Основной конкурс (5 конкурс)

Было жарко. Из-за соседских ворот долетал запах костра. Под ногами приятно хрустел гравий – хоть мама и говорила, что давно нужно положить в посёлке асфальт, Егор был с ней не согласен. Гравий был прикольнее. И им можно было кидаться.

На дорогу выехал чёрный внедорожник и стал, не спеша, двигаться в его сторону. Рядом с мальчиком он затормозил, окно со стороны водителя опустилось.

- Здравствуйте, дядя Виталик! – поздоровался Егор.

- Привет! Мама дома? – спросил дядя Виталик. Справа от него, протянув руки к кондиционеру, сидела Лерка.

- Ага.

- А строители приезжали уже?

- Какие строители?

- Ну, на дорогу… не знаешь? Дорогу ремонтировать, где тракторы разбили.

- Не, не знаю.

- А, ну ладно тогда, - дядя Виталик стал было закрывать окно, но Лерка вдруг открыла дверь, отстегнула ремень и спрыгнула на землю.

- Я на колонку, - сказала она. – Туда и обратно.

- А, ну ладно… - дядя Виталик посмотрел на дочь, затем – на Егора. – Только волосы не мочите, иначе заболеете ещё.

- А с чего вы взяли, что я на колонку пойду? Я, может, и не пойду на колонку. – Егор посмотрел на небо, нашёл взглядом летящую птицу. – Мне, может, и не жарко. – Птица вдруг стала беспорядочно бить крыльями и терять высоту. – Я, может…

Лерка ударила его кулаком в плечо.

- А ну прекрати! – зашипела она.

Егор хмыкнул, развернулся и направился туда, куда шёл. Сзади загудел стеклоподъёмник, и вновь зашелестел под колёсами гравий. Лерка догнала Егора и пристроилась рядом.

- Опять ты ночью геноцид птичий устраивал?

- А тебе-то что – Егор принципиально на неё не смотрел. – Ты же птиц не любишь.

- Мертвых птиц я ещё больше не люблю. Прекращай.

Некоторое время они шли молча.

- У меня послезавтра день рождения, - сказал Егор, как бы между прочим.

- И что?

- Да ничего. Мне няня знаешь, чего вчера сказала? Сказала, что ради моего двенадцатилетия она повесится у нас в сарае.

- Да ну? А ты чего?

- Чего… рассказал маме, и она её уволила. Сказала «ишь чего выдумала». Мы – интеллигентная семья. Нам слухи не нужны.

- Ясно, - сказала Лерка. – А я вчера ноготь на пальце сбила.

- Правда?

- Ага.

- Покажи!

Они остановились на дороге, и Лерка, вытащив левую ногу из шлёпка, показала ему свой посиневший мизинец. Потом засунула ногу обратно в шлёпок. Синий мизинец всё еще было видно.

- Круто, - похвалил Егор. – Это ты обо что?

- Об ступеньку. Кровь даже была.

- Круто.

Они дошли до колонки, пару минут подождали, пока не уйдут какие-то взрослые парни с мокрыми волосами и обгоревшими спинами, и затем, тихонько ступая и оглядываясь, приблизились к железному рычагу.

- Никого? – шёпотом спросила Лерка.

- Никого, - подтвердил Егор.

Он обхватил вспотевшими ладонями ручку и опустил её вниз. В глубине что-то забулькало. По спине Егора побежал холодок – он каждый раз не был уверен, что всё сработает так, как надо.

Колонка захрипела, закашлялась, и на землю толстой струёй полилась густая красная жидкость.

- Кру-уто! – Лерка, замерев, смотрела на это чудо. – Так она человечья, или нет?

- Не знаю… откуда я знаю? Может, это тварей земных…

Лерка протянула руку и сунула палец под струю, но сразу же отдёрнулась и скривилась.

- Тё-ёплая! – сказала она. – Фу, какая гадость!

- Ага! – гордо подтвердил Егор. – Мерзость, правда?

Они ещё некоторое время наблюдали за текущей из колонки кровью, но вскоре вокруг ощутимо завоняло, и Егору пришлось уступить место у колонки Лерке, чтобы она её «прочистила», как это у них называлось. Вначале кровь посветлела, стала светло-розовой – и продолжила светлеть до тех пор, пока из колонки вновь не пошла обычная вода. Умывшись, они двинулись обратно к домам.

- Я научился ломать позавчера, - признался вдруг Егор. – Только не говори никому, даже мама ещё не знает.

- А это как? – Лерка сорвала травинку и стала её жевать. – Я вот вчера часы разбила. Это считается?

- Не-е, не считается это. Я смотри, как умею, - Егор вытащил из кармана плейер, зажал нужную кнопку, и экран приветливо засветился.

