Пророк

— Не кричи, разбудим управителей.

— У меня чешутся руки всякий раз, когда я вижу Барбо! — проворчал Дергач. Продолжая препираться, они подошли к свиткохранилищу и увидели Лориана: тот сидел на ступенях с горящей лучиной в одной руке и свитком в другой.

Остаток ночи они втроем проговорили о лорибуке. Так Лориан познакомился с Фантазистом.

ДРУЗЬЯ

— Слушал я тебя, Лориан, слушал, и у меня не сходятся узелки с веревочками. Не хочу тебя обидеть, но не ощущаю в себе присутствия твоего повсюду проникающего и везде присутствующего Бога. А я привык доверять ощущениям и работе ума. Где Бог? Не осязаю.

Фантазист горячился:

— Лорибука создана не волей неведомого божества, а человеческой мыслью. Мне ближе и понятнее мысль гения, чем замысел Творца Вселенной. Я могу сам понять и объяснить другому, почему и как Лориан изобрел лорибуку. На него повлияли сородичи Тенихана, драконьи камни и провоцирующая мысль Фаддия. А что заставило Ондрона создать Вселенную и попытаться ее разрушить? Я не понимаю. Не верю в богов, потому что для них нет места у меня в голове.

— Ты говоришь не как порвалон, а как мураявр, — заметил Дергач. — Не в обиду мураяврам будет сказано.

Лориан с улыбкой поглядел на побледневшего Фан-тазиста.

— Ондрон не таится, не скрытничает и не забыл про беспокойного Фантазиста. Бог в тебе, и узнаешь ты про Его присутствие по делам и словам потомства своего.

— Ах, так. Доказательство от будущего? Неплохая увертка для того, кто обучался краснобайству у Фаддия, — обиделся Фантазист.

Напролик не сдержался:

— Кровь у тебя какого цвета?

— Красного.

— И у Дергача, и у меня, и у всех людей кровь красного цвета, — напористо продолжал мураявр. — Красная кровь у всех людей Ойкумены. Не веришь, поищи людей с зеленой кровью.

Напролик и Дергач расхохотались.

— Если есть у людей что-то общее, почему я должен видеть причину этого в существовании Бога? Человек от стихий и природы, а не от Бога.

— Не скажи, — возразил Лориан. — Телом человек от стихий, но душой — от Ондрона. Ты родился похожим на отца и на мать. Даже если ты не похож лицом на отца и мать, в тебе все равно можно увидеть внешнее сходство с людьми родного племени. Но я о другом. От рождения тебе передались определенные идеи. Если ты их не чувствуешь, тогда ты далек от Бога-созидателя.

Напролик подтвердил:

— Мы с Лорианом придерживаемся одних мыслей.

— Мне нравится, что твои последователи научились активно рпорить и внятно произносить слова взросльщ людей, — пошел на попятную Фантазист. — Верить в Ондрона удобнее умному и смелому. Но где подтвержудения вашей веры? Вот вопрос потяжелее кулаков Дергача.

— Бог в дыхании, в доброй улыбке, — пояснил Лориан. — Думай о человеческой душе, и будешь размышлять об Ондроне и его деяниях.

— Так-то красивее, — пробурчал Фантазист. — Чего ржете? Я, может, не для себя спрашиваю. Доведется о вашей религии рассказывать чужакам, и как вы их, тупоголовых, переубедите?

Лориан бескорыстно отдал изобретенный алфавит людям разных племен. Не стал пророк утаивать свое открытие, не в пример Черным Колдунам и горбуну Щедрило. Поступок ровесника, получившего звание «пророка», восхищал Фантазиста. «Каждая из комен запала мне на сердце», — признавался он. Фантазист почему-то скрывал, из какого племени он происходит, но готов был помогать Лориану.

Среди молодежи Восточной Ойкумены, любившей рассказывать о родных племенах, было принято гордиться происхождением. Исключением был Фантазист, постоянно отмалчивавшийся при друзьях, кокетливо поминавших имена племенных божков. Один раз Фантазист проговорился, признав, что у него есть братья и он о них часто вспоминает. В другой раз Фантазист сказал: «В роду моего отца было девятнадцать мужчин и шестьдесят три женщины». Помолчал и неожиданно добавил: «И двадцать четыре шестипалых дракона». Слова Фантазиста друзья восприняли как шутку. Первая обмолвка о прошлом оказалась единственной. Скрывавший название родного племени, из которого происходил, Фантам зист получил репутацию своеобразного молодого человека…

Его скрытность заинтриговала многих, в том числе и Лориана, признавшего в новом товарище человека, очень похожего на себя. Хотел бы Лориан узнать, что довелось Фднтазисту увидеть на пути в Язочу. Откуда он пришел?

