, и наша лодка без лишних слов рванула к гибели.

Лишь секунду я успел разглядеть двухсотметровую пропасть ревущей воды и лодка, проскочила через такой узкий тоннель, что пришлось почти лечь на дно. Мы падали в невидимый водоворот. Сквозь шум воды пробился резкий звон лопнувшей бечевки. Пирога развалилась.

Оказавшись в безопасной дали от бьющейся о себя воды, я вынырнул на поверхность. Не без помощи весла, которое не тянуло, а поддерживало в предательской среде.

- Ирэн! - мой крик заглушил рев водопада.

Ее нет! Утонула! Истерический страх сковал меня и я чуть не пошел на дно. Благодарю тебя, о великое весло!

В пенящейся темной воде я боролся с волнами, пытаясь заметить любимую. Вот обломок пироги, за него уцепилась жабья лапка окончания весла девушки. Нырнул. Хвала, Всевышнему, она висела, покачиваясь от ударов воды, на весельной петле.

Я подхватил легонькое тело потащил его впереди себя. Впереди забрезжил тусклый свет.

Удар по сердцу. Раз, два, три. Удар по сердцу. Раз, два, три. Вдыхаю воздух в неподвижные легкие. Удар по сердцу. Раз, два, три.

Она судорожно изогнулась и забилась как в агонии. Изо рта хлынула рыжеватая вода, полная коричневого песка. Ирэн кашляла и задыхалась. Но жила! Это лучший день в моей жизни. Я гладил мокрые волосы и откровенно рыдал. Она слабо погладила меня по щеке.

- Спасибо, любимый.

В этот раз мы ничем не занимались, просто лежали рядом и крепко прижимались друг к другу.

- Какая кагртина! - произнесшая эту реплику женщина выступила из темноты. - Мы специально дали вам вгремя отдохнуть и отччухаться. Голубочки, м-гря! Кстати, милок, я слыхала, что мужччины не плаччут…

Ее лицо дополнилось довоенной титановой кольчугой, оплетенной силовыми кабелями энергополя. Два спаренных кислотника выглядывали из-за ее плеч, как и десяток товарок, пытливо рассматривающих нас из полумрака. Перед нами стояли амазонки. Пещера аж заблестела бритыми наголо лысинами. Мамочки… пронеслось у меня в голове.

- Сейчас, мальччики и девоччки, пгредлагаю добгровольно сдать огружие и пгротянуть груччки для нагруччников!

Сопротивляться было бесполезно, кроме двух бластеров да парочки кислотников, все наше оружие покоилось под водопадом. Мы молча протянули руки. Несколько девушек проворно заковали нас в плазмо-наручники. И обвязали ноги лыком так, чтобы можно было идти в полшага. Девушками воительниц назвать было бы беспрекословным комплиментом. Любая была повыше меня на полголовы ростом, а шириной плеч и размахом рук могла посоревноваться с самим Гераклом. Кроме того, они были настолько обвешаны оружием, что даже слово «фигура» сбегало и пряталось в укромном местечке.

Нас привязали друг к другу и наш маленький караван тронулся от воды наружу.

Моргая слезящимися глазами, мне удалось рассмотреть кусочек бледного неба и верхушки кособоких хибар. Сразу возле выхода из пещеры размещался небольшой компактный табор контрабандисток.