Вино Асканты

и на самом быстром коне нельзя было ускакать от этих мыслей.

А еще вдруг почудился Грону отдаленный перестук железных бочек. Уж не кружит ли вновь над лесом железная птица?..

Дорога пошла под уклон, разбежались в стороны деревья – и показался тусклый овал окруженного болотом странного зеркала, похожего на вперившееся в небо подслеповатое око. На узкой дороге за зеркалом лежал Крут, раскинув руки и задрав к солнцу курчавую бороду. Его ноги по самые колени погрузились в болото. И яркое пятно зеленело в траве – знакомый изорванный плащ Вальнура…

Словно чья-то неумолимая рука пригнула голову Грона, и сердце превратилось в тяжелый камень, тонущий в бездонной черной топи… Вольный боец слез с коня, медленно направился к зеркалу. Каждый шаг давался с усилием, будто вокруг была вода, будто не ноги были у него, а неуклюжие массивные железные лапы, совершенно негодные для ходьбы, а годные только для того, чтобы застыть, поддерживая окаменевшее тело, среди бескрайней, бескрайней пустыни. Некуда было спешить, потому что никто уже не ждал его…

Однако Крут еще дышал. Бледным было его мокрое от пота лицо, взлохмаченные волосы слиплись от крови, густой темной лужей застывшей на тропе. Ноги его засосала трясина, но Крут не делал уже никаких попыток вырваться из болота, отползти подальше от края. Он смотрел в распростершуюся над ним пустоту и не видел стоящего рядом Грона, ничего уже не видел. Чуть в стороне лежал окровавленный боевой топор.

Вольный боец всматривался в болото, но кроме плаща, ничего не говорило о том, что там погрузились в пучину конь и всадник. Оступился ли Топотун на узкой тропе? Упал ли в трясину, сраженный рукой смертельно раненного Крута? Или умирающий седок, падая, увлек его за собой?

– Где Вальнур? – онемевшими губами спросил Грон, наклоняясь над беспомощным Крутом.

На мгновение ожили бесцветные глаза, беззвучно открылся рот, шевельнулся язык. Крут приподнял руку, повел в сторону то ли болота, то ли зеркала – и вновь уронил, скользнув пальцами по сапогу вольного бойца.

Грону показалось, что кусок солнца, сорвавшись с небес, опалил голову, жаром брызнул в виски. Вне себя от ярости, он схватил за плечи безвольного Крута и резко столкнул в темную траву. Густой волной нахлынул тошнотворный болотный запах, удовлетворенно вздохнула топь, принимая жертву, – и вновь застыла под солнцем.

Грон шагнул на зеркальную поверхность и замер, не сводя глаз с небольшого черного предмета, лежащего на краю зеркала совсем рядом с болотной травой. Кусок драконьего когтя, добытый для ясноглазой Оль! Может быть Вальнур не сгинул в болоте? Может быть он провалился в зазеркальные пространства – и вернется, обязательно вернется? Живым. Живым! Он – жив?..

Вольный боец в отчаянии ударил каблуком по твердой поверхности зеркала, горячо желая, чтобы она разверзлась от этого удара и открыла вход в иной мир, пусть даже полный неведомых опасностей.

Зеркало не дрогнуло, зеркало равнодушно отражало небесную пустоту.

…Долгим казался путь назад,