Фэнтези 2003

— Понятно. — Лив покивал. — Доминика, приготовьтесь к тому, что наследства вы не получите.

— Как!.. Вы же сказали, что есть другой путь...

— Да, но это надо ехать к Рерту домой, разговаривать с ним, может быть, сражаться...

— Мне сражаться?!

— А вы хотели бы?

— Нет. — Она сцепила пальцы. — Я не хотела бы вступать в бой с колдуном... То есть магом. Ведь он тоже маг?

— О да. — Лив повел плечами. — Более того — он маг с твердыми принципами. Это ужасно.

— Лив, — проникновенно сказала Доминика, — а что бы вы... нет, не так. Что могло бы вас... Гм.

— Вы хотите спросить, что я взял бы от вас в обмен на драку с Рертом?

— Да. Приблизительно так.

— Ничего. Потому что драка сама по себе бессмысленна. Чтобы вернуть вашего брата, необходимо заставить Рерта изменить его мнение о людях... Хоть чуть-чуть.

— Все. — Доминика бессильно откинулась на спинку стула. — Я больше не могу. Спасибо вам, Лив, за интерес к моей скромной персоне... Поеду дальше.

— Поедемте вместе.

— Что?!

Колдун вздохнул:

— Так случилось, что я сейчас совершенно свободен... Могу съездить с вами к Рерту. Это не так далеко.

* * *

— Заведет он вас в ловушку. Безумие это, госпожа.

— Все безумие, Сыр...

— Или вам жизнь не дорога? Может быть, он сам вам тот

плащ и подсунул. А потом через него в доверие вошел. Д потом...

— Зачем так сложно? Что с меня взять?

Сыр, не находя аргументов, засопел. Раздраженно подергал себя за волосы. Ссутулился; поклонился. Вышел.

С его уходом решимость Доминики поиссякла. Она взвесила в руке приготовленный Нижей узелок (только самое необходимое, чтобы унести в руках). Тяжело опустилась на край кровати. Закрыла глаза.

«Никакой кареты, — сказал колдун. — Никаких слуг, никаких громоздких вещей. Двинемся быстро — пешком». — «Пешком?!» — поразилась Доминика. «Как все бродяги», — усмехнулся Лив. «В какую авантюру вы меня втравливаете?» — «Ни в какую. Я никуда вас не втравливаю. Вы идете со мной сами, по доброй воле и по собственной надобности... Разве нет?»

Еще не поздно отказаться, подумала Доминика. Сжала ключ в кулаке — стальная бородка впилась в ладонь.

* * *

Они вышли в путь на рассвете, как это делают все бродяги. Нижа и Сыр остались ждать в гостинице, но если Сыр до последнего момента пытался удержать госпожу от безрассудного поступка, то служанка рвения не проявляла — спала й видела, как без помех займется рукодельем, а денег, оставленных Доминикой на прокорм, должно было хватить надолго...

Они вышли в путь на рассвете. В молчании миновали последние дома поселка; перешли мост (сквозь широкие щели Доминика видела, как несется под ногами бесшумная быстрая вода) и углубились в лес.

На вырубке у дороги уже стучали топорами чьи-то работники; их лица представляли собой сплошную бороду с тремя дырами — для рта и глаз. При виде пеших путников лесорубы призадумались было, но, встретившись взглядом с колдуном (а Лив шел впереди, капюшон надвинут на лоб, край плаща явственно оттопырен ножнами), поспешно вернулись к работе. Доминика прошла мимо, держа голову высоко и неподвижно, будто лебедь, мучимый мигренью.

Ключ покачивался на груди в такт шагам. Поскрипывал под ногами песок, из которого торчали, как жала, опавшие хвоинки. Впереди — в пяти шагах — маячила спина колдуна-

Почему я ему поверила, смятенно думала Доминика. Как ^сЛучилось, что я иду по дороге пешком, как сроду не ходила, ^тащу на плече узелок с пожитками, будто нищенка или погорелец. Он взял меня на простую приманку — немножко помощи, немножко сочувствия, немножко страха... Святая добродетель, неужели я и сейчас не поверну назад?

Она сделала еще шаг и остановилась. Лив, слышавший ее шаги, оглянулся:

—Вы устали?

— Да.

— Это самая утомительная часть пути... Хотя и не самая неприятная — все же прогулка по лесу, солнце, птицы...

— Вот что, — сказала Доминика. — Я не сделаю больше ни шага, пока вы не объясните мне, что вам за выгода — помогать мне.

