Просо судьбы (СИ)

Граф в отличие от РоГичи, с интересом слушавшего плавную речь посла и даже несколько взбодрившегося, как показалось гвардейцу, задремал. Но стоило ПремурТару завершить своё повествование, как тот тут же встряхнулся и, разом опрокинув в себя остатки вина, подобрался в кресле, и так посмотрел на капитана, что у того невольно рука потянулась к кинжалу. Но, слава Единому, сильные эмоции, что проступили на лице графа, относились не к нему.

— Я говорил лорду, что не стоит доверять этим дворцовым лизоблюдам!.. — после этого восклицания он, как-то устало поникнув, вновь устроил своё сильное тело в кресло и невидяще уставился в потолок. — В резиденцию лорда РоАйци прибыл гонец с повелением короля срочно идти в столицу. Из-за возобновившихся волнений с шалюрами на Западном пределе и вполне закономерном желании Его Величества провести показательное усмирение, и сбор в связи с этим некоторых армейских частей центрального Агробара и Западного предела, тема обсуждения была в принципе, понятна. Вот только стоило нам прибыть ко двору, как начались какие-то непонятности. Начать с того, что поселили нас в другом крыле дворца, нежели обычно. Потом долго не могли получить аудиенцию у короля, и что тут говорить, мы начали подозревать худшее — опалу, так как недоброжелателей и завистников у лорда всегда хватало. Потом эти бредовые слухи, что поползли по коридорам, будто через восточную границу не то что прорвался с боем, а был пропущен большой отряд уруков… Но вскоре лорд наконец-то попал к королю, и по словам его милости, Его Величеств был с ним, как обычно, добр и весел, интересовался здоровьем семьи… интересовался, когда он убудет на свою вотчину, ибо наступают неспокойные времена, — по его лицу скользнула болезненная гримаса. — И ни слова о том, зачем нас вызвали в столицу, — граф замолчал, опустив голову. — Его милости посоветовали идти на службу, где должны были благословлять дворян, убывающих на Западный предел — мол, Его Величество благосклонно отнесётся ко всем, кто тоже будет там присутствовать. На радостях лорд отпустил меня с полусотней личной гвардии, оставив при себе лишь пятёрку воинов — минимум, положенный по статусу ему. Я убыл в свой особняк, желающих отпустил в увольнение — но до вечера, так как на душе, как говорится, кошки скребли. Уж очень столица выглядела… — он пошевелил пальцами в поисках подходящего слова, — тревожно и напряжённо. Да и кто должен быть на службе, если, насколько я знал, части, дислоцировавшиеся в городе, уже почти все выведены за стены на какие-то глупые, потешные сборы. Вплоть до амазонок принцессы и рот королевских гвардейцев, — он остро глянул на капитана. — И в обед грянуло — в мой особняк попыталась ворваться вооружённая толпа. Но, благо, большая часть моих солдат и гвардейцев лорда предпочла остаться на месте, где я на правах радушного хозяина выставил бочку отличного рейнского, — РоТай криво улыбнулся. — У тех драконов не было никаких шансов против ветеранов Восточного предела. Через несколько часов ко мне добрались ушедшие в увольнение с такими рассказами, что я понял: случилось худшее. — Он неторопливо наклонился к кувшину и плеснул себе вина. — Ещё чуть подождав и поняв, что на стражу нет никакой надежды, я собрал солдат и решил идти к храму или во дворец на помощь лорду… Но было уже поздно. Покружив по городу и потеряв часть людей, я понял, что ко дворцу не прорваться. Мало того, на нас начали охоту какие-то отряды в наших же цветах, — он наклонился к РоГичи и внятно проговорил: — Но капитан, таких подразделений у нас, в Восточном пределе, нет, уж поверьте мне, как знатоку, — злость исказила его черты лица, придав ему хищность и определённо, безжалостность к врагам, буде те окажутся на расстоянии вытянутого в руке меча. — Уже решив погибнуть с честью, я по счастью вспомнил о старом… знакомом, благо мы были недалеко от Пьяной Слободы и, — искривил губы, — решил наведаться в гости. Хозяин оказался дома, и без лишних разговоров, поверив мне на слово, пропустил к себе, — благодарный кивок Устойе ПремурТару. — Я привёл с собой тоже до полусотни с учётом раненых закалённых в боях воинов. А вскоре к нам пожаловали солдаты, и я с удивлением узнал в них ратников с северной границы. Они вполне спокойно поинтересовались, кто здесь находится, и лично вышедший к ним Устойя сумел убедить их командира, что здесь просто отгородились мирные горожане вместе с тарийским послом, что здесь им делать нечего — это территория мира и спокойствия. Хмурый сержант покивал, но настаивать не стал, и они ушли, чуть дальше оставив пост и предупредив, что в случае неправильных действий с нашей стороны они вернутся. В темноте я не очень разобрался, к какой дружине они относились, волки там, зайцы, но то, что они настоящие северяне, могу поклясться драконом — уж очень характерные были у них угрюмо-бородатые бледные лица, — РоГичи согласно кивнул. — И вот теперь мы сидим здесь сами по себе и, собирая крохи информации с той стороны, рассуждаем, то ли мы здесь в безопасности, то ли в мышеловке, — он несколько томительных мгновений будто изучал РоГичи. — Просветите же нас, капитан. А заодно поведайте, как так случилось, что королевская гвардия предала короля, а его старшая дочь, прекрасная воинственная Лидия убила его? Может, мы с уважаемым послом чего-то не знаем и не понимаем?

