Своя - чужая война (СИ)

  Скоро все выходы с площади были перекрыты сплошной стеной щитов. В тот же миг на крышах близлежащих домов и строений стали подниматься смутно видимые тени. Заскрипели плечи проверяемых перед битвой луков. В свете многочисленных костров засверкали острыми гранями наконечники стрел. Зашипели рассерженными змеями вынимаемые из ножен мечи. Воины, проверяя плотность строя, тихо позвякивали друг по другу кромками щитов. И именно в этот момент окруженные дружинники, что озирались по сторонам, стоя на площади и пытаясь понять, что происходит, вдруг поняли - их жизни им практически уже не принадлежат.

  - Воины Даргаса! - фигура князя в сопровождении небольшой свиты появилась в ста шагах от временного лагеря бунтовщиков как-то сразу и вдруг. По крайней мере, так показалось самим мятежникам, когда его голос, усиленный магией загремел над площадью, привлекая к себе внимание всех и каждого. - Что вы делаете здесь, когда ваши друзья и боевые товарищи льют свою кровь, сражаясь с рузейцами?

  Площадь, превращенная во временный военный лагерь, как и полагается при таком размещении воинов была аккуратно разделена на сектора, поэтому была похожа на маленький городок со своими районами и кварталами, разделенными широкими проходами-улицами. Каждый такой квартал обживала дружина того или иного Высокородного, находящаяся со своим соседями в состоянии вооруженного нейтралитета. Сами же герцоги и графы со своими гвардейцами находились сейчас в Королевском дворце - поближе к трону.

  - А кто ты такой, чтобы мы отвечали тебе? - послышался выкрик со стороны окруженных на площади воинов.

  - Ну как минимум принц-консорт Даргаса, - ухмыльнулся князь.

  - Какой еще принц-консорт? - снова раздался из толпы все тот же голос. - Все знают - принцесса мертва, убита бунтовщиками.

  - То есть вами, - сделал вывод Призрак.

  - Ты что несешь? - возмутилось уже несколько человек. - Наши сюзерены вошли в Карпейн, чтобы не допустить к трону самозванцев и наказать тех, кто посмел сотворить такое с королевской семьей.

  - А окруженного в особняке герцогини Джинил Строгой принца Димира ваши сюзерены просто охраняют от возможных покушений, - голос Атея завибрировал, борясь с подступающей яростью.

  Изменившиеся интонации не остались не замеченными. Кого-то передернуло от внезапно накатившего ужаса. Кому-то показалось, что на плечи опустилась неподъемная ноша и сил, чтобы при случае поднять еще и меч, уже не осталось. Кого-то обуял просто иррациональный страх, не позволяющий даже прикасаться к рукояти клинка. Многие подобрались, готовые в любой момент вступить в схватку с самой смертью. А кто-то всерьез задумался над словами Атея Призрака.

  В любом случае равнодушных не осталось. Но Атей на этом останавливаться не собирался.

  - Дарина, Пит, - чуть повернув голову назад, позвал он сестру и ее наставника, - мне нужна ваша помощь.

  - Я здесь князь, - встала с ним рядом собранная девушка.

  - Ваша Светлость, - склонил голову магистр.

  - Я не собираюсь с ними разговоры разговаривать, - кивнул он в сторону заволновавшегося временного бивака. - Покажите им, что мы сюда пришли с серьезными намерениями.

  - Наставник, разрешите я сама?

  Глаза княжны загорелись живым пламенем, сделав ее в этот момент очень похожей на своего брата. Вот только в отличие от Атея, в ее глазах плясали не черные, а рыжие, почти красные всполохи. Юношеская игривость и бесшабашность, что были ей присущи ранее, исчезли - молодая девушка оставалась абсолютно серьезной. Возможно наставления магистров, наконец, стали давать свои результаты и она поняла, что магия - это далеко не развлечение. Но, скорее всего, Дарина осознала, какой мощью и разрушительной силой обладает. И что именно она несет ответственность за свой Дар. Лавовое озеро под стенами Борса, что остывало не один день, словно отпечаталось в единый миг повзрослевшем разуме совсем еще молодой девушки.

  - Что вы собираетесь сделать княжна? - уточнил у нее Пит.