Колдун, помедлив, откинул капюшон на спину. На хищном его лице Доминика увидела кислое, почти брезгливое выражение:

— То есть вы останетесь тут стоять навеки? Или пойдете назад одна, мимо тех лесорубов?

Доминикино сердце прыгнуло раненой жабой:

— Вы признаете, что завели меня в ловушку?

— Я веду вас к Рерту. Остановившись на полдороге, вы можете попасть в ловушку — просто потому, что мир жесток, моя госпожа...

Он вытер лоб тыльной стороной ладони. Вдруг зевнул, небрежно прикрывая рот:

— Ладно, слушайте. У меня в самом деле есть свой интерес в этом деле; помогая вам, я помогаю себе... Искусство превращения человека в вещь интересует меня с давних пор. Никто из магов, владеющих этим искусством, не преподаст мне урока по доброй воле. Но если я стану свидетелем обратной метаморфозы вашего друга — я получу ценнейшую информацию и смогу самостоятельно превращать людей в ключи и обратно. Или в книги, например. Да хоть в подставки для обуви... Не пугайтесь, вас это не касается. Но вот портного, по договору с ведьмой продающего людям плащи-жизнесосы, я с удовольствием превратил бы в швейную иголку. Нет?

— По договору с ведьмой?!

— Это я так. К примеру...

Доминика молчала. Лив покосился на высокое уже солнце и снова накинул капюшон:

— Госпожа Доминика, не смешите мои сапоги. Если бы я хотел зачем-то погубить вас — вы бы уже были надежно погублены... Мы идем к Рерту или нет?

Доминика кивнула. Лив, ни слова не говоря, повернулся и зашагал вперед. Доминика потащилась следом.

Она не привыкла ходить пешком. Узелок натирал плечо, тянул к земле; Доминика совсем выбилась из сил, когда идущий впереди колдун вдруг свернул направо — с дороги, в лес.

Доминика споткнулась:

— Лив!

— Там поляна, видите?

Доминика ничего не видела. Лес казался совершенно непроходимым; исцарапав руки и надорвав подол, она все-таки выбралась вслед за Ливом на круглую, как блюдце, полянку.

— Привал, — колдун уселся на обломок пня.

— Я далеко не уйду...

Доминика огляделась, выбирая место. Трава на затененной поляне росла кое-как, ствол давно упавшего дерева был трухляв и изъеден червями. Доминика потрогала пальцем склизкую кору, вздохнула и села, подобрав юбку.

— Не очень-то вы устали, — сказал колдун. — Иначе плюхнулись бы, где стояли, прямо на землю.

— Сколько нам еще идти?

— Нисколько. Уже пришли.

Доминика содрогнулась. Огляделась вокруг; глухой лес, дубы и елки, высокие пни, покрытые мхом, никто не придет на помощь... Колдун наблюдал за ней со скептической ухмылкой:

—Я имею в виду, что дальше мы поедем, а не пойдем... Вы странный человек, Доминика. Это сколько же вам наследства причитается от батюшки?

— Много, — сказала она еле слышно.

— Земли? Замки?

— Все. Земли, озеро... Деньги, золото... Дом... Много. Все.

— А без него вы никак не можете?

Доминика молчала.

—Мне просто жалко смотреть, как ради завещания вашего батюшки вы готовы подвергаться немыслимым опасностям " все равно, настоящим или воображаемым. Я-то вас не съемно вы ведь верите, что вполне могу съесть. И все равно идете. Чудеса.

Доминика молчала.

— Еще не поздно вернуться, — сказал колдун совсем другим, жестким, деловым тоном. — Впрочем, вернуться не поздно никогда. Если у самых ворот Рерта вы скажете, что передумали...

— Нет, — сказала Доминика.

Колдун потянулся, как кот:

— Хорошо...

Он поднялся. Небрежно отряхнул плащ. Нашел в траве суковатую палку. Вышел на середину поляны, наклонился, разгреб палкой слой прошлогодних листьев и хвои. Присев на корточки, забормотал, и Доминикины ноздри дернулись: в стоячем воздухе леса возник резкий, неприятный запах.

— Доминика, — позвал Лив. — Вы в погреб спускаться не боитесь?

— В погреб?

— Идите сюда...

Она остановилась в пяти шагах. Колдун взялся за железное кольцо, невесть как появившееся в земле, с усилием потянул; открылась, как крышка кастрюли, черная дыра в земле.