Вино Асканты

рона.

Третий метатель, вцепившись в платье отбивавшейся девушки, пытался стащить ее с коня – и с криком осел на землю, когда пущенный Гроном кинжал проткнул ему спину. Вольный боец подхватил на руки плачущую Рению, опустил на траву, бросился к Тинтану.

Судороги пробегали по все реже вздымавшимся бокам коня, из раны на шее медленными толчками выдавливалась густеющая кровь, и темной от крови была роскошная рыжая грива… Грон встал на колени у головы коня, заглянул в подернутый пеленой тускнеющий рыжий глаз. Тинтан вновь, в последний раз, выручил его…

Он прижался сухими губами к шелковистому лбу Тинтана, чувствуя, как горечь щиплет глаза, пытаясь вырваться наружу, затопить весь мир, вспучиться над холмами и поглотить ненавистное, ненужное солнце – быстро поднялся и направился к Алу, над которым уже склонилась Рения.

С первого же взгляда он понял, что Алу, как и Тинтану ничем не помочь. Перерубленное вместе с ключицей левое плечо отделилось от туловища

– и спасти Колдуна не могла никакая ориосская мазь. Еще вырывалось из горла клокочущее дыхание, еще трепетала рассеченная грудь, но бледное лицо уже казалось неживым, и неподвижны были сомкнутые веки глубоко запавших глаз.

– Помоги ему, Гронгард! – простонала Рения, глотая слезы. – Помоги же ему, ты же все можешь, Гронгард!..

«Если бы я мог, – опустошенно подумал вольный боец. – Если бы я действительно все мог…»

Умирающий человек услышал голос девушки и сделал последнюю попытку вернуться в ускользающий мир.

– Чужие… края… Там… за смертью… чужие края… – невнятно прошептал он и розовая пена выступила на его губах… – Вот… как… все… получается… – С каждым слабеющим выдохом он выталкивал из себя бессильные слова. – Я… придумал… этот… мир… И вот…

Ал умолк, и вольный боец, скрежетнув зубами, закрыл полой черного плаща его обращенное к другому миру лицо. Отвел в сторону рыдающую девушку, усадил под деревом и сел рядом. Почувствовал вдруг, как что-то стягивает кожу на лбу и щеках – это засыхала кровь Тинтана.

Вспыхнувшим в ночи огнем пришло понимание. Печальные всадники зазеркалья… Лалиль, заменивший Тинтана… Так вот что, оказывается, отразило зеркало!

Грон почувствовал холод в груди, расширившимися глазами посмотрел в ту сторону, где лежало на траве завернутое в обыкновенный черный плащ обыкновенное бренное тело необыкновенного, недоступного пониманию человека. Человека, не только способного творить миры, но и создавшего то, что еще не случилось, что должно случиться позже, может быть, через десять, а может – и через сто дней…

Тяжело поднявшись, вольный боец подошел к затихшему навсегда Тинтану, вынул из привязанной к седлу сумы флягу с водой. Долго тер свое окровавленное лицо, невидящим взглядом обводя равнодушное пространство. Боль и опустошенность не отступали, сердце то сжималось, то внезапными сильными толчками пыталось вырваться из груди.

Печальные всадники зазеркалья… А только ли о Колдуне и Тинтане печалятся они? Неужели и Вальнур Рай, светловолосый юноша с Зеленого