Своя - чужая война (СИ)

  - Да мой князь, - гулко ударил в грудь Гранит.

  - Граф, - незадействованным оставался только корпус Багота. - Ваши тысячи - резерв. В случае победы - не давать противнику уйти. Отрезать ему пути отходов и не бояться бить в спину. Здесь нет никакой потери чести. С чистыми руками войну не выигрывают и я оставлять за спиной пусть и побитого, но озлобленного противника не собираюсь. Его потом еще выискивать по окрестностям хурги знает сколько. Но и бросивших на землю меч просто так резать не стоит.

  - Я понял вас князь, - кивнул Илий Скороход. - И полностью с Вами по этому поводу согласен.

  - Ну а если нам придется попятиться, - развел руки Атей. - То вам прикрывать наши спины. Но об этом лучше и не думать.

  И еще раз обведя взглядом командиров Призрак закончил:

  - Начинаем через четверть часа по сигналу рога.

  Сколько не жди сигнала к началу того или иного действа - он всегда звучит неожиданно, особенно когда после этого сигнала придется схлестнуться в смертельной схватке с врагом.

  Звуки боевых рогов прозвучали так громко, что казалось, были слышаны по всей Тивалене. А как только они стихли, от одной из групп разумных, что стояли кружком в освобожденном для них передовыми воинами проходе, высоко вверх взлетела небольшая искорка. Вначале она оставляла за собой небольшой дымный след и была какое-то время видна. Но скоро след рассеялся. Исчезла в вышине и сама искорка, однако напряжение и ожидание чего-то грандиозного, что излучали легионеры князя Сайшат, наоборот, только стало нарастать.

  - Ой, сейчас что-то будет, - раздался голос. - Княжна, чуется, спустила с поводка свою Силу.

  И словно в подтверждение слов воина, та самая искорка, которую возможно еще и видели некоторые самые глазастые личности, вдруг с резким хлопком взорвалась и материализовалась в огромную огненную птицу. Многим присутствующим на этом поле она уже была знакома по Карпейну. Некоторые из них даже ощутили тогда жар ее крыльев и ее дыхания на себе. Вот только сейчас она не стала кружить в поисках добычи. Она ее уже видела. Ее целью было не устрашать. Птица присматривалась к жертве. Настало время охоты.

  Феникс, сложив крылья, словно атакующий беспечного зайца кречет, с громким клекотом стал стремительно падать в задние ряды рыцарского клина. Уже будучи, практически над их головами, он резко изменил направление полета с вертикально на горизонтальный и как огненная стрела хлипкий сухо стог, прошил строй конницы с одного фланга на другой. А потом вновь устремился вверх, чтобы набрать высоту для новой атаки.

  В мгновение ока пятая часть латной конницы превратилась в горящих заживо всадников и лошадей. Рыцарские кони - обученные и сильные животные - превратились в дикий табун практически неуправляемых обезумевших животных. Их седокам оставалось только одно - удержаться на их спинах и постараться направить своих четвероногих боевых товарищей в сторону даргасцев. Вот только была проблема - перед ними стояли альвийские лучники. Правда, проблемой это было только для самих лучников.

  Какими бы бездушными, не боящимися смерти не были драуги, но животное чувство самосохранения видимо было присуще и им. Едва только в небе расправил свои крылья феникс, они тут же начали стрельбу. Словно механические машины они стали посылать одну стрелу за другой в сторону легионеров, которые уже успели прикрыться щитами, отчего ровные коробки княжеских воинов стали похожи на больших бронированных зверей, что свернулись и приникли к земле, защищаясь от хищников. Но успели сделать измененные запретной магией недавние разумные в сторону этих "броненосцев" едва по три-четыре выстрела. Быстро поняв, откуда им в настоящий момент исходит большая опасность, они резко развернулись и начали прореживать своими оперенными убийцами уже своих союзников.

  Однако остановить обезумевший клин было уже просто невозможно.

