Когда падают листья... (СИ)

— Постойте.

Ловкая рука ухватила Велимиру за локоть, и девушка, споткнувшись, чуть не упала. Она уже хотела возмутиться, но тут же почувствовала, что голоса в голове больше нет.

Перед Велей стоял странный мужчина с абсолютно белыми волосами; лицо было не красивым, но притягательным, а глаза — пустыми, как и глаза всех Змеев… Картинку снова обожгло огнем. Девушка поморщилась.

— Ах, это вы…

— Не здесь, милая девушка, не здесь.

Голос у него оказался приятнее, чем внешность.

Веля вздохнула и послушно поплелась за чаровником под крышу какой-то забегаловки.

— Могу я узнать ваше имя?

Девушка покосилась на непроницаемое лицо Змея и, пожав плечами, ответила:

— Велимира. А как зовут вас?

— Зовите меня Шоном.

— Вы когда-нибудь пробовали кофе, Велимира?

— Нет…

— О, тогда я просто обязан угостить вас.

— Может, не надо? — жалобно спросила Веля, покосившись на мужчину.

Но тот будто и не слышал ничего. Посадил ее за стол, жестом подозвал разносчика, объяснился с ним на чистом яцирском и снова повернулся у девушке.

— Меня послал Лексан.

— Его высочество?

— Без титулов, пожалуйста, — чуть изогнул губы чаровник, — скажите, Посвященная, это случится сегодня?

— Нет! — поспешно воскликнула Веля и тут же добавила: — завтра, все завтра. Вы уже заходили к отцу Алишеру?

— Нет, не успел.

Шон снова повернулся к разносчику и расплатился.

— Наш кофе, пробуйте. Осторожно, горячий.

Девушка со вздохом притянула к себе чашку с чем-то тяжело пахнущим и под пристальным взглядом чаровника сделала глоток. Закашлялась.

— Не нравится? — огорчился тот и отхлебнул из своей чашки, — жаль, я вот в восторге от этого напитка.

Велимира отрицательно помотала головой и через силу снова сделала глоток этой горькой жидкости. Желудок попросился наружу, но девушка мужественно подавила этот позыв и снова подняла глаза на мужчину.

— Вы знаете, что мы должны делать?

— Разумеется. Вы — Феникс, я — Змей, жрец — Чистая Сила. Все, как положено.

Велимира осторожно поинтересовалась:

— Тогда зачем я вам?

— Не поверите, — Шон усмехнулся, — здесь имеют место быть лишь сугубо меркантильные интересы. Я хотел своими глазами посмотреть на Посвященную. А то завтра после ритуала… Мало ли, что может произойти?

"Действительно, — мысленно повторила девушка, — мало ли что?.."

— А вы… не боитесь?

— Стать котом? Не знаю. Наверное, нет. А вы?

Веля помотала головой и добавила вслух, но тихо:

— Нет.

— Ну вот, видите, как все славно… Что будем делать с вашими друзьями?

— А что с ними надо делать?

— Они не должны помешать ритуалу, — улыбнулся непонятливости девушки Змей, — вы ведь не будете против, если их отправить на Ярмарку в соседний город? Он в двадцати верстах отсюда.

Шон вложил ей в руку кусок пергамента. Велимира сглотнула.

— Нет. Я не против.

— Вот и славно. Приятно было познакомиться, — Шон снова улыбнулся и подал руку Веле.

Девушка поднялась и поняла, что коленки у нее все-таки дрожат.

— Что ж… удачи Вам, Посвященная. И до завтра.

И пошел в противоположную сторону.

"Ладно, — решила чаровница, с тоской смотря ему в след, — чему быть — того не миновать, а все остальное покроется желтыми листьями…".

Шон шел вперед по улице и думал, думал, думал… Боялся ли он? Да, конечно, он боялся.

Но выбора ни у кого из них не было…

Едва она явилась в гостильню, как тут же к ней смазанными тенями метнулись Ждан с Яромиром:

— Ты где была?! — до чего же слаженно получилось!

— Разговаривала с отцом Алишером, — соврала Веля, — ему нужно кое-что для завтрашнего ритуала.

— Ритуала?

— Для уничтожения артефакта. Вы можете съездить на Ярмарку в соседний город?

Яромир удивленно приподнял брови:

— А кроме нас никто не может этого сделать?

