Дети Великой Реки

– Жрецы спустились вниз, – заметил Тзэм. – И с ними, наверное, воины.

В отчаянии беглецы заторопились: Тзэм впереди, Перкар замыкая, Хизи между ними, защищенная их силой, телами и мечами.

Тзэм ненадолго замедлил шаг, тяжело дыша. Перкар видел, насколько неважно выглядит раненый.

– Сюда! – сказал Тзэм.

Они смогли различить выход из подземелья, хоть это было и трудно во тьме. Но в слабом свете различались черные силуэты людей. Запах благовоний стал ощутимее.

Гхэ медлил – как и его противники. Наконец-то он настиг их. Конечно же Хизи должна была помнить об этих водостоках, после того как он привлек к ним ее внимание. Он коснулся острия меча – убедиться, что яд на месте. Гхэ скользнул в коридор подземелья, навстречу беглецам. Конечно, они уже заметили жрецов и пришли к какому-то решению. Возможно, девчонка опять прибегнет к своей Магической Силе, как она это сделала у ворот. Но на этот раз ей не удастся никого убить: жрецы позаботились о защите. Воскурения, изгоняющие духов и демонов, обезвредят ее чары. Во всяком случае, так утверждают жрецы. Гораздо больше Гхэ думал о варваре, который один расправился с восемью гвардейцами. Конечно, гвардейцев переоценивают, сами они к этому особенно склонны, но воин оказался весьма искусным. Гхэ предстояло проявить двойную ловкость – и главное, напасть неожиданно. Он бесшумно пробирался вперед, пока наконец не заметил юбку варвара.

– Что-то движется, – предупредил Харка.

– Что именно?

– Не разберу, воскурения мешают мне.

Хизи обернулась, услышав бормотание Перкара. Не ей ли он что-то говорит? Серые глаза юноши застыли неподвижно. Кровь струйкой текла из его груди, чуть правее сердца. Перкар согнулся, и вдруг из тьмы к ней шагнула тень, имевшая очертания человека. Хизи взвизгнула и отскочила, но невидимый кулак успел опуститься ей на лицо, разбив губы. Тень прыгнула на Тзэма. Хизи отчаянно размахивала руками, пытаясь удержать равновесие. Во рту Хизи почувствовала привкус меди – и с ужасом осознала, что это кровь. Она сплюнула в воду.

Хизи пыталась схватить призраков, пляшущих вокруг, мысленно поразить их. Тень плясала вокруг Тзэма, поблескивало лезвие меча. Гнев вскипел в ней, пронизав то существо, что в ней обитало; Хизи мысленно направила этот гнев на незнакомца в черном плаще. Но она почувствовала, как сила ее иссякает, словно ее выпивал воздух. Воскурения, подумала она. Они выкуривают меня, будто я была призраком.

Тзэм оперся о стену – Хизи не видела, тяжело ли он ранен.

Незнакомец откинул плащ, остановился и шагнул ей навстречу.

– Жрецы уверяли меня, принцесса, – сказал он, – что отнимут у тебя силу. Ну и натворила же ты дел! Лучше я убью тебя сейчас, прежде чем ты вновь докажешь их неправоту.

Тзэм, простонав, покачнулся, желая подойти к ним, и упал. Человек-тень засмеялся:

– Сила и рост немного значат.

Хизи похолодела. Она узнала голос.

– Йэн? – выдохнула она.

Тень поклонилась.

– Мое настоящее имя Гхэ, – пояснил он. – Но для тебя я был Йэном. Я был приставлен наблюдать, не проявятся ли как-то признаки твоей ужасной силы. Лучше всего для этой цели было завязать знакомство.

– Но… – Хизи от растерянности не находила слов. Как мог этот человек быть тем самым добрым Йэном, что подарил ей статуэтку? – Йэн, не надо. Я уйду – и все. Я никогда не вернусь сюда. Пожалуйста, пропусти нас.

Голос его немного потеплел.

– Принцесса, прости, но я – не Йэн. Я увлекся тобой, играя его роль, но я ничего общего не имею с имперским инженером. Я убиваю людей, это мое ремесло. Жрецы приказали мне убить тебя.

Жрецы подобрались ближе, воскурения сгущались… Хизи в отчаянии попыталась вновь мысленно поразить Йэна, но сила ее совершенно растаяла в дыму.

– Прости. Я сделаю это очень быстро и потом принесу дар твоей душе.

– Прибереги его для себя, – прорычал ответный голос. Хизи ахнула. Перкар стоял позади них с обнаженным мечом в руке. Вид его не сулил ничего доброго.

