Саммаэль

Анализ. Расчет. Коррекция. Расплывчатое пятно на экране с каждым шагом все больше сжималось к одной точке… нет, к двум точкам! Завершение расчета; название фирмы-заказчика, имена исполнителей — всё сошлось. Тестовый пример выполнен, время расчета — восемнадцать минут.

Недопустимо много.

Восемнадцать минут на одно-единственное событие, чуть всколыхнувшее город-миллионник на захолустной планете. А Федерация включала в себя добрых пять сотенпланет, и под сто миллиардов населения. И обрабатывать поток информации с такой толпы, и не на самом сильном мейнфрейме ^[6]…

Шестьдесят процентов машинного времени шло на прием и систематизацию исходных данных. Выделить ключевые слова — объект, действие, результат. Два-три признака, две-три категории. После категоризации накладывалась пространственно-временна?я метка: где произошло это событие, и когда оно произошло. Тридцать процентов машинного времени отводилось на моделирование. Определить закономерности, выявить характерные тенденции, паттерны, и предсказать развитие событий.

И лишь десять процентов вычислительной мощности следили за невязками.За тем, насколько реальноеразвитие событий отличалось от расчётной модели. А ведь именно эти невязки и были нужны. Флуктуации.Отклонения от модели, события, которые не моглибыть предсказаны, исходя из известного состояния системы. И десяти процентов машинного времени категорически не хватало.

А этот анализ Саммаэлю был нужен.Нужен позарез.

За всю жизнь — а прожил Саммаэль не то чтобы мало — ему нечасто встречались люди, которых можно было назвать друзьями. Ани, Лари, Джуд… их нужнобыло назвать друзьями; а двух из них — при желании — и не только. И то, что они погибли …

Сейчас, через два года после катастрофы, тоска всё же угасла; уже не так ела изнутри, не втройне;но и оставшегося было немало. Да даже и без этого, даже если бы и угасла вообще, — Саммаэль вовсе не собирался оставлять без внимания ту катастрофу. А тем более — перспективу подобныхкатастроф в дальнейшем.

Почемупогибли Ани, Лари и Джуд. Чтовыдернуло их у Саммаэля прямо из-под носа. И чтовыдернуло землю у него из-под ног, выбило из Вселенной целый обитаемый мир, со своим населением, со своей жизнью, со своей историей. И чтособирается выбивать и другиемиры. Возможно, и тот мир, на котором колдун сидит сейчас своей задницей. Или тот, в котором Саммаэль родился.

Найтипричину, найти её. Найти — и устранить.

Вот только в достижении этой цели Саммаэль пока что не преуспел.

Конечно, Саммаэль построил «информационный слепок» Федерации, предшествующий гибели того мира: он помнил дату, он сопоставил примерное расположение мира с арденнской координатной сеткой. Да, конечно, грубый и приблизительный расчет — куда менее точный, чем тот, который считался прямо на месте, — показал, что наблюдалось некое движение, слабо различимая тень, которая недели за две начала сгущаться вокруг заданной точки. Рябь по краю, неясно, ничего не разобрать: где источники, какие направления. Требовался куда более точный и подробный анализ; но, когда Саммаэль оценил время, необходимое на этот анализ, — ему поплохело. Это тебе не пятьдесят миров ковырять… с одной сотней «датчиков».

Так что первый, на коленке писаный, алгоритм полетел на помойку. Обложился книгами, зубрил целочисленную арифметику и теорию нейронных сетей. Выполнение тестовой задачи вместо двух суток уложилось в один час. Занизил точность вычислений… и получил свои восемнадцать минут. Что — в пересчете на полнуюкартину — давало время анализа порядка двадцати пяти лет. Ну что ж, уже реально; не две тысячи лет ждать результата — а всего лишь двадцать пять лет…

Только — холодок по спине, предчувствие; а предчувствиям Саммаэль привык доверять. Что даже двадцать пять лет — это недопустимомного. Ведь как минимумодин мир уже погиб, был разрушен; а амплитуда «волн» на прошлом периоде наблюдения росла, а значит, и другиемиры постигнет та же участь. Земля — из-под ног, и серая муть вместо листвы за окном и вместо капель летнего дождя на стекле, и пустота вместо людей… которых, возможно, любил.