Почему не боится необъяснимого? Фантазист знал о борсокерах, но не боялся учеников Щедрило, часто переживая по более незначительному поводу, например из-за безволосых ног. Он носил высокие чулки до бедра, не желая, чтобы кто-то знал, что ноги у него безволосые. Стеснялся. Его любимая пословица «Мужской волос женской груди не колет» стала излюбленным присловьем всех юнцов Язочи.

С первого дня знакомства Фантазист взялся без помощи товарищей придумывать пословицы и поговорки, зачастую попадавшие в список любимых. С ним можно было обсудить разные сложные вопросы. Откуда берутся слова неизвестного происхождения? Кто-то иногда вспоминает слова из языка прошлой жизни или ему их шепчут ночью местные боги?

Из тяжелого монолита Дергач вырубил каменный стол, на котором по утрам, забытый после ночного чтения, часто лежал свиток: Лориан по ночам записывал пришедшие в голову мысли. Меловыми надписями были испещрены колонны и стены в коридорах, что сразу вызвало недовольство Фантазиста, намеревавшегося приводить на Черную гору распутных девиц.

Впервые у Лориана появилось много веселых друзей. «Вместе с нами, о юный мудрец, ты совершишь немало безрассудных юношеских поступков», — смеялся Напролик.

Как-то Лориан и Фантазист остались наедине.

— Помнишь наш разговор о Боге? Хочу тебе сказать то, что не смог бы повторить в присутствии Дергача или Напролика. Я и сам многого не понимаю. Ты можешь представлять Ондрона таким, как тебе будет удобно. Я бы попросил тебя помочь мне разобраться в сложа ностях мира. Твой ум полезен миру. Я готов признать силу чистого ума, — проговорил Лориан на одном дыхании.

— Другим не обязательно знать о сомнениях и ела-1 бостях. Полагаться можно на сильный ум. Нельзя ослаблять и без того слабого.

— Отличные слова. Я собирался уходить из Язочи. Теперь остаюсь. Ты вдохнул в меня новые идеи! Представить божество через мысль — это покруче строительства никому не нужного хранилища для сухого тростника, а?

Фантазист, Дергач и Напролик дорожили обучением у пророка.

Утром Лориан поднимал Дергача и Напролика. Втроем они голышом спускались к озеру и, оглашая Язочу бодрыми криками, плавали в прохладной воде. На берегу Дергач и Напролик боролись и шлепали друг друга по мокрым спинам, а Лориан отжимался и поднимал на грудь тяжелые камни. Бегом они поднимались обратно, к храму. После бессонной ночи, проведенной в шалашах распутных женщин, к ним присоединялся Фантазист. Удалинка разводила костер, и молодые мужчины шумно пили подогретую моно-лолу. Каждый тщательно жевал яблоки и выплевывал кислую мякоть на деревянный поднос.

Удалинке, подметавшей пол или шившей бронзовыми иголками, приятно было видеть мужчин, размахивающих руками и смеющихся с набитыми ртами. Ощущением дома, которого у нее никогда не было, веяло на молодую женщину. С утра она шла на озеро стирать белье или долго плавала обнаженной, задумываясь над прожитой жизнью.

В полдень Удалинка накрывала стол на четверых. Мужчины радовались, видя стол с напитками в больших сосудах, терпеливо поджидавших встречи с лужеными глотками. Общение продолжалось. После утоления жажды приятели редко засиживались за уютным столом. Напролик спешил в Язочу проведать Герко, Фантазист отсыпался в темном подвале, а Дергач, замотав запястья и кулаки, выходил отрабатывать удары на сосновой коряге, поднятой с озерного дна. С заходом дневного светила собирались к деревянным высоким сосудам, доверху наполненным горячей мона-лолой. Тогда разгорались удивительные споры и в беседах время незаметно приближалось к полуночи.

Однажды, взлохматив Дергача, угрюмо сидевшего на корточках перед мраморной лестницей, Фантазист прошел к рабочему столу Лориана.