— Отец Алишер сказал, что так надо, — Велимира передала ему кусок пергамента, — я не смотрела, что там. Привезете?

— Ну, хорошо, — пожал плечами Ждан, — привезем… А дальше что?

— А дальше… — Девушка вздохнула и продолжила: — дальше уж как-нибудь. Выезжайте сейчас, ладно?

Ей очень не хотелось применять свой Дар против своих друзей, но пришлось. А иначе как бы они ей поверили? Лгать-то тоже не всякому дано…

А сама девушка, едва стемнело, выскользнула наружу и отправилась к храму.

Попрощаться или навеки заключить себя в оковы…

Веля тихонько затворила дверь и подняла глаза, осматривая комнату. Сушеные растения, подвязанные к веревке, тянувшейся из угла в угол, наискось, простой деревянный стол, пара стульев, образок Сонны Светоносной на стене…

Он сидел спиной, глядя в одну точку. Не услышал, как она вошла? Может быть.

Девушка, стараясь ступать как можно тише, подошла и аккуратно опустилась рядом, расправляя складки на платье, купленном днем: в штанах стало ходить совсем жарко. На Дара она бросила лишь один взгляд украдкой — и тут же отвернулась. До сих пор сердится? Или уже нет?

— Это тебе. — Она робко пододвинула к Дарену сверток: белую рубаху, вышитую красными нитями.

Войник молча развернул ее, несколько пылинок рассматривая. Потом бережно положил на колени и, не глядя на девушку, спросил:

— Простишь меня?

Велимира поперхнулась:

— Я?..

Войник криво усмехнулся и, все еще избегая ее взгляда, продолжил:

— Ну да, ты. Мне важно, чтобы ты простила… перед тем, как все это начнется.

— Ты считаешь себя виноватым? — удивленно переспросила девушка, — за что? За то, что я стану кошкой? Да еще может, и не стану!

Дарен улыбнулся и, наконец, посмотрел на нее:

— Я не о том. Это твое решение. Я извиняюсь за свою грубость.

— Так… это…

Велимира растерялась и, не смотря на Дара, все разглаживала невидимые уже складки на своем чужеземном и непривычном платье. Наконец, она сделала глубокий вдох и выпалила:

— Я и не обижалась. Правда.

— Да? Это хорошо, — он снова улыбнулся, — так будет лучше.

Девушка и припомнить не могла, чтобы он столько раз улыбался за день. Что, если она сейчас совершит ошибку?

— Ты… — она сглотнула, — ты уверен?

Дарен горько усмехнулся:

— Я уверен в обратном. Но… — Он внезапно замолк, так и не закончив предложение.

— Что — но?

— Ничего. Забудь.

Они еще немного помолчали, а потом Велимира, поборов страх, все-таки взяла его за руку. Дарен незамедлительно сжал ее, и оба подняли глаза. Сердце девушки билось часто-часто, как у пойманного мышонка. И она все никак не могла решиться на то, за чем пришла.

"Ну, давай уже! — ругалась сама на себя Веля, — от этого никто еще не умирал!".

Его глаза завораживали: они были чернее ночи, но на бледном лице горели так ярко, что лишь слепой не заметил бы их сияния. А Веля отнюдь не была слепой.

Она опустила глаза и медленно расстегнула первую пуговицу на платье.

— Веля…

— Молчи. Пожалуйста.

— Прекрати, — Дарен поймал обе ее руки.

Чаровница снова подняла взгляд, и в этот раз он уже не принадлежал запуганной девушке — такая решимость и мудрость прожитых лет горели в нем.

— Так надо, — тихо сказала Осень ее губами, — так надо, Подаренный.

— Но зачем…

"Чтобы тебя помнили! — крутилась последняя Велина мысль в застывшем разуме, — чтобы помнили!"

— Ты же знаешь, зачем! — Веля крепко зажмурилась и даже перестала дышать.

Почти тут же она почувствовала чужое дыхание где-то рядом, а потом Дарен аккуратно обнял ее, и Велимира прижалась к нему всем телом, стараясь раствориться, исчезнуть в его объятиях.

Когда ночь вступила в свои права и укрыла их в себе от взглядов посторонних глаз — девушка уже не принадлежала себе: лишь Осень до краев наполнила ее, став с ней единым целым и запрятав все страхи глубоко под замок того неба, которое плескалось у нее в глазах.