Не было у Саммаэля двадцати пяти лет. Не было.

Глава 4. Явление демонессы

Это случилось в один распрекрасный, не слишком осмысленный и дождливый по самые не могу день, когда дела не шли ну вообще. И спал Саммаэль два часа от силы, подняло с постели всё тем же давнишним сном, с Пустотой и с крылатой тенью. И Лари, Ани не слову вспомнились, отозвавшись комком у горла. И клиент всё никак не шёл, и дедлайн в Финаншиэл Таймс висел дамокловым мечом, и колонка в Дейдра Хиральд не писалась, ну хоть студента с экономического на неё нанимай, — вон они, студенты, торопятся под зонтиками на лекции…

До самого до утра Саммаэль просидел носом в мониторы, литрами поглощая кофе и куря одну от одной. Копался в алгоритмах классификации и семантического анализа, пытаясь — раз уж не получалось с расчётом невязок — вытащить пару процентов машинного времени на предварительной обработке. А проценты сопротивлялись и топорщились бешеными терабайтами.

К полудню кончились сигареты. Саммаэль всё обещал себе — ну сейчас, сейчас, вот кластерный индекс на этой таблице, вот этот запрос через курсоры, а здесь — через внешнее объединение ^[7], — хотя на самом деле, просто никак не хотелось вылезать под дождь и брести в магазин. Желание курить всё-таки побеждало; и Саммаэль совсем уже собрался встать, втиснуться в джинсы и дождевик, натянуть не шибко-то стираные носки — и пойти уже в этот долбанный магазин… когда пространство вдруг дёрнулось.

Нет, не так, как при распаде,успокаивал себя Саммаэль, отскочив к окну и вжавшись лопатками в угол. Как будто… как будто некое материальное тело протискивалось через соседние метастабильные слои пространства, и собиралось возникнуть на основной мировой линии… прямо у колдуна перед носом!

Саммаэль и сам не заметил, как стянулна себя всё, что тянется, скомкал в «воздушный пузырь» (единственный бесконтактный приём, который он более или менее освоил), и держал теперь этот «пузырь» перед собой на вытянутых — и изрядно дрожащих — руках.

Нет, ну демонже, успокаивал себя Саммаэль, обычный демон. Ну, билон этих демонов, ну, драл их и в хвост и в гриву, ну, за рога таскал, и за задние лапы. Кривил, конечно, душой: одного — молоденького — побил по чистой случайности, а второго расстрелял из пистолета в упор. А пистолет — в кобуре, а кобура — на вешалке в коридоре, а патроны — один в стволе, два в обойме, — а это разве что застрелиться. И потом, колдун понимал уже: сейчас это был не простодемон, не жаба с рогами, и не волк на копытах. Это была та, крылатая.Которая сильнееих всех, вместе взятых. Которая — тогда, в глубочайшем Хаосе, посередине между Сумеречьем и Дейдрой, — не дала Саммаэлю раствориться в Пустоте, не дала исчезнуть навсегда и без остатка. Которая — со своей, неизвестной целью — помогла людскомуколдуну выжить, и дойти до твёрдой земли…

И теперь, очевидно, являлась взыскивать старый должок?!

А струи тумана, заполнившего всю комнату, всё собирались воедино, там, у двери в коридор, перерезая путь к отступлению. Всё стягивались, свивались в один, крылатый силуэт. И становились всё более плотными.

Она была чёрная. Всячёрная. Строение тела весьма близко было к человеческому, — к женскому; — и, если вспомнить старые басни, что антропоморфный облик может принять не всякий из демонов, а только сильнейшийиз них… Тело, однако же, покрыто было мелкой, иссиня-чёрной, тускло отблескивающей чешуёй. На месте лопаток был, очевидно, ещё один плечевой пояс; крылья, похожие на крылья нетопыря, были голые, и сквозь тонкую тёмную кожу просвечивали кровеносные сосуды. Голова была лишена волосяного покрова; на вполне человеческом — и, в общем-то, привлекательном — лице выделялись глаза с ярко-оранжевой радужкой и вертикальными зрачками.