Выбравший бездну

— Здесь кто-то есть? — прошелестел ее голос.

Она услышала его! Маг встрепенулся от радости.

— Я пришел поговорить с тобой, — сказал он.

Губы Гекаты снова дрогнули. Было заметно, что каждое слово дается ей с усилием.

— Я в сознании, но не могу шевельнуться, — послышался ее шепот. — Я устала лежать на этих камнях, в этой позе. Уложи меня поудобнее, и тогда поговорим.

— Сейчас, — ответил Маг, с горечью подумав, что когда-то она создавала миры, а теперь рада возможности лечь поудобнее.

Он оглядел островок в поисках ровного места, но везде были одни камни. Маг поднялся с колен и начал заглядывать под них. Вскоре он нашел местечко, где под каменным покровом оказался слой песка. Там он расчистил площадку по величине тела Гекаты, разрыхлил и просеял между пальцами песок, выбирая оттуда мелкие камешки, пока не получилось мягкое песчаное ложе. Затем он вернулся к спящей, поднял ее на руки и перенес на ложе. Уложил поудобнее, расправил платье, отвел с лица сбившиеся черные локоны.

— Так лучше? — спросил он. — Или что-нибудь еще?

— Еще? — шевельнулись алые губы. — Что еще ты можешь сделать для меня? Нет, мне достаточно. Ты хорошо позаботился обо мне.

— Тогда поговорим? — напомнил Маг.

— Поговорим… — повторила Геката. — Давненько я ни с кем не говорила. А кто ты? — Она замолчала, словно вслушиваясь во что-то. — Ах да, я узнала тебя. Я помню тебя, красивый мальчик. Мы сидели за одним столом в Вильнаррате. Я помню, ты боялся и не любил меня…

— Не боялся, — сказал Маг. — Просто — не любил.

— Пусть так. — Она сделала попытку усмехнуться. — Но теперь ты здесь. Ты зачем-то пришел ко мне.

— Пришел, — отозвался он.

Ему почему-то было трудно начать разговор о картах.

— Что там сейчас, в Аалане? — спросила между тем она. — Что нового в этом пробуждении? Или, как всегда, ничего нового? Все те же творения-повторения, все тот же Император во главе стола? С ума сойти можно от скуки. — Так она и сделала, подумал Маг, а Геката продолжала говорить: — Кто там теперь на моем месте? Периона или эта старая задница Крон?

— Крон.

— Так я и думала. Как тебе там — в этой компании? У тебя всегда была счастливая способность оставаться мальчишкой. Но теперь, я вижу, ты повзрослел. Как жаль… теперь ты не сможешь оставаться счастливым. Знаешь, я всегда любовалась тобой, красивый мальчик. Ты казался среди них таким… живым.

Она, казалось, была рада возможности выговориться.

Маг не перебивал ее.

— А Жрица по-прежнему за столом? Да, конечно, — фыркнула она после его утвердительного ответа. — Эта бледная ханжа сковала меня своими чарами и заслужила за это награду. И рыжий там?

— И он тоже.

— Все как обычно. — Геката вздохнула и замолчала, словно вдруг потеряв интерес к беседе.

— Нет, — заговорил Маг. — В этом пробуждении все не как обычно. По случайности некоторым из творений досталась божественная искра. Мы занялись их развитием в творцов, но, как выяснилось, вместе с искрой они получили изрядную долю непредсказуемости. Теперь их развитие дошло до такой стадии, что Император счел его опасным и решил завести в тупик.

— Какие интересные вещи ты рассказываешь! — оживилась Геката. — Кажется, я начинаю жалеть, что меня там не было.

— А я начинаю жалеть, что я там был, — невесело усмехнулся Маг. — Дело в том, что я не согласился с решением Императора, и меня отстранили от этой работы. Я не хочу, чтобы эти существа лишились возможности стать творцами, но не могу повлиять на события. Император дал мне понять, что при первой же попытке вернуться к ним я отправлюсь в Бездну.

— Вот как! — Ее шепот прозвучал восклицанием. — Ну, он всегда был осторожный старый хрыч! Как я догадываюсь, ты пришел ко мне из-за этого?

— Да, — подтвердил Маг.

— Но чем я могу помочь тебе… в моем положении? Что я могу сделать для тебя?

— Твои карты Таро, — нерешительно сказал Маг. — Императрица намекнула мне, что у тебя сохранилась колода.

