До рассвета (СИ)

- Как - на Звезде?..

Они уставились на Инжи, забыв про избиение.

- Так, - отрезал Парочка.

До смерти хотелось пить. Он открыл бар, взял ханти - самое крепкое пойло, что здесь имелось, - налил в стакан. Опустился в кресло, сделал большой глоток. Люди по-прежнему таращились на него.

- Ну, чего смотрите? Я неясно выразился? Все померли. Так яснее?

Куцый ляпнулся задницей на пол, обхватил голову руками и завыл. Анна Грета зло прошипела:

- Вы впятером не смогли?!

- Выйди и сама попробуй, коль такая умная... - Инжи хлебнул еще.

- Не мужики, а тряпки!

- Ты, смотрю, не больно убиваешься по мужу.

- Не твое дело, старый козел!

Парочка потерял к ней интерес. Придвинулся к пленнику, что корчился на ковре. Ему крепко досталось: лицо разбито в кровь, руки опухли от синяков, ножевая рана вновь открылась.

- Хочешь?.. - Инжи показал стакан.

- Угу.

Он приподнял голову пленника и помог выпить.

- Зачем ты убил его?

- Хотел забрать нож, что у него на поясе.

- Резонно, - согласился Инжи и взял себе кинжал мертвеца. - Ты думал, мы убьем Льда?

- Вы?.. Льда?.. - беззубая усмешка пленника была весьма красноречива.

- Тогда зачем ты рисковал? Мог просто подождать, пока Лед разделается с нами и освободит тебя.

- Ты не понимаешь...

- Объясни, я уж постараюсь понять.

- Зачем оно тебе?

- Хотя бы затем, чтоб не помирать в неведении.

- Думаешь, лучше сдохнуть умным, чем дураком? - ухмыльнулся пленник.

- Обидно быть мертвым, согласись. А уж мертвым дураком - вдвойне обидно.

Пленник хмыкнул.

- Дай еще.

Парочка влил в него несколько глотков.

На крыльце за входной дверью послышались шаги. Шорох, скрип, стук. Все оцепенели, с дрожью ожидая продолжения. Инжи вознес себе хвалу за то, что задвинул засов. И хозяевам трактира - что снабдили решетками окна первого этажа.

Звуки утихли. Лед оставил дверь в покое.

Анна Грета подошла к Инжи, уперла руки в бока.

- Чего расселся, старик? Ишь, сопли развел! Давай думай: что нам делать?

- Я должен думать? - уточнил Инжи.

- А кто? Ты остался один здоровый мужчина!

Отчего-то Парочке стало весело. Он подмигнул пленнику:

- Слышишь: дамочка желает знать, что нам делать.

- Гы-гы. Мой совет ей не понравится.

- Мой тоже.

Анна Грета рассвирепела:

- Идите в задницу, козлы душные! Хотите - подыхайте! Но от меня не дождетесь!

Она схватила за плечи Рину, стала тормошить, тормошить до тех пор, пока крестьянка не подняла голову.

- Ты женщина или нет? Кончай рюмсать! Мы должны спастись! Мужики пускай все передохнут, а мы найдем выход!

Пленник глядел с мрачным любопытством: какой еще выход? Парочка тоже заинтересовался: какой?

Анна Грета заметалась взглядом по залу, дверям, окнам, потолку. Остановилась на пленнике.

- Значит, так. У нас есть он - заложник. И деньги есть. Запрем двери и ставни, все замуруем, чтобы мышь не пролезла. Все ценное стащим сюда. Дождемся утра. Как придут они - кем бы они ни были - предложим обмен! Этот парень плюс деньги - за нашу свободу!

Рина смотрела тупо, ничего не видя от горя. Анна Грета вздернула ее на ноги.

- Только послушай! Мы - бабы - ни в чем не виноваты! Хотят мстить - пускай мстят мужикам. А мы невинные, и у нас заложник! Отдадим ихнего парня - и пойдем себе! Главное - не попасться этому Льду. Он совсем свихнутый. А придет их командир - с ним договоримся!

- Договоритесь? - хохотнул пленник.

- Заткнись! Заткнись, урод!

Пленник умолк. Анна Грета ухватила Рину за руку и поволокла наверх. Зачем?.. Баррикадировать окна, наверное. Зачем еще?..

- Мама... - шепнула крошка Джи. - Мне страшно!

- Сиди и терпи! Не до тебя сейчас.

- Мама, где папа!

- Он тебе не папа. Я тебе не мама.

Обе женщины исчезли. Крошка осталась среди трех мужчин. Все моргала, моргала, силясь выбрать: разрыдаться или стерпеть?.. Парочка подозвал ее и обнял. Сказал то, что сказал бы дочке:

- Все будет хорошо.

