Ненаучный подход (СИ)

Полковник Силин, прозванный Горностаем, привычно крутанул в пальцах карандаш, посмотрел на рисунки и чуть скривился.

- Что твой парень о делах Ивана знает?

- Тут все еще хуже. Мальчишка вырос в Перевальске, на границе. Сирота, у контрабандистов кормился на должности принеси-подай-пошел вон. Вот только не при Иване, а при совсем мелкой сошке. Была там артель небольшая. Северные с Иваном войну развязали, и эта вольная артель первая попала под ножи. К Ивану Винсент прибился, когда тот в Гнездовск поехал, за подмогой. Но подмогу увидать не успел.

- М-да... Снова-заново, - мрачно подытожил Горностай. - Ладно. Завтра мне на стол план расследования убийства криминального авторитета Ивана Шкипера. Пацана пристрой, что ли, в монастырский приют. Пусть под рукой будет. И что ты по этому Ивану убиваешься, как по родному?

- Шеф, вы же знаете, сколько сил было потрачено на его разработку. На пару часов только опоздали с арестом. А теперь все, что остается - материалы расследования на его могилке сжечь, пусть мерзавцу на том свете икнется. Тут не то, что убиваться - тут волком взвоешь!

- Ну, это ты загнул, - успокоил Виктора Горностай, - побереги пока, в хозяйстве пригодятся.

- Кстати, о 'пригодятся'. Мальчишка может рассказать о путях поставок контрабанды. Отписать безопасникам?

- Обойдутся. Что он расскажет? Про козью тропу? А то пограничная стража про нее не в курсе... К тому же, чует мое сердце, эту заваруху прикрывает кто-то из людей протектора. Им точно не нужно знать про пацана. Еще его трупа не хватало.

Виктор чуть слышно фыркнул. О давней вражде Горностая и Протектора Гнездовского знало все управление стражи, включая служебных собак.

В допросной, куда Виктор зашел за Винсом, мальчишки не оказалась. Там следователь Жданович допрашивал мужика совершенно бандитского вида. Задержанный развалился на стуле и всем своим видом демонстрировал полное нежелание сотрудничать со следствием.

- Продолжишь запираться, - сказал ему Жданович, мельком глянув на взбешенного Виктора, - уйду. Я старенький уже, мне на кровищу и сопли твои любоваться неинтересно. Вот ему тебя оставлю, - и хитро кивнул на младшего коллегу.

Мужик подобрался и сел ровно. Досматривать спектакль Виктор не стал, захлопнул дверь и рыкнул на дежурного:

- Пацан где?

- В к-кабинете вашем, - опешил сержант. - Сами ж велели - в-вежливо. Вот я и...

- Бардак, - выдохнул Виктор, взлетая обратно по лестнице на второй этаж.

Опасения следователя не оправдались. Мальчишка не сбежал через окно, не попытался вскрыть сейф (все равно бесполезно) и не натворил никаких других пакостей.

Винс удобно устроился на полу и драил щеткой старые сапоги Виктора. Правый сапог уже блестел, как новенький, а левым мальчишка как раз занимался. Сосредоточенно закусил губу и мазал ваксой потертое голенище. На вешалке висел старый плащ, аккуратно расправленный и тоже отчищенный.

- Здрасьте, - вскочил Винс, - а я тут... Вот. Только масляное пятно с плаща не сумел вывести, стирать надо. Мыльца бы кусочек.

Виктор удивленно кашлянул.

- Ты где так научился?

Винс слегка смутился, шмыгнул носом и сознался, как в чем-то стыдном:

- Я раньше при школе в Перевальске жил, сторожу помогал. Он мне дядькой приходился. Добрый был, только пьяница. Учительствовал там, потом спился, погнали в сторожа... Ну вот. Я полы подметал, отмывал, чего велят. Сапоги школярам чистил, по грошику. Мундиры зашивал, если, к примеру, подерется кто. Чтоб маменьки не ругались. А потом потонул дядька с пьяных шар, ну и меня взашей.

Винс вздохнул, сел на пол и продолжил чистить сапог. Получалось мастерски. Виктор был уверен, что такого блеска от старой обуви добиться невозможно - а поди ж ты!

- Ладно, заканчивай тут, - махнул рукой следователь, доставая из сейфа пакет с отобранными у Винса вещами, - и пойдем. Надо тебя до заката в монастырский приют определить. На вот, держи свое богатство.

Винс схватил пакет, глянул, на месте ли книжка, завернул обратно и засунул под рубаху.