Некоторое время Геката не говорила ни слова. Маг не мешал ей, догадываясь, что она размышляет над его словами.

— А ты знаешь, чего ты хочешь от карт? — спросила наконец она.

— Знаю, — ответил он. — Я изменю будущее этих существ так, что они больше не будут зависеть от творцов. У них будет собственный выбор.

— А ты сумеешь воспользоваться моей колодой?

— Я уже подготовился. За мной наверняка следят, поэтому я изучил карты заранее.

— Хорошо… — протянула Геката. — Ты получишь их. Только сначала… поцелуй меня.

Поцеловать ее? Маг ошеломленно уставился на ее белое лицо, на алые губы. Зачем ей это было нужно? Несколько долгих, растерянных мгновений он смотрел на эту тонкую, точеную красоту, некогда могущественную, теперь бессильную, на черные кудри, беспомощно раскинувшиеся по песку, и что-то вдруг дрогнуло в нем.

— Сестра моя! — прошептал он. — Моя бедная, несчастная сестра, что же сделал с тобой наш мир! Как же он виноват перед тобой — прости его, если сможешь. Не знаю, чем перед тобой виноват я, но я тоже часть этого Мира, поэтому прости меня! Если сможешь…

Он наклонился над ней и бережно погладил губами ее губы, затем прижался к ним. Он не умел плакать, как люди, поэтому его глаза оставались сухими, но глубоко внутри него что-то горько плакало по ней. По ней — и по себе.

— Какой дорогой поцелуй… — сказала она, когда он оторвался от ее губ. — Ты сам не знаешь, что ты сделал для меня… Я была расколота внутри, но теперь я чувствую, как это срастается…

Маг стоял перед ней на коленях, смотрел ей в лицо, на котором расцветала тихая, умиротворенная улыбка, и с горечью думал, что время его улыбок ушло. Он даже не заметил, в какой момент на ее груди появилась колода карт.

— Возьми их, — сказала Геката. — Когда ты исполнишь задуманное, подбрось их вверх, и они сами вернутся ко мне. И запомни, что каждый творец трактует карты по-своему. Если даже кто-то из Властей выследит тебя за картами, им все равно не узнать наверняка, какой смысл в них вложил ты. Они не смогут противостоять твоему колдовству, если ты не выскажешь свои намерения вслух.

— Я запомню это, — кивнул Маг, забирая карты.

— А теперь… — Она слегка вздохнула, — иди к своей судьбе, красивый мальчик.

Маг поднялся с колен и ушел от нее во тьму. Тьма больше не терзала его, теперь она была не враждебной, а тихой и умиротворенной. И теперь ее заставлял расступаться свет — его свет.

Глава 25

Он вышел из Запретной Зоны и остался невредим. По губам Мага проползла кривая усмешка — как можно было остаться невредимым после всего, что он перенес там? Но главное в нем уцелело, и с ним была драгоценная колода карт. Зря он, наверное, опасался, что ему помешают осуществить задуманное. Мало ли зачем он сходил в Запретную Зону к Гекате, может быть, просто так, от скуки? Никто не мог выследить, о чем они говорили там, что он попросил у нее. Сейчас колода лежала у него под рубашкой Сейдулой, незаметная даже самому зоркому взгляду.

Пока событие не совершилось, никто не может заподозрить о нем. Маг перенесся к себе в купол и вызвал удобное кресло. Уселся в него и закрыл глаза, словно собираясь спать. Пусть наблюдатели думают, что он просматривает План или хроники. Когда, по его понятиям, прошло достаточно времени, чтобы убедить любого, что он ушел в созерцание надолго, Маг открыл глаза и извлек из-за пазухи колоду. С картами нужно было познакомиться, с ними нужно было поговорить, чтобы они признали его власть над собой. Их гладкие прямоугольнички скользили у него в пальцах, теплые и живые. Маг давно был накоротке с талисманами, ему было давно известно, что каждый из них обладает своей жизнью, своей особой сутью, не похожей на бытие творцов и их творений, но все-таки живой.

Вот арканы, символизирующие Семерку. Маг постарался прикоснуться к ним как можно легче и осторожнее, чтобы их подлинники не почувствовали прикосновения. Чуть дольше он задержался на карте Иерофанта — конечно, прежде здесь было изображение Гекаты, но чуткая колода своевременно отразила в себе изменившуюся реальность.