"Ни черта не будет хорошо", - мог бы ответить пленник, но почему-то смолчал. Долго смотрел на Инжи, утешающего девчушку. Потом спросил:

- Как тебя зовут?

- Инжи Прайс, - ответил Инжи. - А прозвище мое - Парочка. Иные обижаются на прозвище, но я свое люблю.

- Я - Ребро, - сказал пленник. - Зачем ты здесь, Парочка?

- Да вроде, затем же, что и остальные.

- Ты не такой, как они. Они - сброд, мусор. А в тебе есть опыт. Мог бы быть с нами, сложись судьба иначе.

- Сказать тебе правду?

- Мы оба подохнем на рассвете. Чего уж темнить-то?

- А поверишь?

- Поверю.

- Из-за нее, - Инжи погладил девчушку по волосам.

- Такой, как ты, готов помереть из-за чужой дочки?

- Я не думал, что помру. Просто видел, что этот, - указал на мертвого дезертира, - и остальные двое... Они хотели всех прикончить. Я остался с ними, чтобы защитить ее. А дальше покатилось...

Пленник долго молчал.

- Хорошо тебе.

- Что помру?

- Что помрешь ради малой дитяти. Хоть что-то светлое напоследок.

Парочка хмыкнул. Лично он не замечал в себе ничего светлого - ни проблеска. Вот если б родил дочь, если б успел - тогда осталось бы от него что-нибудь...

- А ты? - спросил Инжи.

- Что - я?

- Ты-то ради чего?

Пленник покосился на куцего. Тот тупо качал головой, как деревянный болванчик, и без конца шмыгал носом, однако слышал разговор.

- Ладно, - кивнул Парочка. - Скажи другое: что за парень этот Лед?

- Лучший из нас, - ответил Ребро. - Точнее, второй после командира.

- А вы кто такие?

Ребро промолчал.

- Если он ворвется сюда, то прикончит тебя?

- Да.

- Почему?

- Он скажет командиру, что я хотел сбежать. Но на самом деле Лед просто презирает слабых. Там, откуда он, слабость не прощают.

- Разве ты слаб?

- Вы взяли меня.

- Вчетвером, из засады.

Ребро пожал плечами.

На втором этаже скрипели доски, что-то стучало, хлопало. Женщины всерьез занялись барикадированьем окон. Совершенно бесполезное дело, но на душе спокойнее, когда делаешь хоть что-то, а не сидишь и ждешь худшего. Парочка подумал: не найти ли и себе занятие? Как тут услышал особенный стук - не со второго этажа, а из глубины первого. Прислушался: точно, первый этаж, ритмичные удары железа по дереву. Инжи растормошил куцего, спросил:

- Где это?

Брат хозяина прислушался.

- Черный ход... Святые боги! Он рубит дверь!

Инжи схватился, машинально поправил ножи.

- Нужно подпереть ее! - визжал куцый. - Задвинуть чем-нибудь, чтоб не ворвался!

Инжи недолго поразмыслил. Взял куцего за подбородок и поднял на ноги.

- Так иди и подопри ее. Задвинь чем-нибудь, чтобы Лед не ворвался.

Глаза куцего полезли из орбит:

- Почему я?!

- Потому, что ты знаешь дом. И потому, что пленника нельзя оставить одного.

- Я... я боюсь... не пойду!

- И еще потому, - вкрадчиво добавил Инжи, - что я прирежу тебя, если останешься.

Он развернул куцего и пнул в коридор. Тот побежал, вопя на ходу: "Бабы, на помощь! Сзади дверь ломают!" Заскрипели шаги по лестнице, взвились голоса женщин.

Удары с черного хода звучали ритмично, размеренно. Лед никуда не торопился.

- Наслаждается делом, - отметил Инжи.

Присел рядом с пленником. Поймал за шкирки малютку, рванувшуюся было на голос Анны Греты. Погладил по головке:

- Не бойся, малютка. У нас все будет хорошо. Дядя Ребро нам поможет.

Он вперил в пленника долгий выжидающий взгляд.

- Развяжи меня, - попросил Ребро.

- Не знаю, сможешь ли ты убить Льда... - с сомнением протянул Инжи. - Но ты можешь попытаться. В этом твой последний шанс. А мы с крохой можем сбежать - в этом наш шанс. Поможем друг другу?

- Развяжи! - повторил пленник.

- Не так просто, дружок, - сказал Инжи, слушая ритмичные удары топора. - Ты знаешь мою слабость, но я не знаю твоей. Скажи мне такое, чтобы я начал тебе доверять.