Гхэ замер, он помнил, как меч его вошел в сердце, и даже в случае легкой раны яд подействовал бы через полминуты. Но меч его пронзил врага насквозь! Неведомый доселе ужас охватил Гхэ, и он бросился вперед, надеясь искромсать этого демона. Меч его наткнулся на меч – и клинок, благословенный жрецами, задрожал. Гхэ понял, что он почти перерублен, и разлетелся бы на куски, если бы удар не пришелся наискось. Применив все свое умение, Гхэ обрушил на врага сеть стальных молний, каждая из которых достигала цели. Последний стремительный удар пришелся слишком низко, потому что Гхэ, опасаясь за свой меч, избегал прямой атаки. Крякнув, Гхэ извлек из живота противника свой меч, и, быстро взглянув ему в лицо, чтобы убедиться, жив ли еще тот, увидел, как безжалостный клинок опускается на его незащищенную шею. Ли, вспоминай обо мне, только и успел подумать он. И еще, прежде чем голова его свалилась в грязь, он успел заметить, как из воды поднялся столп пламени и вознесся высоко над головой Хизи.

Хизи увидела, что столп пламени возник из сияющего, переливающегося цветами радуги пятна, которое плавало на водной поверхности. С удивлением девочка поняла, что это ее кровь. Она слышала вопли священников, видела, как упала отсеченная голова Йэна, все еще покрытая черным капюшоном. Пламя приняло некие очертания, сгустилось и обернулось демоном – со щупальцами, рожками и чешуей. Демон вздрогнул, расправил свои ноги краба – и повернулся к Хизи.

Воскурения, коснувшись его, только на миг заставили его растечься; Демон тут же вновь воспрял и беззвучно двинулся по направлению к жрецам. Хизи, упав на колени, обхватила голову руками и застонала.

– Господи! – вырвалось у Перкара, когда явилось это чудовище. Он бросился к нему с мечом, но покачнулся: раны, нанесенные Гхэ, были тяжелыми.

– Осторожнее, – предупредил его Харка, – это не вполне божество, но обладает многими его свойствами. А у нас осталось всего три душевные нити.

– Он обладает той же силой, что и девочка?

– Да, что-то вроде этого. Он как призраки-рыбы, но гораздо сильней.

– Душевными нитями?

Перкар увидел, что получил небольшую отсрочку: чудище, раздраженное воскурениями, повернуло к жрецам.

– У него нет человеческих душевных нитей вокруг сердца, нет Ти, которые можно было бы рассечь. Это Дух!

– Можно ли сражаться с ним?

– У него семь бессмертных жил. Нам не справиться.

Ужасные вещи случаются в подземелье! Перкар склонился над девочкой:

– Ты не ранена? Можешь идти?

– Тзэм, – пробормотала Хизи. – Взгляни на него.

Перкар кивнул и подошел к великану. Тот уже пытался встать на ноги, хотя в животе его зияла рана.

– Мы должны успеть пробежать мимо чудовища, пока оно расправляется со жрецами, – предложил Перкар.

Тзэм кивнул и оперся о стену.

– В путь, принцесса, – сказал он. – Я понесу тебя.

Хизи ничего не ответила, только смотрела на них растерянно. Тзэм наклонился и взял ее на руки.

– Прости, если я запачкаю твое красивое платье, – прошептал он.

Они перешагнули через двух мертвых жрецов: те выглядели так, точно их живьем сварили в кипятке. Перкар подумал, сможет ли Харка защитить его от такой участи. Демон, блистая, как пламя, был впереди.

– Когда он прикончит жрецов, я отвлеку его и выведу из подземелья, – сказал Перкар Тзэму. – И тогда беги, ясно? Ты не должен к нему даже приближаться.

Перкар понял: что бы ни затевал против него Владыка Воды, он не станет убивать Хизи и ее стража. Да и Тзэм очень похож на Нгангату. Харка был прав – он склонен все упрощать и стремится к простым поступкам, даже если чувствует, что не прав. Помогая Хизи и Тзэму, он чувствует, что поступает правильно. И не правильно было бы встать на сторону жрецов и наемного убийцы. И в этом есть понятная ему простота. Тзэм ответил ему слабым кивком. Последний жрец упал у самого входа в подземелье, и развеялась надежда на то, что, преследуя своих мучителей, чудище выберется наружу. Стиснув зубы, Перкар приготовился сражаться. И тут же он вскрикнул от удивления. Демон все же выскользнул на склон холма. Наконечники стрел застучали о камень: у входа беглецов караулили лучники.