- А теперь смотри, - Егор выпучил глаза, надул для пущего эффекта щёки – и плейер, мигнув, вырубился.

- Ого. Он теперь что, сломанный? – Лерка взяла плейер в руки и попыталась включить. Ничего не получилось. Она протянула его обратно Егору. – А не жалко? Он же дорогой.

- Не, я его потом чиню.

- Это как? – удивилась Лерка.

Егор смутился.

- Не знаю… как-то чиню… Просто меня накажут, если я вещи ломать буду… - плейер в его руках опять загорелся, предлагая выбрать трек. – Вот! А потом – опять ломаю.

- Я думала, ты ничего хорошего делать не можешь. Ты же Антихрист.

- Не знаю… ну… это же не добро, это хитрость… чтобы никто не заметил зла, которое я делаю, правильно?

Лерка пожала плечами. Они шли по дороге, изредка пиная камешки под ногами, и смотрели по сторонам, думая о своём. На одном из каменных столбов, у ворот с цифрой «23», сидела серая кошка. Увидев проходящего мимо Егора, она выгнула спину и, раскрыв зубастый рот, зашипела. Егор нагнулся, подобрал камень и запустил им в кошку, но промазал. Серая дрянь спрыгнула во двор и вновь зашипела. Лерка, размахнувшись, ударила Егора в плечо.

- Ты чего? – спросил он, потирая ушибленное место. Лерка лупила, как надо.

- А ты чего? Зачем ты это делаешь?

- А зачем она шипит? – Егор смотрел под ноги. – Если бы не шипела, то и не кинул бы.

- Ты Антихрист, вот она и шипит.

- Ну и что, что Антихрист? Шипеть-то зачем?

- А тебе чего от этого? Шипит и шипит. Не кусается же.

- Ещё бы она кусалась! Я бы тогда сжёг её в пламени своей ненависти!

- Опять ты со своей ненавистью! – Лерка ускорила шаг. – Все вы одинаковые!

- Кто одинаковые? – удивился Егор, едва за ней поспевая. – Антихристы?

Лерка фыркнула.

- Мальчики одинаковые. Только бы птичек поубивать да в кошек камнями покидаться. Ещё раз так при мне сделаешь – вообще дружить с тобой перестану.

- Ну ты чего? – испугался Егор. Кроме Лерки друзей у него не было. – Я ж это так… случайно! Я больше не буду!

- Вот и хорошо, - Лерка сбавила шаг, чтобы мальчик смог её догнать. – Слушай, ты чего после обеда делаешь?

- Не знаю ещё. Вроде бы, ничего не делаю.

- У нас папа шашлыки готовит, хочешь – приходи.

- Я не знаю, - Егор пожал плечами. – Может, приду.

- А не хочешь, так не приходи! – с внезапной злобой сказала Лерка. – Очень нужно!

- Да нет, я хочу… я шашлыки люблю.

- Только чтобы без выходок своих, понял? Никаких мёртвых птиц, кошек и прочего.

- Ага, понял.

- И плавки возьми. Для бассейна…

- Ага.

- Мне сегодня папа купальник купил новый, с черепами такой, фиолетовый.

- А зачем тебе купальник? – удивился Егор. – Ты ж малая ещё.

- А зачем тебе трусы? Купался бы голым! Не хочешь – не приходи вообще! Тоже мне, Антихрист, гроза птиц и кошек! Ни фига не понимает, придурок, ещё говорит чего-то! Сам-то не малой, а? Тебе же вообще одиннадцать!

- Лерка, ты чего?

Она почти бегом подбежала к воротам своего дома и распахнула дверь.

- И вообще… - она пыталась подобрать слова. – Не хочешь – не надо, понял? Ничего не надо!

И она хлопнула дверью. Егор посмотрел на дядю Виталика, который, стоя у ворот, поливал свою машину из шланга. Дядя Виталик, встретив его взгляд, пожал плечами.

- А чёрт его знает, парень. Не с той ноги встала. Вначале в магазине истерику устроила, когда купальник выбирала, потом в машине на меня наорала, когда я чуть кошку не переехал… Ты просто под горячую руку попался.

- А-а, - сказал Егор. – Понятно.

Он зашагал дальше.

Понятно ему, конечно же, ничего не было.

Обед он пропустил – ходил по посёлку, сбивая палкой крапиву и лопухи, некоторое время плевал с моста в речку, а затем поднялся на небольшую горку за посёлком, где недавно поставили детскую площадку. Там никого не было. Жара. Все, наверное, купаются. Егора возили один раз на водохранилище, но, когда стала всплывать дохлая рыба, а это случилось почти сразу же, пришлось ему вылезать на берег. Больше он там не купался.