Капитан окинул длинным взглядом сидящих за столом — даже барон вперил в него холодный, оценивающий взгляд, не говоря о настойчивом внимании ПремурТара и РоТая. Вздохнул, — он уже сделал для себя несколько выводов, главный из которых: у этих людей есть сила, имеется в виду, воинская, а это немаловажно. И потом, лично он вряд ли будет отсиживаться здесь, когда принцессы в опасности, да простят они, если он ошибся. И, словно бросаясь в омут, начал:

— В столице я оказался случайно…

Начал с ужасной встречи с уруками. Потом — блокирование гвардейского городка, прорыв, уход ко дворцу. Спасение Их Высочеств. Расставание, обещание вернуться с помощью и отвлечение возможной погони. Он рассказал им всё, что поведали принцесса Лидия и маркиз РоПеруши о трагических событиях во дворце и не вдаваясь в глупые заверения в том, что его слова — истинная правда, с надеждой посмотрел на тарийского посла, бесстрастно, без всяких своих шуточек и комментариев (вообще не проронившего ни слова, как и остальные) выслушавшего рассказ.

— Ваша милость, прошу вас, если хоть чуть-чуть заботит судьба этого королевства, к которому, как вы сами признались, не совсем равнодушны, отпустите меня, а если можно, дайте сколько-нибудь воинов, чтобы можно было прорваться к Ремесленному кварталу, и там уже до конца отдать долг роду Берушей, — он проклинал себя за умоляющие интонации, но что поделать — чересчур устал, чтобы изображать каменное, хладнокровное изваяние. Перевёл взгляд на прищурившегося графа, коротко кивнувшего — мол, он, капитан, услышан.

— Что-то такое мы и предполагали, — наконец разорвал тишину ПремурТар, подтянув к себе тарелку с фруктами, поднял голову. — Капитан, Прейр, вы очень устали, — обратился к РоГичи. — Гойя проводит вас туда, где вы сможете отдохнуть. А мы с его милостью, — глянул на графа, — ещё немного выпьем вина, — РоТай согласно кивнул, при этом поставил бокал на стол и тоже подвинул к себе тарелку со снедью.

РоГичи ощутил некое опустошение — теперь, по крайней мере, пока, от него ничего не зависит, и если за дверью его тут же скрутят, то так тому и быть. Оглянувшись напоследок, он увидел, как посол задумчиво смотрит на графа, а тот, так и не донеся ко рту ломтя сыра, вновь, будто заворожённый, смотрит в юркие огоньки камина.

Ностромо, упёршись спиной в ограждение террасы и меланхолично водя пальцем по лезвию секиры, смотрел в небо. Свинцовые тучи иногда, будто по воле силача, разрывались, растягивались в стороны, являя нежно-голубые участки в золотистых лучистых вкраплениях, собственно, куда и стремился взгляд гнома, словно напитываясь светом, настоящим, великим, волшебным, целительным, которого ему так не хватало в родных пещерах Поднебесного кряжа. Когда он покинул свой народ в силу разных, зачастую — при взгляде сейчас, спустя время — крайне незначительных причин, он может тысячу (а то и больше) раз готовился к смертельной схватке. Но в его бесхитростной душе дебошира, выпивохи, и при этом чересчур ответственного хозяйственника и преданного друга абсолютно не было страха. Ну, драка, ну, с уруками — это вообще святое, даже, как говорится, у его «тёмных» товарищей не будет к нему никаких претензий — одно одобрение. Погибать он не собирался — слишком уж много в мире интересного, да и пиво, в конце концов, ещё не всё выпито. Ну, а если уж так падут кости, и он сложит голову, то… так тому и быть. Желательно загнуться и не попасть к урукам в котёл — это было его единственное непременное пожелание.