- Спасибо, - удивленно протянул он, - я думал, не вернете так просто... - И тут же вскинулся: - Не надо меня в приют! Я взрослый уже!

- Сколько тебе лет, взрослый? - устало спросил Виктор, и добавил, не дожидаясь ответа: - Тебе там хорошо будет. Монашки добрые, накормят, к делу приставят.

- Пятнадцать мне, - соврал Винс, постаравшись посмотреть на следователя как можно честнее. И тут же широко распахнул глаза: - Во! Вы меня лучше на работу возьмите! Я чистить умею, шить, прибираться, полы мыть...

Виктор не сдержал скептической усмешки.

- Будут у вас всегда блестящие сапоги... - закончил Винс, глядя в пол.

В возгласе 'не надо в приют!' Виктор уловил что-то смутно знакомое, но не стал пытаться вспомнить, что именно.

Вместо этого с недоверием смерил Винса взглядом.

- Ну, двенадцать, - шмыгнул носом мальчишка. - Будет. В мае. Зато про сапоги я не врал! Сами посмотрите! А еще у вас шов на рукаве разошелся, я б зашил. И платить мне много не надо! Можно и совсем немного...

Виктор молча смотрел на мальчишку. Винс схватил сапог и еще быстрее заработал щеткой, доводя голенище до идеального блеска.

'Он явно рассказал не всё, - думал тем временем следователь. - Не скрывал, но какие-то детали точно упустил. А еще книга Эльтарна, очень дорогой фолиант, явно доставшийся ему в том сгоревшем доме. На последней странице штамп владельца стоит. Мальчишка - единственная ниточка к убийцам Ивана, и все шансы есть на то, что они попытаются эту ниточку оборвать. Уж лучше в этот момент рядом с ним буду я, а не монашки. Что, бывший рыцарь, станешь втираться в доверие к ребенку, чтобы раскрутить поганое дело? А почему нет? Со мной, опять же, у него шансов выжить намного больше. А воровать у меня все равно нечего'.

- Ладно, - кивнул Виктор обалдевшему от счастья Винсу. Найму тебя на неделю. Посмотрим, на что годишься. Но учти - будешь врать, вылетишь мгновенно.

- Я не подведу, вашбродь. Честно! Все в ажуре будет, зуб даю!

Виктор едва заметно поморщился.

- Пойдем, камердинер. Ливрею цветов Бергена я тебе не обещаю, но отмыть и переодеть тебя явно не помешает.

Про 'камердинера' и 'ливрею' Винс не понял, но переспрашивать на радостях не стал.

Потом разберется. Главное - что не погнал его большой человек!

Глава 3

...В прошлом декабре

Винс еще у пожарища сообразил, что у пацана-оборвыша дорогущую книжку вряд ли купят. Как бы по шее не накостыляли, а то и свернуть могут. Значит, надо придать себе какой-никакой солидности. Для того он и просился поработать на Виктора Бергена. Заработать чуть-чуть денег, обзавестись приличным картузом - и можно искать этих, как их... коллекционеров, во.

Да и работника при следователе побоятся обидеть. Это вам не бродяжка безымянный. Целый камердинер, хоть и без ливреи! Винс не сразу, но выяснил, что 'камердинер' - слуга у благородных, а 'ливрея' - это у него одежда такая. Виктор Берген, конечно, так себе вельможа, но для Винса сойдет.

Важный господин, к удивлению пацана, обитал в совершенно не господской квартире. Две небольших комнатки в мансарде. На первом этаже была закусочная 'Толстый кот', где поутру завтракали небогатые чиновники, днем лакомились пирожными их дети под присмотром мамаш или бдительных нянек, а вечером окрестные жители пропускали по кружечке пива.

Никакой солидности в квартирке не было. Да еще и пылища.

Зато следаку (ой, теперь - господину Бергену, со всем уважением) сплошное удобство. Утром встал, на первый этаж спустился, съел яичницу с колбасой, кофеем запил - и на службу. Красота!

Но жилье господин следователь запустил. Видно, даже приходящую горничную давно не нанимал. В углу у печной трубы все паутиной заросло, под кроватью пыль шарами перекатывается, а плиту на махонькой кухне несколько лет не трогали. Хорошо хоть, дымоход общий с 'Котом', и его чистили регулярно. И мышей не было. В закусочной, оправдывая название, толстых котов целая семья обитала. Верховодила у них большая старая трехцветная кошка. Она Винса сразу признала - подошла, потерлась мохнатым боком, дала почесать между ушей. Добрый знак.