  Как весеннее половодье сносит хлипкую плотину, так и рыцари разбили и разметали строй лучников-драугов. Хотя бездушные создания, ведомые заложенными в них инстинктами, все же умирали не просто так. Еще до того, как их начали втаптывать в землю свои же союзники, они успели практически в упор выпустить по ним по паре стрел. И половина из них нашла свои цели. Да и потом не стали безропотно ложиться под копыта лошадей: они подрезали коням сухожилия на ногах и полосовали их по чувствительным носам. Подныривали под них, вспарывая животы. Скидывали наездников и втыкали им под латные юбки и в щели забрала короткие клинки и мизерикордии. И когда порядки смешались, наполняя окрестности криками боли, звона оружия, ржания умирающих коней в эту толпу с громким ликующим криком вновь упал феникс.

  Пройти строй драугов смогла, наверное, лишь треть всей латной конницы рузейцев. Но она не остановилась, а устремилась далее, на порядки войска князя Сайшат, при этом часть из них еще продолжала гореть. И пусть это был уже не всесокрушающий рыцарский клин, а просто конная толпа тяжелоодоспешенных воинов, менее опасной она стала едва ли. Поэтому когда до первых всадников оставалось буквально по четыре-пять десятков шагов, хирд легиона "верных", принимая удар, ощетинился длинными копьями. И пройти этот острый частокол смогли уже единицы атакующих, и то это были те, кто уже на мертвых, утыканных копьями животных, буквально переваливался за первые три ряда воинов. Ну а спешенный рыцарь в своем тяжелом доспехе - это в принципе уже и не воин вовсе. Особенно когда он оглушенный при падении пытается встать на ноги, не соображая где свои, а где враг.

  Сводное войско рузейцев и иставцев было лишено главных своих ударных сил, но до победы было еще далеко. Хоть и продолжал еще бесноваться в поле феникс, перейдя к атаке пешцов, но уже было видно невооруженным взглядом, что он теряет свой напор и свою силу. Яркость его огненных перьев стала заметно бледнее, жар от них уменьшился, а движения стали медленнее. Казалось, птица пресытилась жертвами и желает теперь лишь одного - переварить где-нибудь пищу, что досталась ему в результате этой славной охоты.

  И словно подтверждая это, находившаяся в кругу магов Дарина, стала плавно оседать на землю.

  - Я все, - только и успела сказать княжна, когда ее подхватили крепкие руки гвардейцев князя Сайшат, чтобы унести к целителям.

  - И я, - на остатках сил организуя "Каменный град" для первых рядов рузейцев, сказал Пит Непоседа через мгновение. Правда в отличие от своей ученицы не упал, а лишь пошатнулся и виновато пожал плечами. - Я пустой Ваша Светлость и все накопители осушены до донышка.

  - Вы молодцы Пит. Просто молодцы, - обнял он магистра. - Отдыхайте. Надо и нам, воинам кости размять.

  Непоседа еще раз виновато улыбнулся и кивнул, а потом в сопровождении пары воинов отправился по следу княжны.

  - БРАТЬЯ, - в это раз голос князя усиливать было некому.

  Маги свою работу сделали и сделали ее более, чем качественно. Практически иссушив свои магические источники и все накопители, они не только лишили рузейцев латной конницы и лучников-драугов, но и посеяли в рядах их пешцов панику, а в их сердцах - большое сомнение в своей победе. И пусть с первой проблемой уже справились командиры, где крепким словом, где зуботычиной, а где и показательной казнью труса, но восстановили порядок в войске. С порушенной верой воинов в свои силы и их суеверным страхом перед живым огнем они уже сделать ничего не могли.

  Голос князя усиливать было некому, но его все равно услышали многие.

  - БРАТЬЯ, - повторил он, - у каждого своя правда. У них, - указал князь Поющим на запад, - своя. И для них - это Правда. А для меня они воры, что забрались в чужой дом. И хозяева в этом доме мы. САЙШАТЦЫ! - Атей Призрак сделал паузу. Он намеренно обратился только к своим воинам. С ними вместе он уже лил кровь и им мог доверить спину, ну а даргасцы такого пока не заслужили.

  - Урхх-дум, урхх-дум, урхх-дум, - боевой клич легионеров сопровождался ударом меча о кромку щита, который тут же подхватили впервые услышавшие его даргасцы.