  - Феникс, - коротко ответила та.

  - Справитесь? - даже не с сомнением, а единственно, чтобы убедиться в ее решительности и собранности, спросил магистр.

  - Не сомневайтесь, - кивнула Игла.

  - Я подстрахую если что, - одобрительно прикрыл он глаза и встал у нее за спиной.

  - Брат? - повернулась к Призраку Дарина.

  - Все в твоих руках, - Призрак отступил в сторону и жестом показал, что в настоящий момент "парадом командует она". - Только не убивай никого, - на мгновение замолчал, но потом добавил. - По крайней мере, пока.

  Девушка вышла на пару шагов вперед, встряхивая руки и сосредотачиваясь. Вместе с ней вышел десяток "верных", что тут же взяли ее в коробочку из плотно сведенных щитов. А в следующее мгновение разноголосый гомон со стороны разбитого на площади лагеря, словно отрезало.

  Под мерный речитатив, над Дариной Иглой, княжной Сайшат вдруг взлетел небольшой сгусток огня, который быстро превратился в пламенный танцующий язычок, отдаленно напоминающий бабочку или небольшую птичку. Но с каждым новым словом, произнесенным уверенным голосом юной магини, с каждым новым пасом ее рук, эта пичужка стала расти, постепенно превращаясь в огромную птицу, сотворенную из живого пламени. Расправив свои огненные крылья и взмахнув ими, она стронула воздух, направляя его горячей волной в сторону потрясенно взиравших на нее дружинников Высокородных. А потом Феникс взмыл вверх и стал мерно кружить над площадью, заставляя волосы на головах воинов потрескивать от испускаемого крыльями жара. Его направленный вниз взгляд словно выискивал в замершей толпе того, кто станет ему пищей. И в этот момент даже последнему скептику, если таковой имелся, стало понятно, что это не фокусы балаганных кудесников, прибывших с бродячим балаганом. Если возникнет надобность, то этот огненный убийца по одному слову или движению своего хозяина ринется вниз, превращая людей в живые, мечущиеся в ужасе факелы.

  - Хватит сестренка, - остановил Дарину Атей, потрясенный зрелищем не менее остальных. - Иначе воины превратятся в толпу и она, спасая себя, ринется на нас. А это иногда хуже, чем правильный строй воинов. В тесноте городских улиц уж точно.

  Напряженная, не теряющая концентрации Игла, коротко кивнула и в тот же миг огненная птица свечой ушла вверх, а потом словно взорвалась, осыпаясь вниз мириадами быстро затухающих искр. Девушка медленно обвела площадь взглядом. И весь ее вид говорил, даже кричал: "Не заставляйте меня применять ЭТО против вас, но и не сомневайтесь, если в этом будет надобность - я не дрогну". А потом с достоинством развернулась и в окружении "верных", что смотрели на нее не менее преданными взглядами, чем на князя, вернулась за спину своего брата.

  - Я понимаю, что вас всех держит здесь клятва вашему сюзерену, - в звенящей тишине раздался голос Атея. Он унял свою ярость, но загонять ее вглубь себя не стал, готовый отпустить ее в разгул в любое мгновение. - Вот только сами сюзерены, в отличие от вас, давно преступили через свою присягу, что давали королю и его семье. Как стая голодных бродячих псов устраивает драку за обглоданную кость, так и они устроили свару за трон. И ладно бы он не имел хозяина, возможно, это было бы и понятно. Но ведь это не так.

  - Номинальный хозяин при смерти, - кто-то среди дружинников все же нашел в себе силы ответить. - А возможно и мертв уже.

  Потрясенная толпа так и стоявших в напряжении воинов из уже перемешавшихся графских и герцогских дружин заколыхалась и через мгновение выплюнула из себя пожилого, но еще очень крепкого Благородного, который видимо и сказал эти слова. Один его глаз заплыл, правая рука висела на перевязи, на лбу из-под шлема торчала грязная повязка, покрытая бурыми пятнами. И лишь вислые усы, сверкая серебром седины падали ниже подбородка, ярко выделяясь на пыльном лице. Именно по ним Атей и узнал этого разумного. А когда тот снял островерхий шлем, блеснув в свете костров лысиной - исчезли последние сомнения.